Генерал в Белом доме - Иванов Роберт Федорович (читаем книги онлайн TXT) 📗

В многочисленных выступлениях советского лидера первостепенное внимание уделялось вопросам борьбы за мир, мирному сосуществованию, роли СССР и США в решении этих проблем. В официальном документе, подготовленном для Белого дома, говорилось: «Генеральная линия советского руководителя заключается в том, что СССР и США являются самыми могущественными в мире державами и состояние международных дел во многом зависит от советско-американских отношений» [821].

В документе, определявшем основные направления выступлений Хрущева, подчеркивалось, что главной темой был вопрос «о мире, о необходимости уменьшить угрозу войны, ослабить напряженность, установить доверие между народами, короче – «покончить с «холодной войной». Такой была ключевая проблема всех его выступлений. В наибольшей степени это отразилось в выступлении высокого гостя 18 сентября на Генеральной Ассамблее ООН. Перед миром, заявил Хрущев, две альтернативы: или мирное сосуществование, или самая разрушительная и ужасная война в истории человечества.

Подводя итоги переговоров, Эйзенхауэр констатировал: «Что касается США и СССР, то они будут решать спорные проблемы путем мирных переговоров и используют свое влияние для того, чтобы все международные вопросы также разрешались путем мирных переговоров».

Главным вопросом в советско-американских отношениях он считал проблему разоружения и мирного сосуществования. В меморандуме, суммировавшем результаты переговоров Эйзенхауэра и Хрущева в Кэмп-Дэвиде, подчеркивалось: «И президент и Председатель согласились, что гонка вооружений стоит колоссальных расходов и порождает большую опасность. Они также пришли к выводу, что ограничение вооружений самая важная проблема текущих международных отношений» [822].

Эйзенхауэр, подводя итоги многочисленных дискуссий с Хрущевым по проблемам разоружения и мирного сосуществования, заявил на пресс-конференции 28 сентября, на следующий день после отлета на родину советского руководителя: «Несмотря на большие разногласия, разделяющие нас, мы искренне согласились с тем, что война немыслима, что для установления мира необходимы самые энергичные усилия обеих сторон, направленные на разрешение мировых проблем путем мирных переговоров» [823].

Во время поездки по стране в ходе своих многочисленных выступлений Хрущев много внимания уделял военным вопросам. Так, на морской прогулке вдоль побережья Сан-Франциско, восхищаясь красотой города, он обратил внимание на авианосец, входивший в порт. Гость сказал, что он не завидует команде этого корабля. Хрущев добавил, что столь огромные мишени, как этот авианосец, будут немедленно уничтожены, если разразится война. Он уверен, что морское оружие будущего – это подводные лодки. Подробно охарактеризовав преимущества атомных подводных лодок, Хрущев заметил, что Советский Союз пустил на металлолом несколько крейсеров, строительство которых было на 95% завершено. «Единственные военные корабли, которые строит Советский Союз, – это подводные лодки, эсминцы и сторожевые корабли» [824], – сказал он.

Не обошел Н. С. Хрущев своим вниманием и авиацию, заявив во время одной из поездок, что «он не интересуется военной авиацией, так как она является некудышным средством ведения войны, будучи совершенно вытеснена ракетами». Советский гость рассказал, что во время визита Р. Никсона в Москву он информировал его, что советская межконтинентальная ракета с радиусом действия 7 тыс. км попадает в цель диаметром 1,4 км, и если только 50% бомбардировщиков достигают цели, то все ракеты способны сделать это.

В своих беседах Хрущев несколько раз возвращался к оценке Маршала Г. К. Жукова. Генерал Э. Гудпастер, присутствовавший на одной из таких бесед, писал: «Хрущев говорил… что Жуков мог возражать Сталину. Он был человеком твердых убеждений и его нельзя было разубедить в том, во что он верил. (В этот момент господин Хрущев повернулся к президенту и сказал, что Жуков был человеком непоколебимых убеждений. Это прекрасное качество для военного человека, и добавил злобно: «Поскольку это касается военных дел»). Не приминул Хрущев упомянуть и о том, что Жуков, по его мнению, виновен в разгроме советских войск под Харьковом. «Жуков, – добавил он, – не понес никакой ответственности за это», – и привел русскую поговорку о том, что генералы берут города, а солдаты сдают их» [825].

