Хрущев. Смутьян в Кремле - Емельянов Юрий Васильевич (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
В последующие дни в центральных газетах были опубликованы многочисленные приветствия в адрес Хрущева от партийных руководителей, глав государств и правительств многих стран мира, включая Фиделя Кастро, премьер-министра Англии А. Дугласа-Хьюма, президента Индии С. Радхакришнана, главы государства Камбоджи Нородома Сианука, премьер-министра Кении Джомо Кениаты. Приветствие было и от Генерального секретаря ООН У Тана. Среди этих посланий выделялось поздравление от руководства Компартии Китая, подписанное Мао Цзэдуном, Лю Шаоци, Чжу Дэ и Чжоу Эньлаем. После приветственных слов в адрес Хрущева в послании было сказано: «Если только мы будем стоять на марксистско-ленинской позиции, то империалисты и реакционеры различных стран во главе с США, говоря по существу, никогда не ослабят своих усилий в проведении антисоветской, антикитайской, контрреволюционной и антинародной политики… Хотя между нами существуют ныне разногласия по целому ряду принципиальных вопросов марксизма-ленинизма и сложилась такая обстановка, когда отсутствует сплоченность, но мы твердо убеждены, что это лишь временное явление. В случае возникновения в мире крупных событий, КПК и КПСС, КНР и СССР и народы наших стран будут стоять плечом к плечу и совместно бороться против общего врага. Пусть империалисты и реакционеры содрогаются перед нашей сплоченностью. Они неизбежно потерпят крах».
Многочисленные знаки уважения к Хрущеву, высказанные в день его рождения, свидетельствовали прежде всего о великом положении нашей страны в мире. В то же время не было сомнений и в том, что Хрущев воспринимался как неоспоримый руководитель Советского Союза, пользовавшийся огромным авторитетом как среди друзей СССР, так и среди его врагов. После столь торжественного празднования 70-летия, стольких приветствий и наград, после столь проникновенных слов Брежнева и его коллег в адрес Хрущева смещение его было бы трудно объяснить порочностью его политики. Поэтому Брежнев стал настаивать на физическом устранении Хрущева. В этом случае можно было бы избежать объяснений причин его отстранения от власти. Эти предложения Брежнев стал высказывать во время поездки Хрущева в Египет.
Семичастный вспоминал: «Было предложено Брежневым: "Может, отравить его?" Тогда я сказал: "Только через мой труп. Ни в коем случае. Никогда я на это не пойду"». Тогда Брежнев, по словам Семичастного, предложил «устроить авиационную катастрофу при перелете из Каира в Москву». Как вспоминал Семичастный, Брежнев говорил: «Самолет стоит на чужом аэродроме, в чужом государстве. Вся вина ляжет на иностранные спецслужбы». Семичастный возражал: «С Хрущевым летает преданный ему экипаж. Первый пилот – генерал Цыбин, вы знаете, начал летать с ним еще подполковником в сорок первом. Прошел всю войну. Да и как вы все это представляете? Мирное время. Кроме Хрущева в самолете Громыко, Гречко, команда и, наконец, наши люди – чекисты. Этот вариант абсолютно невыполним». Между тем ничего не подозревавший Хрущев вместе с членами своей делегации и членами своей семьи пересекал водные просторы Черного и Средиземного морей на борту теплохода «Армения».
Сергей Хрущев вспоминал: «Еще в день приезда президент Насер объявил о награждении отца орденом Ожерелье Нила, которым отмечали за особые заслуги, и то чрезвычайно редко… Возникла проблема: каким советским орденом можно наградить президента Насера и командующего вооруженными силами маршала Мухаммеда Амера… Отец, долго не раздумывая, принял представление о присвоении звания Героя Советского Союза президенту Насеру и – по предложению маршала Гречко – маршалу Амеру… В Москву ушла соответствующая шифровка, и вскоре был получен положительный ответ в виде Указа Президиума Верховного Совета СССР за подписью Брежнева. Привезли и запечатанный сургучными печатями сверток с наградами. В торжественной обстановке отец вручал ордена Насеру и Амеру». Из этого рассказа следует, что решение о наградах Насера и Амера решалось лишь после прибытия Хрущева в Египет.
