Сталин и космополиты - Жданов Андрей Александрович (читаемые книги читать txt) 📗
Товарищи из Винницкого облпотребсоюза! Последние наши строки к вам. Мы прочитали несколько ваших постановлений, касающихся деятельности шайки Пини Палтиновича. По правде сказать, мы устали читать рассыпанные там «объявить выговор», «указать», «предложить» и прочее. Не переоцениваете ли вы, товарищи, воспитательного значения этих своих постановлений? Да и кого вы пытаетесь воспитывать? Да еще с таким трогательным терпением? Не лучше ли будет поручить это дело наконец областной прокуратуре? Там должны знать, как нужно обращаться с жуликами».
Следует заметить, что подобное положение дел сложилось не только в системе торговли, пищевой и легкой промышленности. Еще 17 августа 1942 года начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александров направил секретарю ЦК А.С. Щербакову записку, где выражалось беспокойство, в частности, по поводу того, что «в управлениях Комитета по делам искусств во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)…
В Большом театре Союза ССР, являющемся центром великой русской музыкальной культуры, руководящий состав целиком нерусский… Такая же картина и в Московской государственной консерватории… Все основные кафедры возглавляют евреи…
Не случайно, что в консерваториях учащимся не прививается любовь к русской музыке, русской народной песне и большинство наших известных музыкантов и вокалистов (Ойстрах, Э. Гилельс, Флиэр, Л. Гилельс, Гинзбург, Фихтенгольц, Пантофель-Нечецкая) имеют в своем репертуаре главным образом произведения западноевропейских композиторов».
Александров предлагал «разработать мероприятия по подготовке и выдвижению русских кадров» и «провести уже сейчас частичное обновление руководящих кадров в ряде учреждений искусства».
Эти мероприятия по подготовке и выдвижению русских кадров и были осуществлены в последующие годы.
Во-вторых, об антисемитизме Г.М. Маленкова якобы свидетельствует дело о Еврейском антифашистском комитете (ЕАК). Маленков являлся одним из главных инициаторов этого дела.
Надо напомнить, что ЕАК был создан в годы войны (февраль – март 1942 года), как было провозглашено, для сплочения антифашистских сил в борьбе с фашистским геноцидом. Реальной прагматичной целью его функционирования было выбивание финансовых средств из американских магнатов-евреев на ведение войны против фашизма.
Председателем ЕАК стал актер и главный режиссер Московского государственного еврейского театра Соломон Михоэлс. Членами ЕАК стали поэты и писатели И.С. Фефер, Л.М. Квитко, П.Д. Маркиш, Д.Р. Бергельсон, С.З. Галкин, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) В.Л. Зускин, главный врач ЦКБ им. Боткина Б.А. Шимелиович, директор Института физиологии АМН СССР академик АН СССР и АМН СССР Л.С. Штерн и др.
Ближе к концу войны члены ЕАК, особенно Михоэлс, принимают участие в конкретных судьбах еврейских беженцев, вырвавшихся из гетто или вернувшихся из эвакуации (получение вида на жительство и жилья, трудоустройство, материальная помощь), а также в судьбе тех, кто был уволен, не принят в вуз и т.д. Эта работа не входила в задачи, стоящие перед комитетом, и фактически была нелегальной и антисоветской.
Среди инициатив, предпринятых Михоэлсом и Фефером, было письмо на имя Молотова о создании Еврейской автономной республики в северном Крыму, где до войны было несколько еврейских колхозов. Представитель еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт» обещал им выделить крупные суммы для расселения евреев в Крыму.
12 октября 1946 года Министерство государственной безопасности СССР направило в ЦК ВКП(б) записку под заглавием «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета». Заведующий отделом внешней политики ЦК М.А. Суслов организовал проверку и уже 19 ноября того же года докладывал в ЦК о результатах. По мнению Суслова, деятельность ЕАК приобретала все более националистический, сионистский характер и объективно способствовала усилению «еврейского реакционного буржуазно-националистического движения за границей и подогреванию националистических сионистских настроений среди некоторой части населения СССР».
