Великая огнестрельная революция - Пенской Виталий Викторович (книги регистрация онлайн txt, fb2) 📗
И хотя можно согласиться с мнением Д. Уварова, который пишет, что Константинополь был взят все-таки в результате решительного штурма, тем не менее именно артиллерия сделала возможным его успех. Об этом свидетельствует, к примеру, тот же Халкокондил. Рассказывая о выступлении султана перед его янычарами накануне решающего штурма, он писал, что Мехмед, приказав янычарам готовиться к последнему бою, заявил: «Я вас спрашивал и вы отвечали, что взять этот город возможно. Надо только, чтоб я разрушил вам его стены. Водя вас вокруг города, я спрашивал, достаточны ли уже разрушения. И насколько вам было нужно, настолько я стены разрушил…»461. Кстати говоря, этот факт как раз ярко демонстрирует тезис о том, что первоначально янычары – не расходный материал войны, а отлично подготовленные воины, гвардия султана, которой они, султаны, дорожили и которую высоко ценили, стремясь минимизировать неизбежный в ходе боевых действий урон.
Одним словом, уже в середине XV в. османская артиллерия и пехота, оснащенная ручным огнестрельным оружием, представляли собой серьезную силу, которую никак нельзя было игнорировать. Турецкие военачальники, добившись с ее помощью первых серьезных успехов, и в дальнейшем продолжали придавать ей большое значение. Ни одна кампания, предпринятая турками во 2-й половине XV – 1-й половине XVI в., не обходилась без широкого использования как артиллерии, так и пехотинцев, вооруженных тюфенками. Обладание огнестрельным оружием давало османам важные преимущества над теми из их противников, кто отставал от них в этом деле. Так было, к примеру, в 1473 г., когда был наголову разбит давний соперник османов султан расположенного на востоке Малой Азии государства Ак-Коюнлу Усун-Хасан. Его легкая иррегулярная конница оказалась бессильна против султанской артиллерии и янычар, вооруженных огнестрельным оружием, луками и арбалетами. Эта же картина повторилась спустя 40 лет, когда 25 августа 1514 г. на Чалдыранской равнине в окрестностях озера Ван армия персидского шаха Исмаила была наголову разгромлена армией султана Селима I. Блестящая шахская конница462 не смогла сокрушить турецких сипахов, поддержанных огнем мушкетеров и артиллеристов. Еще спустя два года, 24 августа 1516 г., под Алеппо встретились два войска – османское и мамлюкское. И снова атаки великолепной мамлюкской конницы разбились об огонь османской артиллерии и пехоты, укрывшейся за вагенбургом, после чего остатки мамлюков были добиты сипахами и акынджи.
При этом турки внимательно следили за военно-техническими новинками у соседей и быстро перенимали их. Так, в сентябре 1543 г., когда осажденный турками гарнизон крепости Штульвейссенбург (Секешфехервар) капитулировал, турецкий командующий предоставил ему право свободного выхода вместе со всем его имуществом. Однако, сдержав свое слово, турки тем не менее отняли у имперцев их колесцовые пистолеты, вызвавшие у османских воинов большое любопытство463. Достаточно рано османы начали применять кремневые замки. Так, В.Е. Маркевич указывал, что кремневый замок был изобретен либо турками, либо арабами, и посредством мавров попал в 1504 г. в Испанию, а уже оттуда распространился по всей Европе. Далее он отмечал, что первые сведения об арабском кремневом замке относятся к 1500 г., при этом его конструкция была достаточно совершенна, что предполагало его в известной степени долгое перед тем развитие464. Однако кремневый замок еще очень долго не мог потеснить фитильный из-за своей недостаточной надежности и чувствительности к загрязнению и пыли.
Специально для централизованного обеспечения армии крупными партиями более или менее однообразного ручного огнестрельного оружия, артиллерии и амуниции в Стамбуле были построены две крупные казенные мастерские, Топхане и Джебхане, работавшие на султанские арсеналы. Масштабы производства артиллерийских орудий в Топхане впечатляют. По некоторым данным, между 1522 и 1526 гг. здесь было отлито 1012 орудий общим весом 481 тонна, в том числе и гигантские осадные орудия калибром от 600 до 1000 мм465. Ничего подобного в Европе в это время мы не встретим. Точно так же значительно раньше, чем европейцы, турки обзавелись корпусом пушкарей-профессионалов – названных выше топчу, а также отрядами профессиональных фурлейтов – топ-арабаджи. Мобильная полевая артиллерия была с успехом использована турками за 20 лет до того, как французский король Карл VIII отправился в свой знаменитый Итальянский поход в 1494 г. Кроме того, заслуживает внимания тот факт, что в османской артиллерии гораздо раньше, чем в Европе, получили широкое распространение медные и бронзовые артиллерийские орудия. Обладая многочисленными месторождениями медных руд, османы не испытывали такого голода на цветные металлы, как европейцы, и могли позволить себе роскошь отливать пушки из цветных металлов, более надежных, нежели чугунные европейские, в больших количествах466.
