Учебник выживания снайпера. «Стреляй редко, но метко!» - Ардашев Алексей Николаевич (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Наша служба и опасна, и трудна…
Снайперов, попадавших в плен, уничтожали на месте и без лишних церемоний. Солдаты ненавидели их. Им случалось бывать под пулеметным огнем и артиллерийским обстрелом, прятаться от осколков. Каждый ходил в штыковую атаку и вступал в рукопашную с солдатами противника, но никто не мог спокойно думать о том, что какой-то гнусный тип специально берет его на мушку и хочет пристрелить втихомолку.
Особо следует отметить, что ко всем превратностям и опасностям тропы войны добавляется еще и то, что снайпер подвергается чрезвычайно высоким психическим нагрузкам, потому что постоянно работает на передовой, т. е. на границе территории, занятой противником, или на ней самой, осознавая, что где-то рядом всегда находятся солдаты противника, которые не знают слова «военнопленный», когда речь идет о снайперах. Можно не сомневаться, что пойманного снайпера ожидает почти неминуемая смерть. Известно, что в 1199 году король Ричард I во время Крестового похода был ранен в плечо прицельным выстрелом из арбалета, который произвел швейцарский наемник по имени Пьер Базиль (также известный как Бертран де Гудрун). Развилось заражение, от которого Ричард скончался. Предание сообщает, что «после его смерти со стрелка заживо содрали кожу, а труп затем повесили на стене» (что очень характерно для того времени. – А.А).
Меткие стрелки-одиночки были всегда. Перечитайте «Молот ведьм», он же «Маллеус малефикарум», – настольную книгу святой инквизиции, практическое пособие по борьбе с ересью и колдовством, писанное в XV веке отцами Яковом Шпренгером и Генрихом Инститорисом. В ней есть интересный момент, имеющий прямое отношение к истории снайперов.
Практически все обвинения «Молота ведьм» в колдовстве направлены против женщин. Только один вид колдовства ученые отцы-инквизиторы приписывают мужчинам – колдовскую стрельбу. Колдовство описывают следующим образом: стрелок, спознавшийся с дьяволом и заручившийся его поддержкой, должен ежедневно делать три или четыре выстрела в святое распятие. В этот же день он сможет по желанию произвести столько же абсолютно точных и убойных выстрелов по живым людям, спастись от которых у жертв не будет никакой возможности. За исключением считаного числа колдовских выстрелов, такой стрелок поражает цели не лучше и не хуже других, на обычном человеческом уровне. Причем неважно, утверждают святые отцы, какое именно оружие использует стрелок-колдун – лук, арбалет или аркебузу. Далее они свидетельствуют, что данное колдовство весьма распространено в Германии, так как многие распятия, стоящие вдали от людных мест, например на перепутье дорог, часто изуродованы многочисленными следами от стрел и пуль. Утверждают, что в феодальных армиях того времени наемные стрелки-колдуны были нормой, требуют изгонять их и угрожают карами правителям, нанимающим таких стрелков.
В подтверждение своих слов Шпренгер и Инститорис рассказывают историю известного им стрелка-колдуна по имени Пункер из Рорбаха в Южной Германии. Пункер служил у некоего князя по прозвищу «Бородатый». При осаде замка Ланденбруннен Пункер постепенно перестрелял всех его защитников, кроме последнего, после чего, естественно, замок пал. Практиковал он свое колдовство именно вышеописанным способом, и еще – Пункеру надо было обязательно посмотреть в глаза будущей жертве… Святые отцы рассказывают дальше: однажды некий знатный человек пожелал, чтобы Пункер продемонстрировал ему свою меткость, и в качестве мишени положил на берет сына Пункера мелкую монетку. Стрелок неохотно согласился, достал две стрелы: одну вложил в арбалет, вторую сунул за пазуху. И сбил монетку выстрелом. После чего знатный спросил его: а зачем вторая стрела? На что Пункер ответил, что не хотел подвергать столь опасному соблазну помогающего ему дьявола, который, как известно, великий обманщик и путаник, и если бы черт обманул его и сын был бы убит, то вторая стрела для тебя, знатный человек…
Вы никого не узнали в этой легенде? Правильно, народный герой Швейцарии, выдающийся стрелок Вильгельм Телль. Габсбургский наместник Геслер заставил его стрелять в яблоко на голове сына Телля за проявленное неуважение к шляпе герцога. Телль тоже отложил вторую стрелу, тоже поразил цель. А потом, как и полагается достойному снайперу, подстерег наместника в горах и из засады убил выстрелом из арбалета.