И Эйзенхауэр, и Хрущев отмечали, что огромное значение для установления взаимопонимания между двумя государствами имеет взаимовыгодная торговля. Эйзенхауэр отмечал, что имеются серьезные трудности в развитии торговли между СССР и США. Одна из важнейших – проблема советской задолженности по ленд-лизу. Президент оптимистично смотрел в будущее. Он считал, что «и в рамках существующих торговых отношений определенное увеличение торговли возможно». Президент усматривал прямую связь между торговлей и политикой: «Любые серьезные изменения в нашем отношении к торговле с СССР должны в значительной мере зависеть от создания более благоприятного политического климата и лучших отношений между нашими странами…» [826].

Хрущев безо всяких дипломатических ухищрений заявлял, что «важнейшим фактором является необходимость отмены дискриминации (в торговле. – Р. И.) с СССР» [827]. В отношении проблемы ленд-лиза позиция гостя тоже была четкой: «Хрущев согласился, что СССР вернется к вопросу о ленд-лизе, имея в виду решение проблемы». Советский руководитель самым решительным образом опровергал слухи о том, что «он намерен залезть в карманы американских банкиров, и не упоминал о желании получить от США кредиты» [828]. Наоборот, он подчеркивал, что СССР будет развивать только взаимовыгодную торговлю: «Советский Союз не колония, а великая индустриальная держава с большим промышленным потенциалом, высоким уровнем развития науки, что дает нам возможность производить все необходимые промышленные и потребительские товары. Если кто-то намеревается продавать Советскому Союзу сосиски и ботинки, то вы не найдете рынка для этих товаров в нашей стране. Но мы готовы развивать с вами торговлю, покупая то, что нам нужно, и продавая вам то, в чем вы нуждаетесь. Это включает как промышленные товары, так и товары широкого потребления» [829].

Ход дискуссий показал, что обе стороны понимали необходимость всемерного расширения связей в таких сферах, как наука, искусство, культура, спорт, и выражали готовность содействовать их развитию.

25 сентября Хрущев возвратился в Вашингтон, и Генри Лодж подробно рассказал президенту о его «энергичном и непредсказуемом госте». Лодж информировал Эйзенхауэра о том, что с Хрущевым отнюдь не везде и не всегда все было просто и спокойно. В частности, он сообщил об инциденте, который произошел в Лос-Анджелесе. Н. С. Хрущев в последний момент высказал желание посетить «Диснейленд». Организовать ему эффективную охрану в этом всегда переполненном месте без надлежащей предварительной подготовки было практически невозможно. В просьбе пришлось отказать, что вызвало болезненную реакцию со стороны Хрущева.

Сразу же после прибытия в Вашингтон советский и американский руководители вылетели на вертолете в Кэмп-Дэвид. Президент вспоминал, что в откровенной обстановке они вели беседы на самые разные темы. Хрущев много рассказывал о своем участии в войне в качестве члена военных советов ряда фронтов. «Очевидно, он хотел показать мне, что сам непосредственно видел, что такое сражения, а это действительно было так», – отмечал Дуайт. Не обошел Хрущев вниманием Маршала Г. К. Жукова, который в 1957 г. был смещен по его инициативе с поста министра обороны. «В этот момент впервые за весь разговор в его глазах промелькнул блеск. Он заметил как бы между прочим: «С вашим старым другом Жуковым все в порядке. Не беспокойтесь о нем. Он ловит рыбу на Украине и, очевидно, как все генералы, пишет мемуары». Затем он еще раз вернулся к оценке Жукова. «Хрущев не очень охотно, но высказал свое восхищение Жуковым. Он сказал, что Жуков был резок, хладнокровен, решителен, недипломатичен – как и подобает быть солдату» [830].