Сталин и заговор Тухачевского - Лесков Валентин Александрович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Вернувшись вновь в Германию, Кестринг смог продолжить свою службу (на этот раз в ведомстве генерала Гелена). И успешно продолжал службу до выхода на пенсию, оказывая американцам важные услуги.
На старости лет, не написав мемуаров, Кестринг тем не менее выпустил сборник официальных документов, связанных с его разведывательной деятельностью, а остальную часть работы предоставил доделывать историкам. (См.: General Ernst Kostring. Der militarische Mittler zwischen dem Deutschen Reich und der Sowjetunion 1921-1941. Bearbeitet von Hermann Teske. Frankfurt/Mein. 1966.)
Оглядываясь назад, Кестринг по совести не мог считать себя вполне чистым от участия в разбойничьих делах немецкого империализма. Оставалось лишь утешать себя тем, что он совершал предосудительные дела не один, что он был не из худших и что в рейхе Гитлера он как мог служил Отечеству.
Он мог также несколько сожалеть, что не удалось ему подняться на высочайшие должности в государстве, что вписало бы его имя в анналы истории крупными буквами, как, например, Кребса, того самого, который вместе с ним работал в посольстве в Москве, а потом стал последним начальником штаба у Гитлера (будучи близким человеком к Борману!). Зато он мог утешить себя тем, что удалось избежать и его конечной участи: бедняга Кребс застрелился в бункере фюрера 1 мая
1945 г.! И еще одним обстоятельством можно было утешить себя: что хотя он и не без грехов (а кто же их не имеет в период войны?!), но на его совести все-таки нет чудовищных преступлений против народов и человечности! Да, в этом мире известность и чистая совесть часто находятся в злейшей вражде. Сколько примеров мы этому видим, в том числе и сегодня!
Вот эти три лица и определяли работу немецкого посольства до 1941 г. Остальные играли роль второстепенную. Это были: советник посольства фон Типпельскирх, правая рука бывшего посла, двоюродный брат полковника (позже генерал-майора) Типпельскирха в Генеральном штабе Германии, занимавшегося вопросами разведки; военно-морской атташе Норберт фон Баумбах; военно-воздушный атташе Ашенбреннер; фон Вальтер, глава консульского отдела; советник Греппер, незаметный чиновник; советник Швингер, из бывших австрийских дипломатов, которого сотрудники с насмешкой называли «наш трофейный немец»; начальник секретариата и хозяйственного отдела «канцлер» Ламла, ведавший контрабандными махинациями, незаконным ввозом из-за границы советских денег, что давало возможность сотрудникам посольства увеличивать свое жалованье в четыре раза (как и в других посольствах!) и жить на широкую ногу, имея прислугу и собственную машину, выписывавшуюся из Швеции.
Этот Ашенбреннер представляет весьма большой интерес. Судя по всему, он принадлежал, как и Кестринг, к «русской партии» и всеми силами хотел убедить государственное руководство не идти на конфликт с Россией. 30 апреля 1941 г. от представителя советской разведки в Берлине («Старшина») поступило сообщение, в котором содержались следующие данные:
«Доклады немецкой авиационной комиссии, посетившей СССР, и военно-воздушного атташе в Москве Ашенбреннера произвели в штабе авиации подавляющее впечатление. Однако рассчитывают на то, что хотя советская авиация и способна нанести серьезный удар по германской территории, тем не менее, германская армия быстро сумеет подавить сопротивление советских войск, достигнув опорных пунктов советской авиации и парализовав их».
Данное сообщение очень наглядно показывает, что немецкие авиационные специалисты были высокого мнения о боеспособности советской авиации и, следовательно, продажные российские негодяи нагло лгут, утверждая, что «страна была не готова к войне» и что «Сталин в военном деле ничего не понимал». Все он отлично понимал, а ВВС, вместе с артиллерией, были для него любимыми родами войск!