Интересно, практикующие стрелки не хотят попробовать описанную учеными святыми отцами методику повышения меткости? Не советуем. В конце концов заберет их душу дьявол, он всегда счет за услуги оплатить требует, в аду гореть будете. Надо помнить главное: помощь темных сил к победе не приводит. Да и не верится, что Телль, память о котором бережно хранят швейцарцы, был колдуном. Он был снайпером!
Один из снайперов заметил однажды, что если его поймают, то он «станет главным развлечением на весь следующий день». Есть много исторических свидетельств о том, что стрелков, пойманных во время войн Америки за независимость, казнили на месте, несмотря на то что это совершенно противоречило принятым тогда правилам ведения военных действий. Так, одно интересное предложение из статьи в «Нью-Йорктайме» показывает отношение к метким стрелкам, бытовавшее во время американской Гражданской войны – первого конфликта, в котором начали использоваться снайперы. Автор статьи, рассказывая о стрелках полковника Бердана в армии Союза, отмечает, что главная опасность для снайпера в бою состояла в том, что он «рисковал быть отрезанным кавалерией, т. е. подвергнуться неминуемой казни, которая ожидала его после попадания в плен». Эта фраза дает представление о судьбе, ожидавшей попавшего в плен снайпера уже в то время, и наглядно демонстрирует неприязнь, которую испытывали обычные солдаты в отношении снайперов.
Действительно, попадая под огонь снайпера, пехота всегда делает все возможное для того, чтобы найти его и убить, вплоть до таких мер, как вызов артиллерии, танков или даже авиации. Австралийский пехотинец Джордж Митчелл во время службы на Галлиполи писал в дневнике: «7 мая. Турка мы ничуть не жалеем. Пойманный снайпер немедленно закалывается штыками». Когда Харри Фернесс подстрелил высокопоставленного немецкого офицера, он тут же оказался под таким продолжительным и яростным артобстрелом, что его несколько раз выбрасывало из окопа. Лишь по счастливой случайности он остался в живых, перестав тогда что-либо слышать и понимать. Всеобщая ненависть к снайперам нигде не проявлялась столь открыто, как на Восточном фронте в 1941–1945 годах, где снайперы, как правило, имели при себе пистолет – не для того, чтобы отстреливаться, а чтобы не попасть живым в руки врага. А дело в том, что по неписаным правилам войны брать в плен снайперов было не принято (как и огнеметчиков, и гарнизоны ДОТов) – они расстреливались на месте.
Характерно, что уже на фронтах Первой мировой войны сформировалось негативное отношение к снайперам как к «убийцам, стреляющим исподтишка». Одно из редких свидетельств о действиях пехотинцев после пленения снайпера во время Первой мировой войны содержится в краткой записи из дневника лейтенанта С.Ф. Шинглтона, офицера британской полевой артиллерии, датированной 16 июля 1916 года: «Королевские шотландцы поймали и повесили снайпера. Артобстрелы и очень много снайперов». Один британский снайпер был свидетелем подобного случая в 1944 году, во время наступления во Франции, после того как он выкурил немецкого снайпера из жилого дома: у того кончились патроны, он выбросил винтовку наружу через окно и вышел с черного хода с поднятыми руками. В это время мимо проходил британский офицер, чьи солдаты понесли страшные потери от меткой стрельбы этого снайпера. Он вытащил револьвер и застрелил немца. Иногда даже старшие офицеры ясно выражали довольно негативное отношение к снайперам. В 1944 году генерал Омар Бредли дал понять, что будет не против, если со снайперами будут обращаться «пожестче», чем с обычными военнопленными. В конце концов, «сидит себе снайпер, постреливает и думает, что потом спокойно сдастся, – так не годится. Это нечестно».
