Министр сталинских строек (10 лет во главе МВД) - Богданов Юрий Николаевич (книги бесплатно без .txt) 📗
Впрочем, к этому времени добыча радиоактивных элементов достигла необходимого уровня. Помимо поставок с отечественных месторождений, были заключены соглашения с Германской Демократической Республикой, с Чехословакией о развитии Яхимовских рудников и организации разведки и добычи в Саксонии, с Болгарией о развертывании работ, проведении обогащения и химической обработки руды на приисках «Готен» и «Стрелча», с Польшей о геолого-разведочных работах в Силезии, а также с Венгрией и Северной Кореей.
По постановлению правительства от 27 декабря 1949 года для решения организационных вопросов добычи урановых руд и химической их переработки было образовано Второе Главное управление при Совете Министров СССР. С 1946-го по 1950 год общий объем добычи продукта А-9 (в концентратах) возрос с 53 до 1250 тонн, в том числе по СССР — с 17 до 940 тонн [66].
Для решения атомной проблемы необходимо было создание мощной научно-исследовательской базы. В частности, на НКВД-МВД возложили задачу по использованию «немецкого контингента», за который персонально отвечал Завенягин А.П. К осени 1945 года были созданы лаборатории «А» для группы фон Арденне и «Г» для группы профессора Герца, а также группы работников, возглавлявшиеся профессорами Рилем и Доппелем. Спецкомитет при СНК СССР утвердил задания Технического совета для этих лабораторий. Кроме того, к каждой лаборатории прикрепили членов Технического совета, которые должны были осуществлять наблюдение за работой немецких специалистов путем ознакомления с письменными отчетами, заслушивания докладов руководителей групп, выезда на место для личного ознакомления и участия в важнейших испытаниях или экспериментах. На основе изучения сведений и материалов делалось заключение о ходе работ и формировались дальнейшие планы. Для удобства управления создававшимися научными подразделениями 19 декабря 1945 года в составе НКВД постановлением СНК СССР образовали 9-е Управление специальных институтов, начальником которого назначили Завенягина А.Н. Из ПГУ все лаборатории передали в это управление, переименовав их в институты «А» и «Г». Помимо этого были организованы Институт «Б», Лаборатория «В» и экспериментальный завод «для осуществления конструкций, разрабатываемых специальными институтами и лабораториями», а также административно-хозяйственные подразделения, обеспечивавшие снабжение, охрану и режим секретности. Для лабораторий (затем институтов) «А» и «Г» выделили бывшие сухумские санатории «Синоп» и «Агудзеры», обустройство которых поручили Главпромстрою НКВД. Постановлением правительства от 7 января 1946 года для обеспечения ввода этих объектов в строй в первом полугодии в помощь НКВД подключили Наркомстрой для выполнения сантехнических, электромонтажных и специальных отделочных работ, Наркомвнешторг для поставки материалов и оборудования, поступавших из США, и Наркомат обороны, который должен был направить стройбат в количестве «1000 солдат и 50 офицеров». Для Института «Б» правительство обязало Челябинский облисполком выделить Наркомату внутренних дел санаторий «Сунгуль» со всеми постройками и прилегавшей к нему территорией. После переоборудования и достройки помещений здесь немецкие специалисты начали заниматься изучением «воздействия продуктов ядерной реакции на живую природу и поиском способов соответствующей защиты». Местоположение специальной лаборатории «В» определил сам министр внутренних дел Круглов С.Н., лично одобривший выделение для этого научного подразделения помещений бывшей детской трудовой воспитательной колонии, расположенной в 110 километрах от Москвы, в районе станции Обнинское. Эта уединенная усадьба являлась весьма удобной для творческого использования заключенных советских и подлежавших изоляции немецких специалистов. По предложению Круглова С.Н., Ванникова Б.Л., Курчатова И.В., Первухина М.Г. и Лейпунского А.И. в конце июля 1946 года сюда направили из Германии группу профессора Позе. Из числа 106 сотрудников, в том числе 30 немецких специалистов, здесь была организована научно-исследовательская группа 9-го управления МВД, которая по программе Лаборатории № 2 Академии наук СССР занялась «теоретическими, экспериментальными и проектными работами по разработке установки типа 5» (реактор на слабообогащенном уране) [69].