А в торговом отделе посольства числились у Хильгера два сотрудника, которых окружающие недооценивали. Один из них — второй секретарь посольства Ганс Биттенфельд, внук еврея, сын офицера-землевладельца, которого не приняли в НСДАП из-за еврейского родства. Он участвовал в войне с Польшей, затем с помощью Кестринга получил место в одном из штабных ведомств и был связан с военной разведкой. Одновременно он являлся тайным агентом Чарльза Болена, начальника разведслужбы американского посольства в Москве. Болен сделал по— том прекрасную карьеру: личный переводчик президента Рузвельта на встрече со Сталиным, советник президента Трумэна на Потсдамской конференции, посол США в Москве. В 1973 г. он выпустил сенсационную книгу воспоминаний: «Свидетель истории периода 1929-1969 гг».
Этот вот Болен с целью получения секретной информации встречался со своим агентом на конных прогулках (на даче американского посольства, 17 км от Москвы) и во время посещения теннисного корта. Иногда (из-за срочных дел!) заглядывал даже в служебный кабинет Биттенфельда. Когда тот уехал в Германию, то передал свои секретные функции советнику Вальтеру. С образованием ФРГ Биттенфельд, с помощью американцев, быстро стал продвигаться, занимая важные посты в министерстве иностранных дел (посол за рубежом, статс-секретарь и руководитель бюро президента Любке). До самого конца у Биттенфельда существовали доверительные отношения с Шулленбургом, Хильгером и Кестрингом. И можно думать, что все они делали одно дело.
Остается сказать о Герхарде Кегеле, чьи мемуары принадлежат к числу лучших в немецкой и мировой мемуаристике, отличаются обилием материала, колоритностью, рельефностью и правдивостью. Биография этого человека не менее замечательна, чем биография Р. Зорге, Шандора Радо и Л. Треппера! Он родился в 1907 г. на железнодорожной станции в семье железнодорожника, недалеко от пограничной станции России — Русские Щербы. В детские годы жил в Катовицах, потом в Оппельне (Катовицы отошли к вновь возникшему Польскому государству) и Бреслау. Кончил реальное училище. Хотел получить специальность электротехника. Но жизнь распорядилась иначе: он стал учеником в филиале Дрезденского банка, изучал торговое дело (с 1926). Кончил факультет права и общественных наук в Бреслау. Был репортером, познакомился очень хорошо с нравами буржуазной прессы. Участвовал в работах социалистического кружка студентов Бреслау. Затем стал одним из основателей первой коммунистической студенческой организации в университете (1930). Закончив учебу, работал в суде (1931). Из-за нелепого провала оттуда пришлось срочно уволиться. Короткое время работал редактором в одной из местных газет. В связи с усилением фашистских репрессий (1933) поспешил перебраться на дальнюю окраину — в Польшу. Сначала выступал там как зарубежный корреспондент немецких газет. Специализировался на вопросах экономики и торговли. В начале 1935 г. был приглашен на работу в немецкое посольство в торговый отдел, как знающий свое дело специалист. Был вынужден вступить в НСДАП. Участвовал в переговорах о торговом договоре с Польшей, выступал экспертом торговой делегации в Москве. И после этого (с февраля 1940) обосновался в немецком посольстве русской столицы, в отделе торговли советника Хильгера.
В комцартию Кегель вступил в 1931 г. Активно участвовал в нелегальной борьбе и работе против Гитлера в Германии. С 1934 г. работал на СССР и имел постоянную связь с советской разведкой в Варшаве и Москве (чекиста-связника здесь он звал Павлом Ивановичем). После 1941 г. вернулся в Германию и продолжал участвовать в антифашистском сопротивлении. В 1944 г. был мобилизован на фронт и перешел на советскую сторону. Пока шла проверка, находился в лагере пленных в Лодзи. После освобождения и реабилитации вернулся в новую Германию. Работал в берлинских газетах, занимался организацией издательства, входил в бюро Президента Пика, участвовал в создании нового министерства иностранных дел, был членом комиссии по агитации при ЦК СЕПГ, наконец, послом ГДР при ООН. Почти в 70 лет (после инфаркта) вышел на пенсию.
Пользовался большим уважением товарищей, хотя и для него бывали обидные моменты. Ибо находились лица, которые знали его как активного члена нацистской партии. Поэтому они относились к нему с подозрением. В этой связи Кегель пишет:
