Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского - Прокофьев Валерий Иванович (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
В известном смысле история холодной войны началась с образования Советского государства. Вначале коммунистического режима не опасались, потому что никто, в том числе и немцы, не думал, что он долго продержится. Даже в 1934 году, когда Советский Союз по предложению Франции был принят в Лигу Наций в качестве полноправного члена, западные страны в гораздо большей степени были заняты последствиями депрессии и приходом к власти Гитлера, чем становлением нового социалистического государства. Но это вовсе не означает, что они не вели тайную, скрытную войну против СССР.
И только в 1945–1946 годах Советский Союз и страны капиталистического мира создали фатальные образы друг друга. Фатальные, потому что они были оторваны от действительности и являли собой смесь стереотипных представлений, параноидных фантазий, основанных главным образом на плохо осмысленном опыте Второй мировой войны, который был взят на вооружение в новой ситуации.
Для многих американцев не было никакого сомнения в том, что Сталин был столь же непредсказуем, как и Гитлер. В создании этого образа большую роль сыграли выступление Черчилля, в котором он говорил о «железном занавесе», и известная телеграмма Джорджа Кеннана.
В речи, произнесенной 5 марта 1946 года в Фултоне (США) в присутствии американского президента, Черчилль заявил, что Советский Союз не ищет войны, но зато стремится к безграничному распространению своего влияния и своей идеологии, и сдержать его может только союз англоговорящих демократических стран. Кеннан, американский поверенный в делах в Москве, считал, что советскому режиму нужно перманентное состояние вражды с Западом, чтобы сохранить диктатуру внутри страны. Запад опасался не военного нападения СССР, а успеха и возможного роста коммунистических партий в Западной Европе. Именно в это время западноевропейские страны и США изменили курс на поддержание отношений с СССР «как с равным» и перешли к политике «с позиции силы».
В период начала холодной войны Александр Михайлович прибыл для продолжения прохождения службы в Москву. Однако перевод Сахаровского в Центр был обусловлен, конечно же, не международными, а внутригосударственными событиями, которые, с одной стороны, возможно, уберегли его от опасности быть подвергнутым репрессии, а с другой – значительно осложнили его пребывание в центральном аппарате внешней разведки.
В годы войны Александр Михайлович тесно соприкасался по службе с начальником Управления госбезопасности по Ленинградской области Петром Николаевичем Кубаткиным. Расскажем о нем подробнее.
Петр Кубаткин родился в 1907 году в Елизаветградской губернии в семье шахтера Кольберовского рудника.
С 1921 по 1927 год работал шахтером, затем занимался комсомольской работой. С 1929 по 1932 год служил в погранвойсках, а с 1932 по 1937 год – в подразделениях госбезопасности Одесской области. В 1937 году окончил Центральную школу НКВД, затем работал старшим оперуполномоченным центрального аппарата НКВД, а в 1939 году был избран секретарем парткома ГУГБ НКВД СССР.
В 1939–1941 годах руководил Управлением госбезопасности по Московской области. С августа 1941 по июнь 1946 года возглавлял Управление госбезопасности по Ленинградской области. Одновременно в 1945 году являлся уполномоченным НКГБ СССР по 2-му Прибалтийскому фронту.
В период работы в Ленинграде и пересеклись судьбы члена Политбюро ЦК ВКП(б) и секретаря Ленинградского обкома партии Андрея Александровича Жданова и Петра Николаевича Кубаткина.
Для Кубаткина совместная работа со Ждановым оказалась весьма полезной. Как член Военного Совета Ленинградского фронта, Жданов был в курсе всех планов боевых операций. Функции органов государственной власти также были переданы Военному Совету. Поэтому Кубаткину приходилось едва ли не каждый день общаться со Ждановым, решая повседневно возникавшие проблемы.
После завершения военных операций, связанных с обороной Ленинграда, Жданов получил новое назначение – секретарем ЦК ВКП(б) по идеологической работе. Кубаткин же продолжал трудиться в Ленинграде. В столицу выезжал частенько как по служебным делам, так и для участия в работе сессий Верховного Совета СССР, депутатом которого он был избран по окончании войны.
После освобождения Павла Михайловича Фитина от должности начальника внешней разведки, которую он возглавлял с мая 1939 по июнь 1946 года, Сталин неожиданно дал добро назначить на эту должность Кубаткина. Возможно, мнение Жданова и его рекомендации сыграли в этом вопросе свою роль.
Повышение по службе не предвещало Петру Николаевичу спокойной жизни. Сотрудники внешней разведки трудились над решением первоочередных задач, поставленных перед ними Сталиным. А задачи эти были неимоверно важными и крайне сложными: речь шла о содействии советским ученым в создании ядерного оружия.
Следует заметить, что вскоре после войны иллюзии на мирное сотрудничество с союзниками по антигитлеровской коалиции быстро улетучились. Вновь на горизонте обозначились признаки войны, пока что холодной. Имелись определенные трудности и в послевоенном восстановлении народного хозяйства.
В такой обстановке единственную возможность для нормальной деятельности вверенной ему Службы Кубаткин видел в опоре на надежных людей.
Из Ленинградского управления в центральный аппарат внешней разведки был переведен А.М. Сахаровский. Тогда же на работу во внешнюю разведку был направлен А.А. Крохин, который в годы войны был оперативным сотрудником Особого отдела НКВД Ленинградского округа, переведен в ПГУ МГБ СССР начальник отдела УНКГБ по Ленинградской области А.В. Красавин, на учебу в Высшую разведывательную школу МГБ СССР направлены Н.С. Дерябкин и некоторые другие сотрудники Ленинградского управления госбезопасности.
Едва Петр Николаевич начал глубоко вникать в дела разведки, последовал приказ об освобождении его от должности. В анкете, которую позже заполнял Кубаткин, о службе в разведке он написал так: «С 15 июня по 7 сентября 1946 года – начальник Главного управления МГБ СССР».
Существует ряд версий неожиданного освобождения Кубаткина от должности. Одна из них предполагает, что он сам не считал возможным возглавлять столь ответственный участок, поскольку не имел опыта зарубежной работы и не знал иностранных языков. С этой версией трудно согласиться прежде всего потому, что Кубаткин обладал немалым опытом организаторской работы и уже приступил к формированию коллектива высокопрофессиональных разведчиков. Кроме того, военный человек, генерал-лейтенант Кубаткин, награжденный орденами Ленина, Кутузова I и II степени, Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды не мог спасовать перед трудностями. Военные люди не обсуждают приказы начальников, а выполняют их.
Если даже он и написал рапорт с просьбой освободить его от занимаемой должности, то это должно было быть вызвано совсем другими причинами. Они таились скорее всего в сфере большой политики, поскольку в это время раскручивалось так называемое «ленинградское дело», подробности которого не подлежали огласке. Сфабрикованные ближайшим окружением Сталина обвинения против «участников этого дела», обвиненных в попытке раскола партии, а также в шпионаже привели к жестокой расправе над ленинградскими руководителями.
Всем осужденным было предъявлено обвинение в том, что, якобы создав антипартийную группу, они проводили вредительскую подрывную работу, направленную на противопоставление Ленинградской партийной организации Центральному Комитету партии, превращение ее в опору для борьбы с партией и ЦК ВКП(б). Жертвами репрессий в связи с «ленинградским делом» стали все руководители областной, городской и районных партийных организаций, почти все советские и государственные деятели, которые после Великой Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую работу в центральные партийные и советские аппараты, а также в областные партийные организации. Толь – ко в Ленинградской области были освобождены от партийной и советской работы более двух тысяч коммунистов.
