СС. Орден «Мертвая голова» - Воронов В. Ю. (читать полную версию книги TXT) 📗
Этот эпизод из жизни Генриха Гиммлера показывает, что тот, в отличие от большинства нацистских вождей, вырос в обеспеченной, добропорядочной бюргерской среде.
Гитлера замучили кошмарные воспоминания о работном доме в Вене; Геббельс был сыном рабочего-десятника; выходца из Прибалтики Альфреда Розенберга ожесточила эмиграция; но Гиммлер – это действительно произведение чиновного класса, всего-навсего второй сын Гебхарда Гиммлера, школьного наставника, домашнего учителя.
Генрих появился на свет 7 октября 1900 года на втором этаже дома номер 3 по Хильдегардштрассе в Мюнхене. Гиммлеру-старшему не было нужды беспокоиться о будущем общественном положении сына: над новорожденным простиралась заботливая длань одного из влиятельнейших людей Баварского королевства – виттельсбахского принца Генриха, бывшего когда-то учеником Гиммлера-старшего. Принц милостиво согласился дать ребенку свое имя и стать крестным отцом. С таким именем и таким крестным Генриху было обеспечено достойное место среди верных монархии граждан.
Никогда юный Гиммлер не ставил под сомнение авторитет родителей, не говоря уже об общественном устройстве. От отца он узнал, какими замечательными были древние германцы, уже тогда в нем была заложена основа вагнеровского исторического романтизма – мира, населенного мужественными германскими героями и их величественными женщинами, которым в недалеком будущем суждено было трансформироваться в нордическую расу людей-господ, в соответствии с потребностями нацистской диктатуры. Мальчик быстро научился обращаться с должным почтением к окружающим. Еще в школе он завел дневник, где все знакомые упоминаются при полных чинах и титулах.
Если у тебя в крестных отцах принц, ты, разумеется, должен стать офицером. Здесь и лежит ключ к пониманию натуры Гиммлера: он всегда мечтал вести свои войска к победе, но не мог сделать этого в действительности. Поначалу он хотел пойти во флот, но у него было слабое зрение, а во флот очкариков не брали. Тогда Генрих подумал о сухопутных войсках. 26 июня 1917 года папа Гиммлер написал: «Мой сын изъявил настойчивое желание стать профессиональным пехотным офицером». Генриху не терпелось попасть на фронт. Еще в феврале 1915 года, когда брат Гебхард вступил в ополчение, в дневнике Генриха появилась запись: «Ах, как бы я хотел быть таким взрослым и тоже воевать!» Слово в слово он переписывал фронтовые сводки Генерального штаба и упрекал обитателей города Ландсхута, куда семья переехала на жительство, в отсутствии военного пыла.
Генрих так упорствовал, что отец вынужден был просить своих друзей при дворе досрочно устроить сына на военную службу. Друзья обещали похлопотать. Примерно в это самое время молодой Гиммлер получил последний презент от своего крестного, уже убитого в бою. Управление двора сообщило Гебхарду Гиммлеру, что банкирский дом Оберндорфера уполномочен перечислить ему тысячу рейхсмарок из пяти-процентного военного займа. «Примите эту сумму в качестве дара Вашему сыну Генриху от его крестного отца – ныне покойного, его королевского высочества принца Генриха».
В конце 1917 года Генрих Гиммлер был зачислен в 11-й пехотный полк «Фон дер Танн». Однако военная карьера закончилась, фактически так и не начавшись. Незадолго до своей смерти рейхсфюрер рассказывал шведскому графу Бернадотту, как «вместе со своими согражданами ушел на войну», а в других источниках вообще говорится о том, что Гиммлер участвовал в сражении на Западном фронте. Все это чистый вымысел, Гиммлер никогда не был на передовой, он так и остался кадетом. Полгода у него ушло на начальную военную подготовку в Регенсбурге, с 15 июня по 15 сентября 1918 года – кадетские курсы во Фрайзинге, а с 15 сентября по 1 октября он осваивал пулемет в 17-й пулеметной роте в Байройте. Через два месяца он был демобилизован из 4-й роты запасного батальона 11-го пехотного полка.
