«Гроза». Кровавые игры диктаторов - Бунич Игорь Львович (книги онлайн полностью .txt) 📗
Гитлер, подобно удачно блефующему игроку, сорвавшему банк без единого козыря на руках, азартно продолжает игру. Видя, как не хотят идти на соглашение страны бывшей Антанты; особенно радуясь, что удалось так ехидно унизить чванливую Англию, навязав ей Мюнхенское соглашение, Гитлер в пылу азарта быстро намечает следующую жертву – Польшу, считая свои руки полностью развязанными. Он ошибается, но ошибается искренне. Англия не собирается прощать ему Мюнхена и совместно с Францией объявляет о гарантиях Польше. Гитлер публично называет гарантии «куском бумаги, который можно использовать разве только в клозете». Англия чувствует на себе иронические взгляды всего мира – Чехословакии тоже были даны гарантии!
В это же время Сталин предлагает свою «помощь» Польше с условием ввода на ее территорию ограниченного контингента частей Красной Армии. «Неблагодарная» Польша отвечает на предложение «искренней помощи» призывом резервистов. Сталин, посасывая трубку, исчезает в клубах табачного дыма.
Между тем Гитлер намечает дату вторжения в Польшу – ориентировочно на 26 августа 1939 года, объявив своим несколько перетрусившим генералам, что возможен только некоторый перенос даты, но не позднее 1 сентября.
12 февраля 1939 года английский Кабинет проводит секретное совещание. На совещании присутствуют представители английского и французского генеральных штабов. Изучается подробная картина возможностей Германии:
«...Экономика Рейха перенапряжена. Стратегического сырья хватит лишь на несколько месяцев ведения войны. Гитлеровский флот можно пока вообще не принимать во внимание. Позиционная война на континенте за французскими укреплениями линии Мажино и тесная блокада с моря удушат Рейх к январю 1940 года, если Гитлер развяжет войну с Польшей в августе 1939-го».
Кабинет принимает резолюцию: если Гитлер нападает на Польшу, Англия и Франция без колебания объявляют ему войну. Французская армия и экспедиционные силы англичан сдерживают вермахт на суше, не предпринимая—для минимизации жертв – каких-либо активный действий, в то время как английский флот при посильной поддержке французского накидывает на Германию старую добрую удавку морской блокады, из которой нет даже теоретического выхода, кроме капитуляции. Что касается СССР, то Сталин, стоя по колено в крови собственного народа, вряд ли способен при таких обстоятельствах активно вмешаться в европейские дела.
Союзники ошибаются, но как и Гитлер, ошибаются искренне. Они еще плохо знают Сталина. Весь террор затеян им именно для того, чтобы активно вмешаться в европейские дела, чтобы превратить СССР в единый военно-трудовой лагерь, скованный самым надежным, по мнению Сталина цементом – страхом. Мюнхенское соглашение, оттянувше начало давно ожидаемой Сталиным Европейской войны, вызвало у него прилив бешенства. Но, в отличие от Гитлера, он умеет держать себя в руках.
10 марта 1939 года вождь выступает с отчетным докладом на XVIII съезде партии. Как обычно, он говорит на придуманной еще Лениным «новоречи», где мир – это война, правда – ложь, любовь – ненависть, агрессия – оборона. Как правило, в подобных речах сразу понять невозможно ничего. Но Сталин не может сдержать своего недовольства и разочарования по поводу того, что война в Европе, которую он ждег уже почти 19 лет, так и не началась. Он обрушивается на Англию и Францию, называя их за то, что они не дали вспыхнуть европейскому конфликту, «провокаторами войны». Но, видимо, забыв о ярлыке «провокаторы войны», который он озвучил всего минуту назад, вождь с неожиданной откровенностью начинает клеймить «политику невмешательства» Англии и Франции, прямо заявляя, что такая политика представляет чуть ли не основную угрозу интересам Советского Союза.
