Каббала власти - Шамир Исраэль (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗

В Восточной Европе пик еврейского могущества наблюдался сразу после второй мировой войны, когда после великой победы 1945 года евреи олицетворяли власть Кремля и формировали правительства, аппараты разведки и контрразведки и все уровни дискурса в странах народной демократии и в союзных республиках. Они продержались на высотах власти до 1956 года, представляя наиболее лояльные Москве местные элиты. После 1956 года страны Восточной Европы становились всё более независимыми, роль евреев в аппарате власти слабела, но одновременно с этим росла роль евреев в диссидентском движении. Если послевоенные режимы Польши, Венгрии и Чехословакии были сталинистскими и строились под еврейским водительством, то очередное возвышение евреев после 1991 года произошло под тенью звёздно-полосатого флаг а.

После 1991 немногочисленные евреи Восточной Европы стали олицетворением западного образа жизни и оплотом американского униполярного мира. В Польше и Венгрии, Болгарии и Румынии новые посткоммунистические правители установили тесные отношения с еврейским государством, открыли музеи холокоста, активно сражаются с антисемитизмом, который сейчас связывается с антиамериканизмом, как раньше связывался с антисоветизмом. От Ленина и Сталина до Буша и Путина — фразеология сильных мира сего применительно к евреям практически не менялась. Они все осуждали антисемитизм в самых ярких выражениях и клялись бороться с ним.

Но, если в послевоенной Америке и Европе евреи считались пятой колонной Москвы, то в постсоветской Восточной Европе и бывших союзных республиках евреи стали пятой колонной глобализации и американского влияния. Если поначалу для борьбы с Россией Запад терпел и поощрял крайних националистов, настроенных против евреев, то по мере укрепления западных позиций они теряли своё влияние, шли на покаяние в Тель-Авив и возлагали венки в Освенциме. Так случилось в Хорватии и Венгрии, где правые националисты были использованы, а потом выброшены. Подобный процесс происходит сейчас на Украине. Сегодня проамериканские силы (именуемые их апологетами сторонниками «демократии» или «рыночной экономики») включают в себя непропорционально много евреев и филосемитов-иудеопоклонников, хотя реальная доля евреев в местном населении крайне невелика.

Последние парламентские выборы в России служат тому подтверждением. В самой России самая проамериканская партия, СПС, получила 4 % всех голосов, но в Израиле русские евреи отдали за неё 41 % своих голосов. Но и раньше, в начале 90-х годов, когда 89 % россиян ещё тосковали об утраченном Советском Союзе, 80 % российских евреев приветствовали новый строй.

Профессор Александр Панарин, покойный русский философ, писал:

Сходные взгляды выражали коммунистический историк Сергей Кара-Мурза и «консервативный революционер» Александр Дугин. Но ни один из трёх идеологов не собирается отказаться от евреев и еврейской силы. Напротив, они едины в желании перетянуть евреев на сторону туземцев во всемирной конфронтации с мондиалистами.

Панарин призывает евреев подумать и не соединять свою судьбу с Америкой так однозначно: «Разрыв с неприспособленным большинством планеты в пользу союза с победителями и господами мира сего чреват не только политическом риском, но и утратой духовного первородства, утратой идентичности, банализацией всей еврейской истории, смертью еврейского культурного мифа». Ему вторит Дугин: «место для «еврейского восточничества» в рядах строителей Великой Евразийской Империи, Последней Империи всегда найдётся. Но и предательства Великой Идеи мы не простим и не забудем никогда и никому. Ни своим, ни чужим». Кара-Мурза отмечает, что «магнаты» российского еврейства порвали с советским строем и перешли на сторону противника СССР в холодной войне. И потом, большинство населения России переживает социальное бедствие… Но влиятельная еврейская элита полна радости и непрерывно это демонстрирует». Но и он завершает на оптимистической ноте: останутся евреи-патриоты России, и с ними вместе будем действовать.

Эти трое все по-разному вспоминают былые дни, когда евреи поддерживали Советский Союз, когда чету Розенбергов казнили за поддержку Москвы, когда каждый правый конспиролог от Уинстона Черчилля до Дугласа Рида считал коммунизм «еврейским заговором». Таким образом эти три очень разных мыслителя соглашаются (без всяких попыток отыскать первопричины) с концепцией неизменной значимости евреев для мировой истории и верят в возможность изменить направление «еврейского вектора».

Желание поставить евреев служить к вяацй пользе человечества присуще не только россиянам: английский левый комментатор и идеолог, редактор газеты Guardian Шеймас Милн оплакивает былой роман евреев и левых: «со времён французской революции судьбы левой и еврейского народа неразрывно связаны» и выражает надежду, что признав правое дело палестинцев, евреи вернутся в левый стан [143]. Справа же американский раввин Лапин призывает евреев прекратить связь с либералами и подключиться к здоровому консерватизму Джорджа Буша.

Опережая возражения читателя, сразу скажу, что я не разделяю пожелания Панарина и Дугина, Милна и Лапина, не думаю, что еврейство может сыграть положительную роль, и не хотел бы видеть его своим союзником. Как и Карл Маркс, я хочу, чтобы оно сгинуло, или, по крайней мере, вернулось к своим нормальным скромным масштабам. Но в отличие от Маркса, я не верю, что с отменой капитализма еврейство испарится само собой.

Ведь влияние евреев, хотя и разросшееся до апокалипсических размеров благодаря симбиозу СМИ и банков, не поддаётся полной интерпретации как денежный фактор. Советские евреи не были богаты, но заметно влияли на дискурс. Поэтому мы предлагаем рассматривать еврейство как альтернативную церковь, следуя введённой Арнольдом Тойнби концепции универсальной церкви.

В традиционном обществе церковь есть суперэго, хранительница общественного дискурса. Она отвечает за сознание и самосознание народа. Перефразируя советский лозунг, можно сказать, что церковь — «честь, ум и совесть народа». Это не совпадение — КПСС была церковью советского теократического общества, в котором идеальная симфония была смещена в пользу церкви-партии, как в папском государстве. В нормальной же ситуации за материальное благосостояние народа отвечает государь, а церковь окормляет народ духовно. Церковь и Государь есть две независимых, или взаимозависимых власти. Церковь заботится о духовном благосостоянии и реализует соборность народа, обеспечивает легитимность и ограничивает самодержавие государя.

Отправимся в Эльзас, небольшую провинцию, зажатую между Германией и Францией, неоднократно переходившую из рук в руки вместе с её древней еврейской общиной. На ямбах внушительного Страсбургского собора стоят две женские фигуры: одна статная и покрытая венцом, а другая скособоченная и опирается на треснувшее копье. Это Церковь и Синагога. Эти две дамы соревнуются за внимание Государя — не только Небесного, но и Мирского. Ведь не только КПСС, но и Синагога — это тоже церковь с вполне заметными претензиями на универсальность. Как мы увидим в дальнейшем, слухи о еврейском сектантстве, партикуляризме, самодостаточности, отсутствии интереса к неевреям сильно преувеличены.