И, как ни странно, послевоенная неразбериха вроде бы предоставила Гиммлеру шанс сделать военную карьеру. В феврале 1919 года баварский премьер-министр Курт Айснер, принадлежавший к левому крылу социалистов, был убит офицером. Коммунисты тут же провозгласили Баварскую советскую республику. Законное правительство социал-демократов бежало в Бамберг, где вокруг него, даже против его воли, стало собираться войско. Оно состояло в основном из бывших фронтовиков и добровольцев, которые назвали себя фрайкор – вольный корпус. Берлин поднял регулярные войска рейхсвера, и в апреле 1919 года фрайкор изготовился к походу на Мюнхен. В небольшой отряд лейтенанта Лаутенбахера записался и Гиммлер, но опять пропустил бой: эта часть не дошла в Мюнхен, и Гиммлер так и остался «солдатом на плацу». Однако руки не сложил и 17 июня 1919 года он отправил письмо в штаб 11-го пехотного полка с просьбой выдать ему его военные документы «в связи с тем, что в ближайшие дни меня переводят в рейхсвер».
С рейхсвером тоже ничего не вышло. Дело в том, что утрата высокого покровительства при дворе и растущая инфляция подсказали прагматичному Гиммлеру-старшему единственно правильное решение относительно дальнейшей судьбы сына: Генриху следует заняться чем-нибудь более солидным и пригодным для мирных времен. Например, сельским хозяйством. Тот согласился, потому что сельское хозяйство его тоже очень интересовало, разумеется, после военного дела. Еще мальчиком он собрал огромный гербарий, и прямо-таки болезненное пристрастие к цветам и всяческим растениям все усиливалось. Позже это ляжет дополнительным бременем на узников нацистских концентрационных лагерей: каждый лагерь должен выращивать все мыслимые травы, так как рейхсфюрер СС ценил их целебные качества выше лекарств.
Но и с фермерством неудачи гнались за ним по пятам: только-только Генрих Гиммлер приступил к обучению в крупном крестьянском хозяйстве под Ингольштадтом, как его свалил тиф. Врач по фамилии Грюнштадт решил: «Работу прекратить на год и поучиться». После выздоровления, 18 октября 1919 года, Гиммлер был зачислен на сельскохозяйственное отделение Высшего технического училища при Мюнхенском университете.
Ничего удивительного, если бы Гиммлера сломили пережитые неудачи и он превратился в «одинокого волка», брошенного всеми на задворках общества, как говорят легенды.
Но все наоборот! В Мюнхене начался самый светлый, безоблачный период его жизни, поставивший перед биографами массу проблем.
Он был дружелюбен, всегда готов помочь, очень прилежен и довольно нуден. Однажды он явился на вечеринку с маскарадом в костюме турецкого султана Абдул-Хамида. Он пережил несчастную любовь к девушке по имени Майя Лориц. В нем развилась страсть гурмана. И никто не подозревал, что вот он, перед ними, – будущий массовый убийца.
Правда, политика и военные дела по-прежнему завораживали его. Согласно членскому удостоверению от 16 мая 1920 года, он записался в Мюнхенский отряд самообороны и получил на складе 21-й стрелковой бригады «1 винтовку и 50 патронов к ней; 1 стальной шлем; 2 патронташа, 1 мешок для сухарей (старого образца)». 1 декабря 1921 года Гиммлер считал великим днем в своей жизни: пришло сообщение из рейхсвера, что ему присвоено звание прапорщика. Вместе с группой других националистов – студентов и офицеров – Генрих готовил заговор, чтобы освободить из тюрьмы убийцу премьер-министра Баварии Айснера – графа Арко-Валлея. Когда же смертный приговор графу был заменен пожизненным заключением, заговорщики отказались от своего плана. По этому поводу Гиммлер особо расстраиваться не стал. Он невозмутимо записал в дневнике: «Что ж, как-нибудь в другой раз».
У него были гораздо более неприятные проблемы. В ноябре 1919 года он вступил в студенческое объединение «Аполлон» и теперь ломал голову, как примирить свою новую жизнь со строгим католическим воспитанием и слабым желудком. Дело в том, что церковь запрещала драки, а врач – пивные возлияния. Проблему пива он уладил сравнительно легко – братство выдало ему специальное освобождение от пивных застолий. Безусловно, сотоварищи не слишком дорожили им и провалили на следующих же выборах «Аполлона». Долго не мог он найти партнера для драки: сокурсники считали его малоспособным и в этой области. Только в последнем семестре в июне 1922 года нашелся студент, изукрасивший Гиммлеру физиономию; тогда и у будущего главаря СС тоже появились шрамы, без коих он не представлял себе истинно тевтонского воспитания.