Пока Сталин с удивительной для него страстностью произносил речи, выслушивая бурные овации сидящих в зале манекенов, в самый разгар съезда, 15 марта, Гитлер захватил всю Чехословакию, хотя по Мюнхенскому соглашению ему полагалась только Судетская область.
Стало ясно, что Гитлера на испуг не возьмешь. «Адольф закусил удила», – в свойственной для себя манере сообщала американская разведка из Берлина. Подобные сообщения, правда, в более обтекаемой форме, полетели почти во все крупные страны мира.
В европейских столицах, сопя, терлись боками разведки практически всех стран Ни одно решение, ни одно мероприятие сохранить в тайне не удавалось. Серые потоки донесений, украшенные яркими лентами дезинформации, кольцами гигантского змея обвивали взбудораженную Европу.
Английский кабинет продолжал на всякий случай зондировать почву о возможности англо-советского военного союза (с этой целью 16 марта советское посольство в Лондоне посетил сам премьер Чемберлен), но никто этого союза не хотел. Напротив, уже существовал весьма изящный план – стравить между собой СССР и Германию и решить тем самым как европейскую, так и мировые проблемы. Наиболее верным способом для этого, как указала в представленном правительству меморандуме английская разведка, являлось провоцирование сближения Германии и СССР.
«Если эти страны придут к какому-либо политическому, а еще лучше – к военному соглашению, то война между ними станет совершенно неизбежной и вспыхнет почти сразу после подписания подобного соглашения»
К такому же выводу на основании данных разведки пришел и президент США Рузвельт, получив первые сообщения о наметившемся советско-германском сближении.
«Если они
(Гитлер и Сталин) заключат союз, то с такой же неотвратимостью, с какой день меняет ночь, между ним начнется война».
21 марта, в день закрытия XVIII съезда, правительство Англии предложило Сталину принять декларацию СССР, Англии, Франции и Польши о совместном сопротивлении гитлеровской экспансии в Европе. Как и предполагалось, ответа не последовало.
31 марта Англия и Франции объявили о гарантиях Польше. Сталин усмехнулся, но промолчал. В ответ Гитлер объявил денонсированным англо-германское морское соглашение 1935 года. Воспользовавшись моментом, Гитлер также объявил о расторжении германо-польского договора о ненападении, заключенного в 1934 году.
6 апреля подписывается англо-польское соглашение о взаимопомощи в случае германской агрессии.
13 апреля Англия и Франция предоставляют гарантии безопасности Греции и Румынии. Советская пресса ведет издевательскую кампанию над «английскими гарантиями», постоянно напоминая, во что они обошлись доверчивой Чехословакии.
16 апреля Англия и Франция направляют советскому руководству проекты соглашений о взаимопомощи и поддержке на случай, если в результате «осуществления гарантий Польше западные державы окажутся втянутыми в войну с Германией». Но никакого конкретного ответа нет. Англичанам, если у них вообще существовали на этот счет какие-либо сомнения, становится ясно все. Сталину не нужны какие-либо меры, пакты и гарантии, способные обеспечить мир в Европе. Ему нужна война, и он сделает все от него зависящее, чтобы она вспыхнула как можно скорее.
Впрочем, к чести Сталина надо сказать, что он и не пытался особенно этого скрывать.
На том же XVIII съезде начальник Главного политического управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии, один из ближайших сотрудников вождя, Лев Мехлис под бурные аплодисменты воющего от восторга зала ясно расшифровал сталинскую мысль:
«Если вторая империалистическая война обернется своим острием против первого в мире социалистического государства, то перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик!»
3 мая 1939 года на последней странице газеты «Правда» в разделе «Краткие новости» появилось маленькое сообщение о том, что нарком иностранных дел «М.Литвинов освобожден от должности НКИД по собственной просьбе в связи с состоянием здоровья». На должность наркома, говорилось в том же сообщении, назначен т. Молотов В.М.