Характеризуя процесс освоения турками огнестрельного оружия, нельзя не обратить внимания на тот факт, что турецкие султаны и их военачальники не только по достоинству оценили его преимущества, но и постарались перевооружить им свою пехоту, и прежде всего янычар. Последние изначально по преимуществу вооружались метательным оружием – луками и арбалетами. Таким образом, турки никогда массово не использовали тяжелую пехоту, оснащенную главным образом древковым оружием (по типу швейцарцев или ландскнехтов), что являлось характерной чертой ренессансной военной школы. И хотя лук использовался янычарами еще в ходе кампании 1663–1664 гг. против габсбургских войск, однако в качестве основного их оружия он был практически полностью вытеснен турецким аналогом европейского фитильного мушкета еще в 1-й половине XVI в. И это при том, что фитильная аркебуза уступала луку и в скорострельности, и в дальности прицельного выстрела, и в определенной степени в бронебойности. Даже в самой Европе на протяжении всего XVI в. то и дело раздавались голоса в защиту лука и арбалета467. Однако османы сразу и бесповоротно сделали выбор в пользу аркебузы как главного оружия своей отборной пехоты, хотя лук и сохранялся еще достаточно долго в качестве своего рода парадного оружия.
Окончательную победу аркебузы-тюфенка над луком и древковым холодным оружием демонстрируют следующие цифры. В ходе египетского похода Селима I в 1523 г. из 12 тыс. янычар лишь 3–4 тыс. были вооружены древковым оружием. В кампании 1526 г. в битве при Мохаче построенные в 9 шеренг янычары непрерывным огнем из тюфенков расстроили атаки венгерской конницы, после чего венгры были опрокинуты османской конницей. Более того, в ходе кампании 1532 г. из 10 тыс. янычар уже 9 тыс. были вооружены тюфенками, и только 1 тыс. – древковым оружием468. Весьма примечательное соотношение – в Европе в то время оно было практически обратным.
Но и это еще не все. Признавая значение огнестрельного оружия, османские власти уже в первые десятилетия XVI в. перед началом очередной военной кампании стали призывать под знамена конных и пеших добровольцев, вооруженных огнестрельным оружием – тюфенгчи. Позднее их называли секбанами, сарыджа, левенды, причем их численность на протяжении всего XVI в. непрерывно росла. Этому способствовало и снижение цен на ручное огнестрельное оружие – фитильный мушкет турецкого производства стоил в конце XVI в. от 300 до 600 акче – вдвое-втрое меньше, чем хороший конь469. Отряды наемников-левендов, вооруженных огнестрельным оружием, к концу XVI в., как отмечал современный турецкий историк Х. Иналджик, не просто стали «…одним из наиболее эффективных родов войск османской армии», но смогли существенно потеснить традиционные воинские формирования, даже тимариотскую милицию470.
Характерно, что и сам порядок набора секбанов имел немало сходства с описанными выше приемами набора солдат как в Западной Европе, так и в Речи Посполитой. Перед началом кампании султан рассылал местным властям соответствующий указ, в котором определялся порядок набора отрядов добровольцев – секбан булюклери, их вооружение и срок службы. В указе определялся также размер подъемных (бакшиш), который получал каждый завербовавшийся, и размер оплаты, которая выдавалась вперед на весь срок службы. Губернатор, получив такой указ, выбирал опытных капитанов – булюк-баши, которые должны были набирать и командовать отдельными отрядами конных или пеших секбанов (организованные по десятичному принципу, они, как правило, имели по 50 или 100 воинов). Над булюк-баши ставился их начальник – баш булюк-баши, командовавший всеми отрядами секбанов в санджаке или бейлербейлике. Как отмечал Х. Иналджик, баш булюк-баши и булюк баши были настоящими мастерами своего дела, которых вполне можно сравнить с европейскими кондотьерами, а секбаны пользовались славой великолепных стрелков-снайперов471.
