Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш» 1939-март 1946 - Коллектив авторов (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗

нать, что делается на Украине. С БАЛИЦКИМ я сам говорил, чтобы он ЛЕ-

ПИНА не обижал.

От ЛЕПИНА я узнал о том, что у него складывается такое впечатление,

что на Украине также ведется работа правых внутри органов и войск ОГПУ.

Я и КРУЧИНКИН дали задание ЛЕПИНУ, чтобы он связался с украинцами,

не выдавая им своих связей в Москве и не говоря ничего о ЯГОДЕ, обо мне

и КРУЧИНКИНЕ, влезть в среду БАЛИЦКОГО и, если они будут его вер-

бовать, пойти на это.

Примерно в первых месяцах 1935 года ЛЕПИН в свой очередной приезд

в Москву рассказал мне о том, что он связался с БАЛИЦКИМ и что БАЛИЦ-

38 ____________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД — НКГБ - ГУКР «СМЕРШ». 1939 - март 1946

КИЙ связал его с рядом лиц из пограничной охраны, в частности с началь-

ником политотдела УПВО — САРОЦКИМ**, нач альником пограничного от-

ряда в Одесс е — КУЛЕШОМ** и зам. начальника УПВО Украины — СЕМЕ-

НОВЫМ**.

За это ж е время — 1934 год — у меня с ЕВДОКИМОВЫМ было несколько

встреч при его приезде в Москву. На этих встречах он постепенно открывал

мне свою практическую работу и говорил о работе центра правых и по Союзу.

В частности, он говорил о том, что он имеет ряд людей внутри аппарата ГПУ,

и назвал РУДЯ, ДАГИНА, РАЕВА, КУРСКОГО, ДЕМЕНТЬЕВА, ГОРБАЧА

и других. Говорил о том, что заимел связи по национальным областям: в Да-

гестане — через МАМЕДБЕКОВА, в Чечне - ГОРШЕЕВА или ГОРШЕНИ-

НА, и тут же сказал, что ему трудно приходится только с КАЛМЫКОВЫМ,

у которого своя собственная линия, и ЕВДОКИМОВ никак не может его

обломать, но характеризовал КАЛМЫКОВА как человека полностью «наше-

го» — правого, но, видимо, имеющего самостоятельную линию.

Я его спрашивал, а что вообще в Союзе делает ся? ЕВДОКИМОВ говорил,

что ведется больш ая работ а, целый ряд людей, занимающих большое поло-

жение в ряде других областей СССР, перешли к правым. И вот здесь он

заявил: «Видишь, как сейчас приходится вести борьбу с Центральным Коми-

тетом: когда-то боролись с повстанчеством, а сейчас самим приходится ис-

кать нити, связи с повстанч еством и, чтобы его организовать, приходится

идти в низовку. Это очень сложная и опасная работа, но без низовки — сек-

ретарей райкомов, пред седател ей РИКов или людей, которые связаны с де-

ревней, — мы возглавить пов станче ство не сумеем, а это одна из о сновных

задач, которая стоит перед нами».

ЕВДОКИМОВ расспрашивал, что я делаю по войскам. Я полностью рас-

сказал ему обо всем, в частности и о встрече с ЯГОДОЙ, о разговоре с ним.

ЕВДОКИМОВ дал мне вновь такую у становку, что этой связи с ЯГОДОЙ не

порывать, но до конца не идти и, главным образом, ничего не говорить ЯГО-

ДЕ о моей связи с ним — ЕВДОКИМОВЫМ.

В одну из в стреч ЕВДОКИМОВ предложил мне связать ся с быв. зам. наркома

внудел ПРОКОФЬЕВЫМ и прощупать его настроения. Когда я спросил — ка-

кая цель, он ответил — потом скажу.

Во исполнение задания ЕВДОКИМОВА я близко сошелся с ПРОКОФЬЕ-

ВЫМ. После я узнал, что ЕВДОКИМОВ искал связей с ПРОКОФЬЕВЫМ

с целью связаться с ним самому лично, что он по существу и выполнил через

меня. Первая встреча у них была на моей даче, а после этого во врем я своих

приездов в Москву он стал заезжать к ПРОКОФЬЕВУ. Спустя некоторое

время ЕВДОКИМОВ мне рассказал, что сближением с ПРОКОФЬЕВЫМ он

преследовал цель проверить — не связан ли КАЛМЫКОВ с ОГПУ.