Вскоре после войны МГБ обнаружил и нездоровый интерес к личной жизни Сталина со стороны сионистских кругов за границей. Этот интерес был связан, прежде всего, с тем, что главной международной проблемой в 1947 году был план создания государства Израиль. Успех этого плана, осуществлявшегося через ООН, в значительной степени зависел от позиции СССР и его друзей. Опубликованные на Западе сведения о личной жизни Сталина указывали на наличие и «внутреннего» источника, близкого к Сталину, или даже нескольких источников. Разглашение подробностей о личной жизни Сталина в СССР трактовалось как разглашение государственных тайн. Министр государственной безопасности Абакумов получил новое задание – проследить за каналами утечки информации.
Подозрения пали на родственников второй жены Сталина, Анну Сергеевну и Евгению Аллилуевых. Первой, в начале декабря 1947 года, арестовали Е.А. Аллилуеву; в январе 1948 года арестовали и А.С. Аллилуеву. В круг друзей Аллилуевых попали И.И. Гольдштейн и З.Г. Гринберг. Уже на первых допросах Е.А. Аллилуева сообщила, что Гольдштейн интересовался семьей Сталина и особенно семьей его дочери Светланы и ее мужа Григория Морозова. Гольдштейн сообщил о том, что информацию о Сталине он собирал по просьбе Михоэлса, председателя ЕАК. Арестованный З.Г. Гринберг тоже дал показания, что Михоэлс проявляет интерес к личной жизни вождя и сообщает эти сведения на Запад.
Отношение к евреям в верхах особенно изменилось после приезда в СССР одного из лидеров Израиля – Голды Мейер. Как вспоминает Г. Мейер, когда она пошла в синагогу 3 октября 1948 года, ее встречала толпа евреев. Она пишет. «Улица перед синагогой была неузнаваема. Она была забита народом… нас ожидала пятидесятитысячная толпа… Они пришли – добрые, храбрые евреи…».
Демонстрация была повторена и через 10 дней в еврейский праздник Судного дня. Причем съехались евреи даже из далекого Новокузнецка, а в то время для этого требовалась организация с исключительными возможностями.
Советское руководство не ожидало столь глубокого проникновения идей сионизма в среду советского еврейства и того энтузиазма, с которым евреи приняли факт создания Израиля и приветствовали первого израильского посла в Москве Г. Мейер. Все это еще больше укрепило Сталина в подозрении, которое он высказал в 1947 году своей дочери Светлане, что все «старшее поколение евреев СССР заражено сионизмом, а они и молодежь учат…».
После визита Г. Мейер и дружной демонстрацией советскими евреями их приверженности Израилю стало ясно, что сверхконцентрация евреев в науке и культуре становится опасной для СССР, особенно после того, как Израиль четко обозначил свою политическую ориентацию и стал в фарватере политики США.
Через полтора месяца после визита Мейер, 20 ноября 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «поручить МГБ СССР немедля распустить «Еврейский антифашистский комитет», так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать».
Вскоре табу на аресты было снято – в конце 1948 года были арестованы И.С.Фефер, В.Л. Зускин, Д.Н. Гофштейн. В середине января 1949 года – Б.А. Шимелиович и И.С. Юзефович, а с 24 по 28 января – Л.М. Квитко, П.Д. Маркиш, Д.Р. Бергельсон, академик Л.С. Штерн, И.С. Ватенберг, Ч.С. Ватенберг-Островская, Э.И. Теумин.
Начались аресты и других лиц, связанных с ЕАК. Всего было арестовано 431 человек, из которых 217 писателей и поэтов, 108 актеров, 87 художников, 19 музыкантов.
Очевидно, что основанием для взятия под стражу была не национальность, а принадлежность этих лиц к комитету, деятельность которого вызывала у МГБ довольно ясные опасения. Даже в 1955 году Генеральный прокурор СССР Р. Руденко в записке по поводу реабилитации председателя ЕАК Лозовского (сменившего в 1948 году погибшего С. Михоэлса) отмечал: «Проверкой установлено, что некоторые руководители Еврейского антифашистского комитета из националистических побуждений пытались присвоить комитету явно несвойственные ему функции, вмешиваясь от имени комитета в разрешение вопросов о трудоустройстве отдельных лиц еврейской национальности, возбуждали ходатайства об освобождении заключенных евреев из лагерей, в своих литературных работах допускали националистические утверждения и т.д. Эти неправильные действия объективно приводили к тому, что еврейские националистические элементы пытались группироваться вокруг Еврейского антифашистского комитета».