Шелепин же утверждал, что до отъезда Хрущева в Египет Президиум ЦК принял решение наградить Насера орденом «Дружбы народов», но Хрущев нарушил это решение. Хрущев, очевидно, не понимал отношения советских людей к званию Героя Советского Союза. Считалось, что такого звания заслуживают лишь люди, проявившие чудеса героизма в мирной жизни или совершившие воинский подвиг в боях за Родину. Первыми Героями Советского Союза были летчики, спасавшие с риском для жизни участников экспедиции «Челюскина», пилоты, впервые перелетевшие через Северный полюс. Затем героями стали мужественные воины Великой Отечественной войны, сражавшиеся под Сталинградом, форсировавшие Днепр, штурмовавшие Берлин, партизаны «Молодой Гвардии» и Зоя Космодемьянская, Александр Матросов и Николай Гастелло, космонавты СССР. Как известно, И.В. Сталин наотрез отказался принять это звание после того, как оно было ему присвоено в июне 1945 года. Он возмущался: «Я не ходил в атаку с винтовкой наперевес!»
Как указывалось ранее, первым руководителем зарубежной страны, которому было присвоено звание Героя Советского Союза, стал Фидель Кастро. Награждение популярного Фиделя приветствовали в СССР. Во-первых, потому что он, руководитель и участник штурма крепости Монкады и победоносного народного восстания против коррумпированного диктатора, был олицетворением революционного героизма, в духе которого были воспитаны несколько поколений советских людей. Во-вторых, потому что в трудные дни Карибского кризиса Фидель Кастро олицетворял героизм кубинцев, стоявших рядом с советскими воинами.
Однако поскольку президент Алжира Бен Белла также олицетворял революционный героизм своего народа, Хрущев присвоил и ему звание Героя Советского Союза. Вероятно, это было лишним. Во-первых, в отличие от Кубы, Алжир не был столь близок к СССР. Сотрудничество Алжира и СССР не прошло через горнило таких испытаний, через какие прошла кубино-советская дружба. Во-вторых, о Бен Белле было мало известно в СССР и он не казался личностью, заслуживающей звания «Героя», а уж тем более «Советского Союза». Но, присвоив Бен Белле звание Героя Советского Союза, Хрущев создал опасный прецедент. Теперь любой лидер стран Азии, Африки и Латинской Америки, объявлявший себя революционером, мог претендовать на звание Героя Советского Союза. Хотя подавляющее большинство советских людей, кроме ярых поклонников Израиля, не испытывало неприязни ни к Насеру, ни к Амеру, их возмущение награждением двух руководителей Египта золотыми звездами Героя Советского Союза было велико и лишь усилило недовольство Хрущевым.
Во время пребывания в Египте Хрущев принял участие в торжественном пуске Асуанской плотины, построенной на советские средства и с помощью советских специалистов. Помимо Хрущева и Насера в церемонии пуска плотины приняли участие президент Алжира Бен Белла, президент Йемена Ас-Саляль и президент Ирака Ареф. Последний пришел к власти в феврале 1963 года в результате военного переворота, в ходе которого был убит руководитель Ирака Абдель Касем и расстреляны тысячи коммунистов во главе с Салямом Адилем. В СССР с возмущением реагировали на переворот Арефа, а одну из московских улиц назвали именем Саляма Адиля. Теперь Хрущев вынужден был вместе с Арефом нажимать кнопку пуска плотины, построенной Советским Союзом. После выступления Арефа на митинге по случаю пуска плотины, в котором тот подчеркивал необходимость сплочения всех арабов, выступил Хрущев. Он говорил о том, что арабы бывают разные: есть арабы – рабочие, а есть – капиталисты. «О каких арабах говорите вы? О рабочих арабах или арабских капиталистах?» – спрашивал Хрущев Арефа. После выступления Хрущева к нему подошел Насер и стал объяснять ему, что Ареф – сторонник единства арабских стран и Египет будет поддерживать Арефа.
Впрочем, Хрущеву понравились рассуждения Арефа об арабском социализме. Еще больше ему понравились подобные высказывания Насера. Он пришел к выводу, что Насер строит в Египте социалистическое общество, и решил помочь ему в этом. Своим волевым решением Хрущев в ходе переговоров с президентом Египта Насером сократил египетский долг наполовину (на 2,5 миллиарда долларов). В отчете о своей поездке на заседании Президиума ЦК 26 мая Хрущев расхваливал ее итоги. Аджубей добавлял: «В сложной обстановке диалектическое мышление Никиты Сергеевича схватывало суть, зерно существенного».