В 1934 же году, разворачивая работу в ГУПВО, мы вместе с КРУЧИНКИ-

НЫМ пытались поближе связаться с быв. командиром дивизии особого на-

значения ОГПУ - КОНДРАТЬЕВЫМ, поскольку КОНДРАТЬЕВ непосред-

ственно получал задания от ЯГОДЫ и БУЛАНОВА. Мы хотели знать — какие

именно задания он получает по дивизии. Однако р азговор КРУЧИНКИНА

с КОНДРАТЬЕВЫМ результатов не дал, и только после инспекции дивизии,

которую удалось провести во время отпуска ЯГОДЫ и вскрытия ряда фактов

о безобразном состоянии частей дивизии нам удалось заставить КОНДРАТЬЕВА

рассказать о проводимой им заговорщической работе по дивизии.

КОНДРАТЬЕВ рассказал, что большинство командиров полков дивизии,

а также многие из работников политагшарата им завербованы. КОНДРАТЬЕВ

ДОКУМЕНТЫ

39

ск азал такж е о том , что ГОЛЬХОВ — начальник политотд ела дивизии (при-

был с КОНДРАТЬЕВЫМ с Дальнего Востока) — привлечен к заговору.

Дальш е КОНДРАТЬЕВ рассказал , что ЯГОДА дал ему задани е (и это от-

р абатывается им), чтобы командный состав, зав ербованный и привл еченный

к работе, проработал план возможных действий дивизии в условиях Москвы.

План этот в основном заключался в оцеплении и изоляции Кремля от ос-

тальной части города. Кроме того, он сказал , что в случае осложнений име-

ется **войсковая группа из состава дивизии**, которая должна сразу же по-

ступить в распоряжени е ЯГОДЫ. И, наконец, он сообщил, что командиры,

назначаемые в состав наряда для дежурства внутри ОГПУ, на броневиках,

выд еляются, главным образом, из состава участников заговора***. Р ассказав

это, КОНДРАТЬЕВ , тут же оробев , начал говорить о том, что он хотел бы,

чтобы ЯГОДА не знал о его разгово рах с нами, пока он не уладит с ним этого

вопроса. Одновременно КОНДРАТЬЕВ сказ ал, что ему от БУЛАНОВА из-

вестно, что КРУЧИНКИН и я ведем работу.

В 1935 году ЕВДОКИМОВ стал спрашивать меня: нет ли руки ЯГОДЫ

в деле убийства КИРОВА и не имею ли я об этом данных? Причем он указал,

что если ЯГОДА участник этого дела — поступок нехороший, не с точки

зрения сожал ения о потере КИРОВА, а с точки зрения усложнения положе-

ния и тех репрессий, которые начались вскоре после убийства КИРОВА.

Во время этой беседы к нему на квартиру зашел ЛИФШИЦ Яков, быв.

зам. наркомпути, который, поздоровавшись со мной, сказал: «Живем в одном

городе и не встр еча емся». ЕВДОКИМОВ тут ж е сказал — надо было бы

встретиться, полезно было бы для обоих. Это было под выходной день, и

ЛИФШИЦ пригласил нас к себе на д ачу н а выходной день.

После отъезда ЛИФШИЦА от ЕВДОКИМОВА я спросил его, что по-чест-

ному ли раскаялся ЛИФШИЦ? ЕВДОКИМОВ ответил: «По-честному такие,

как Яшка, не каются» — и добавил, что ЛИФШИЦ ведет соответствующую

работу.

На второй день я и ЕВДОКИМОВ были на даче у ЛИФШИЦА. Заговор-

щических разговоров у нас не было, но ЕВДОКИМОВ все время подчерки-

вал необходимость тесной связи с ЛИФШИЦЕМ, с которым мы условились

о дальнейших встречах .

В оцну из этих встреч, во время верховой поездки, ЛИФШИЦ сказал мне:

«Слышал я от ЕВДОКИМОВА о тебе, откровенно говоря, не ожидал, что ты

тоже с нами, молодец» . Я начал с ЛИФШИЦЕМ говорить, а как, мол, ты?

Он ответил: «Тебе же ЕВДОКИМОВ сказал о том, что я работаю». Я его еще

спросил, — а большую работу ведешь? Он сказал, что работу ведет большую,

имеет связь с центром через ПЯТАКОВА, имеет большое количество людей

и не порывает связей с украинцами.

При следующей встрече, в связи с начавшимися арестами ряда троцкистов,

ЛИФШИЦ дал мне задание, хотя я и работал в ГУПВО и прямого отношения

к оперативной работе не имел, — прислушиваться, какие показания дают

арестованные троцкисты, и информировать его.

В 1935 году, осенью, был пробег жен украинских пограничников в Москву.

ЯГОДА разрешил мне организовать их прием у меня на даче, а утром этого