Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш» 1939-март 1946 - Коллектив авторов (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
БОГОМОЛОВ*; редактор «Крестьянской газеты» - УРИЦКИЙ Семен; КОЛЬ-
ЦОВ* Михаил; КОСАРЕВ А.В.; РЫЖОВ с женой; Зинаида ГЛИКИНА и
Зинаида КОРИМАН.
В 1936—37 гг. круг близких людей ЕЖОВА пополнился рядом бывших от-
ветственных работников Наркомвнудела СССР. Из них я помню как частых
гостей ЕЖОВА - ЯГОДУ*, МИРОНОВА, ПРОКОФЬЕВА, АГРАНОВА, ОСТ-
РОВСКОГО, ФРИНОВСКОГО, ЛИТВИНА, ДАГИНА
Приятельские отношения ЕЖОВА с этими людьми строились на система-
тических пьяных оргиях, которые обычно происходили у него н а д аче.
Все эти лиц а в 1937—38 гг. были р азоблачены к ак враги народа.
Жена ЕЖОВА окружала себя политически сомнительными люцьми из чис-
ла артистов и журналистов, я бы сказал, богемного типа.
Они окружали жену ЕЖОВА большим вниманием и часто делали ей раз-
личные дорогие подарки
Все это, насколько я мог убедиться из своих собственных наблюдений ,
привело ЕЖОВА и его жену к полному бытовому и моральному разложению.
С осени 1938 года мне бросилась в глаза подозрительная нервозность , ко-
торую стал проявлять ЕЖОВ.
Вопрос: На основании каких фактов вы об этом говорите?
Ответ: В один из выходных дней , в конце октября , когда я был на даче у
ЕЖОВА , к нему приехал ФРИНОВСКИЙ. Жена ЕЖОВА в это время нахо-
дилась в отпуску в Крыму. После изрядной выпивки ФРИНОВСКИЙ ост ал-
ся наедине с ЕЖОВЫМ. Как мне потом рассказал мой брат Виктор, которого
они также вскоре удалили из комнаты, ФРИНОВСКИЙ привез ЕЖОВУ ка-
кой-то документ. Ознакомившись с этим документом, ЕЖОВ начал сильно
беспокоиться.
ФРИНОВСКИЙ и ЕЖОВ долго о чем-то наедине беседовали, и на другой
день ЕЖОВ, связавшись с женой по телефону, предложил ей немедленно
76 ___________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД - НКГБ - ГУКР «СМЕРШ». 1939 — март 1946
выехать в Москву. С этого времени настроение ЕЖОВА резко изменилось
к худшему. Он стал больше пить и сильно нервничал.
Через несколько дней, в первых числах ноября, ЕЖОВ неожиданно, около
2-х часов ночи, вызвал меня к себе на квартиру в Кремль. У ЕЖОВА я застал
ДАГИНА , и , когда я вошел , они прервали разговор и ДАГИН немедленно
ушел. Тут я заметил , что ЕЖОВ сильно расстроен.
В эту ночь ЕЖОВ напился, что называется, «до чертиков». Я это говорю
потому, что, сидя со мной в столовой, он самым се рьезным об разом уверял
меня, что видит на столе и на стенах комнаты — чертей.
Вопрос: О чем же говорили ДАГИН и ЕЖОВ, когда вы пришли на квар-
тиру?
Ответ: Содержание этого разговора мне неизв естно, так как ДАГИН сразу
пр екратил б ес еду с ЕЖОВБ1М, как только я показал ся на пороге комнаты.
Но по упадочному на стро ению и нервозно сти ЕЖОВА я понял, что этот раз-
говор но сил дл я него и сключительно неприятный хар актер.
Этот вывод у меня укрепил ся еще и потому, что в по следующие дни ЕЖОВ,
ссыл ая сь н а болезнь, не выходил на работу, но в дей ствительно сти был здо-
ров и целыми днями пьян ствовал .
Я пытал ся ра сспрашивать ЕЖОВА о причинах его столь подавленного со-
стояния, но он мне отвечал, что у него «куча неприятностей», и от дальней-
шего разговора на эту тему уклонил ся .
