Как сделать Россию нормальной страной - Малый Матвей (книги бесплатно без txt) 📗
Бедная страна — это прежде всего страна недобрых людей, не создающих, а уничтожающих ресурсы. На земле мало стран с меньшими природными ресурсами чем в Исландии или в Японии, но эти страны богаты. А значит главная причина бедности в том, что люди мешают друг другу. Тем более ужасно если в числе самых бедных оказывается потенциально богатейшая страна с громадными природными ресурсами.
Но есть и люди, которые не получают денег за сделанное добро. Мать, делая добро ребенку, ожидает получить назад не деньги, а ответное добро — улыбку ребенка. Это натуральный обмен. Мать может ожидать от ребенка поддержку и заботу в старости, то есть мать как бы кладет «деньги» в банк. Я тоже мог бы, в обмен на сделанный для меня книжный шкаф, помочь плотнику избавиться от алкоголизма.
Сложнее с теми, кто работают бесприбыльно или даже себе в убыток. Существует миф, что бескорыстное добро — самое доброе. Но добрый крестьянин не тот, кто раздает молоко от своей единственной коровы, пока она не издохнет от голода, а тот, кто, беря за молоко деньги, вскоре вырастит сорок упитанных и здоровых коров, которые обеспечат молоком всю деревню. Брать деньги за совершенное добро не безнравственно, так как это позволит сделать добро еще раз. Те же, кто бесплатно берут молоко у крестьянина, на самом деле думают: «Ничего, если его корова издохнет и пришедшие после меня останутся без молока».
Когда за добро платят добром, то есть, например, деньгами, происходит обмен. Каждый участник отдает то, что для него менее ценно, а получает более ценное. Хотя в процессе обмена ничего не создается, оба его участника становятся богаче, так как в результате обмена им удается удовлетворить свои потребности: то, что они получили, им было важнее, чем то, что они отдали взамен.
Итак, от передачи своего добра человек должен получать прибыль. Наличие прибыли означает, что все затраты окупились (иначе человек не смог бы сделать это добро в следующий раз, ведь его ресурсы не безграничны). Прибыль разделяется на две части: ресурсы, идущие на увеличение количества и улучшение качества добра, которое человек может сделать в следующий раз, и поощрение, получаемое человеком за свою деятельность
Добро не обязательно сопряжено с производством, оно может быть связано и с услугами. Например, спекулянт, берет на себя риск и трудности доставки добра тому, кто в нем наиболее нуждается: в городе питьевая вода стоит дешево, а умирающий от жажды в пустыне готов заплатить очень дорого. Не будь спекулянта — наступила бы смерть. Но спекулянт доставил воду и нашел умирающего вовремя. За превращение простой фляги воды в источник жизни (реальный рост ценности воды) спекулянт справедливо получает прибыль.
Глава восьмая. Преступность и бизнес в России
Что такое преступление? Преступление совершается, когда один человек отбирает у другого жизнь, собственность, доброе имя, спокойствие или возможность наслаждаться красотой. Преступление неразрывно связано с идеей обладания. Когда у человека всего лишь появляется мысль, что ему необходимо обладать собственностью соседа, управлять жизнью соседа, потребовать с соседа некий «долг», человек совершает преступление против самого себя. Если же дело дойдет и до действий, базирующихся на этих претензиях — это и преступление против общества. Водораздел, отделяющий гражданина от преступника очевиден: это отсутствие необоснованных претензий к другим или же наличие таких претензий.
Человек владеет чем-то, а у него это отбирают. Но в Советском Союзе Партия считала возможным отобрать у человека все, а потом раздавать крошки, как милостыню. Поэтому политические противники режима соглашались с ворами-карманниками в том, что советские законы несправедливы и их необходимо нарушать, поскольку жить по этим законам, как обычные советские обыватели, позорно или даже преступно.
Давайте рассмотрим четыре типа людей, составлявших население Советского Союза.
Первый тип — коммунисты. Коммунистическая идеология горизонтальна, она базируется на претензии и поэтому она преступна. Часто судьба коммуниста приводила его к реальному преступлению, продиктованному его идеологией: доносу, обману, жестокости, малодушию, захвату чужой собственности. Даже у совершенно чистого человека (а в партии были очень разные люди), формируется идеология преступника в той мере, в которой он живет по агрессивно-горизонтальным коммунистическим канонам. Кроме того, если у коммунистов есть совесть, они понимают, до чего довели страну и народ и чувствуют себя преступниками.
Второй тип — люди, пытавшиеся жить вне коммунистической системы распределения. Часть из них была уголовными преступниками — ворами, бандитами, и, разумеется, у них выработался преступный взгляд на жизнь. К криминальным поступкам их толкало отсутствие духовных ориентиров, чувство полной безысходности, но также и цинизм и несправедливость самой системы. В отличие от преступников на Западе, многие преступники в СССР и в России — это прежде всего жертвы режима. Уголовное преступление — это часто закамуфлированная попытка самоубийства, последний крик о помощи, протест против бесчеловечно организованного общества. Криминальное поведение выражается в воровстве, грабеже, мошенничестве — в открыто горизонтальном поведении. Не зря коммунисты называли воров социально близкими: у коммунистов нет проблем с тем, что преступники делали, проблема лишь в том, что преступники совершали свои преступления неорганизованно, без приказа.
Третий тип людей существовал вне коммунистической системы духовного закабаления (тут я не имею ввиду те фрондерские «свободы», которые система даровала за верность ей). Отказ от духовного самозакабаления сурово наказывался, а в лучшем случае лишал людей возможности преуспеть внутри системы, и люди, склонные к такой деятельности, научились быть хорошими конспираторами и видеть себя вне общества. Это могли быть очень хорошие люди, элита нации, но долгие годы жизни вне системы сформировали у них привычку к социальной отстраненности, и когда появилась свобода слова и действий, они продолжали оставаться пассивными. Многие из них просидели советский период на кухне. Но не вышли они из кухни и в пост-советский период. У этой группы людей есть нечто общее с преступниками: продолжая антагонистически относиться к стране, они не чувствуют ее своей, боятся укорениться в ней.
Люди четвертой категории составляют громадное большинство населения. Они управляемы и внушаемы, научились молчать и голосовать единогласно. Эта категория полностью отучилась от инициативы и ответственности за себя. Многие из них нефункциональны, привыкли плохо работать, пить, часто просто нездоровы и безынициативны. Невольное преступление этих людей состоит в несохранении себя. Им никогда не придет в голову заявить, что правительство существует, чтобы служить им и отчитываться перед ними. При этом, концепция правительства играет в их мировоззрении громадную роль: правительство — это нечто одновременно и полностью отделенное от них и обязанное заботится о них во всех аспектах их жизни. Мы говорили, что Социальная машина — это новый бог, нечто совершенно недоступное разуму, но одновременно и ответственное за все.
Мы видим, что за исключением тех, кто прятался в норах, все жители Советского Союза были в каком-то смысле преступниками. Вот что такое настоящий преступный режим.
Когда российские бизнесмены начинают свой бизнес, они быстро открывают для себя что если действовать по закону — неминуемо разоришься. На пути легального бизнеса стоят мощные препоны, а пути обхода закона общедоступны, и конкуренты безусловно смогут ими воспользоваться. Считается, что у нас есть частное предпринимательство и частная собственность. На самом деле, бизнес в России до сих пор нелегален.