Интересно была решена проблема языкового барьера между нашими и немецкими специалистами. В годы войны на службу в спецорганы НКВД набирались девушки в возрасте 17 лет, которые после интенсивной годичной подготовки в различных спецшколах приобретали хорошее знание немецкого языка, а также осваивали радиодело и получали медицинские навыки. Затем этих «специалисток» забрасывали за линию фронта для ведения разведывательной, диверсионной и другой работы в тылу врага. Однако последние выпуски 1945 года на «невидимый фронт» уже не попали. По инициативе генерал-лейтенанта Судоплатова П.А., отвечавшего за подготовку кадров разведчиков, из оставшихся не у дел девчат были организованы службы, осуществлявшие «чекистское обеспечение» работавших в нашей стране немецких специалистов. С чьей-то легкой руки этих девушек в шутку стали называть «немецкими «Танечками». В системе подразделений, занимавшихся атомным проектом, работали до полусотни таких очаровательных «Танечек». Примечательно, что даже в специальной ведомственной терминологии весьма секретная задача отечественных спецслужб по обеспечению контроля над немецкими учеными и специалистами и по созданию благоприятных условий для их успешной работы получила кодовое наименование «Немецкая «Танечка». Забегая вперед, отметим, что «эффективность» деятельности наших чаровниц-переводчиц подтвердилась такими цифровыми данными: за неполные десять лет пребывания немцев в «золотой клетке», предоставленной им Советским Союзом для проживания и работы, было заключено 23 советско-германских брака и родились за это время 14 детей [69].
К середине января 1946 года Научно-технический совет, а затем Спецкомитет утвердили планы научно-исследовательских работ немецких ученых. Завенягин А.П. напрямую регулярно и во всех подробностях информировал Берия Л.П. о ходе работ в подчиненных ему подразделениях. Так, например, 10 апреля 1946 года сообщалось, что «группа доктора Риля закончила разработку технологического процесса получения чистого металлического урана на базе опыта германской промышленности». На основе этих данных был подготовлен проект и по нему выстроен завод (опытное производство на заводе № 12), который «в настоящее время освоен на мощность 20 тонн металлического урана в год по сравнению с 10 тоннами, которые он имел до демонтажа в Германии». Экспериментальные результаты позволили спроектировать и построить к 1 июля текущего года большой металлургический завод (промышленное производство на заводе № 12).
10 сентября 1946 года Спецкомитет при СМ СССР обсудил результаты деятельности институтов «А» и «Г» и принял постановление об их работе до конца 1946 года. На «тт. Круглова и Завенягина» была возложена персональная ответственность за своевременное обеспечение этих институтов недостающим оборудованием и необходимыми материалами. При этом министру внутренних дел было приказано «изъять из институтов “А” и “Г” и перевести в спецлагерь сотрудников, манкирующих работой (по списку тт. Первухина, Завенягина и Курчатова)». Кроме того, Первухину М.Г., Круглову С.Н., Курчатову И.В. и Завенягину А.П. поручили оперативно представить в Спецкомитет предложения о кандидатурах на должности заместителей директоров данных институтов [66].
В конце 1946 года министр внутренних дел Круглов С.Н. и его заместитель Завенягин А.П. доложили Сталину И.В. и Берия Л.П., что для формирования работ по продуктам атомного распада дополнительно привлечены находившиеся в лагерях специалисты-заключенные Вознесенский С.А., Тимофеев-Ресовский Н.В., Царапкин С.Р., Фишман Я.М., Кирьян Б.В., Попов И.Ф., Ткачев А.С., Горюнов А.А., Башилов И.Я. и другие. Так, радиобиологический отдел института (затем лаборатории) «Б» возглавил Тимофеев-Ресовский Н.В., под руководством которого стали работать около 30 немецких специалистов. Как вспоминал чуть не погибший в лагерях от истощения и болезней советский ученый-узник, на базе санатория в Сунгуле для работы были созданы комфортабельные условия. По карточкам ведущие научные сотрудники ежедневно получали килограмм мяса, полкило рыбы, 125 грамм сливочного масла, пол-литра сметаны, сливки, шоколад, крупы. Зарплата по сравнению с другими специалистами была гораздо выше — от 4 до 6,5 тысячи рублей. Правда, профессору Н. Рилю платили 14 тысяч рублей, то есть больше, чем получал начальник ПГУ. А в расположенных рядом населенных пунктах на рабочую карточку выдавали лишь 450 граммов хлеба.