В дни празднования XXI годовщины Октября я наход ил ся у своего родст-
венн ика в Ленинграде — КИРИЛЛОВА Георгия Ивановича — механ ика га-
ража Кировского завода . По возвр ащении в Москву я заст ал ЕЖОВА в еще
более мр ачном и подавленном на строении . Он спрашивал меня — были ли
его портреты на демон страции 7 ноября в Ленинграде и интере совал ся — не
ходят ли там слухи о том, что его могут снять с работы в Наркомвнуделе. Я не
мог добить ся от ЕЖОВА ответа, почему в се это его интере сует, и был в не-
котором недоумении.
Во второй половине ноября ЕЖОВ по н есколько дн ей н е выходил на ра-
боту и, как мн е говорил его прият ель *ДЕМЕНТЬЕВ Иван*, который жил
у него с октября по декабрь 1938 года, ЕЖОВ опасался аре ста.
В скоре на эту тему я имел разговор с поруч енц ем ЕЖОВА — ЕФИМО-
ВЫМ, которому он оч ень дов ерял. Я полагал, что ЕФИМОВ осведомлен
о причинах подозрительного поведения ЕЖОВА, и действительно, он мне
рассказал, что ЕЖОВ крайне обеспокоен тем, что в Наркомвнуделе после
прихода Л.П. БЕРИЯ аре стованы ДАГИН, ШАПИРО и ряд других ответст-
венных работников НКВД СССР, которые были близки к ЕЖОВУ.
Напряженное состояние ЕЖОВА все больше возрастало, и я обратил вни-
мание на отдельные явно подозрительные моменты в его поведении.
Вопрос: Что же вы заметили?
Ответ: ЕЖОВ по ночам открыва л окна и устраива л в квартире сквозняк, а
потом принима л горячую ванну и в одном нижнем бе лье станови лся у окна.
Я поня л, что он хочет простудить ся и забо леть. На мой вопро с — зачем он
это де лает, ЕЖОВ не да л прямого ответа, заявив: «Вот других болезнь берет,
а со мной ничего не делает ся».
23 ноября вечером ЕЖОВ вызва л к себе на дачу меня и моих братьев Вик-
тора и Сергея БАБУЛИНЫХ. На даче мы его не застали, а его мать нам
сообщила, что жена ЕЖОВА отравилась и сегодня состоялись ее похороны.
ЕЖОВ приеха л из города поздно ночью вме сте с ДЕМЕНТЬЕВЫМ, и з а
ужином они си льно напи ли сь. На другой день мне Виктор БАБУЛИН ра с-
сказа л, что, когда он спросил ЕЖОВА, чем объясняется самоубийство Евге-
ДОКУМЕНТЫ __________________________________________________________________ 77
нии Соломоновны, ЕЖОВ ответил ему: «Женя хо рошо сделала, что отрави-
лась, а то бы ей хуже было».
С этого врем ени, т. е. с конца ноября, по просьбе ЕЖОВА я и мой брат
Виктор почти постоянно находились при нем.
Вопрос: Что же дальше происходило?
Ответ: В конце ноября ЕЖОВ, с его слов, решением ЦК ВКП(б) был снят
с поста Наркома внут ренних дел, и после этого он окончательно опусти лся —
нача л пить запоем и разв ратничать. Пи л он все время вдвоем с ДЕМЕНТЬЕ-
ВЫМ Иваном и подо лгу с ним о чем-то беседова л, но о чем именно они
говори ли, я не знаю, так как я в это время к ним в комнату не заходи л.
ЕЖОВ бы л си льно оз лоб лен снятием его с работы в Наркомвнуде ле и в
моем присутствии неоднократно руга л и поноси л И.В. СТАЛИНА и В.М.
МОЛОТОВА похабной у личной бранью.
Я припоминаю еще такой факт. Когда в янва ре 1939 г. ЕЖОВУ решением
СНК бы л объяв лен выгово р за манкирование работой в Наркомводе — он
ответил на это отборной руганью по адресу МОЛОТОВА.
В декабре 1938 г., когда была создана комиссия для сдачи дел Наркомвну-
дела, ЕЖОВ систематически уклонялся от участия в работе комиссии, звонил
по телефону в ЦК и Л.П. БЕРИЯ, заявляя, что он болен и поэтому не может
яв иться для сдач и дел. В действ ительности же он был совершенно здоров и
каждый раз, когда ему нужно было выезжать на заседание комиссии, нервни-