Когда любовь была «санкюлотом» - Бретон Ги (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗

21 июня, после клятвы в «Зале для игры в мяч» к ним присоединилась большая часть депутатов от духовенства.

Попытавшись, было воссоединить все три сословия вместе, Людовик XVI был вынужден 9 июля приказать представителям дворянства присоединиться к Национальному собранию. Собрание решило немедленно приступить к разработке конституции и переименовало себя в Учредительное (собрание)…

Филипп и госпожа де Бюффон отпраздновали начало перемен.

— Теперь, — сказала эта очаровательная женщина, — нужно, чтобы восстал весь народ и заставил короля отречься.

Герцог Орлеанский немедленно принял меры. Послушаем, что пишет Монжуа: «Чтобы происходящее в столице повторялось в тот же день во всех уголках Франции, Филипп посылал верных агентов к своим людям в провинции, и они предупреждали о малейших переменах, которые должны были произойти в Париже.

Для самого Парижа Филипп изобрел одну странную уловку, которая оказалась очень действенной. Он выстроил, на некотором расстоянии друг от друга, фонтаны вокруг того нелепого здания, которое до сих пор стоит посреди сада Пале-Рояля. Главные агенты, которых он использовал для исполнения своих замыслов, должны были внимательно следить за струями этих фонтанов. Скажем, если один бил выше остальных, это указывало, в каком именно квартале Парижа следовало мутить воду, поднимая народ. Если все фонтаны одного края начинали бить одновременно, это значило, что нужно действовать либо в северной, либо в южной части города. Если же, наконец, все фонтаны будут бить одновременно, это станет сигналом всеобщего восстания. Благодаря такой сигнализации его приказы исполнялись в мгновение ока. Филиппу не было нужды лично общаться со своими подчиненными, он избегал опасности письменной связи».

Одновременно с этим Филипп продолжал всеми возможными способами чернить Марию-Антуанетту. Каждый день подкармливаемые им газетчики публиковали песенки, памфлеты и грязные пасквили против несчастной монархини. Их было слишком много, но они делали свое дело, каждый хотел внести в травлю свою долю яда. Анекдот, пересказанный Себастьяном Мерсье, хорошо передает дух момента.

«На фасаде многих парижских домов можно было видеть четыре буквы: ДЗПП, что расшифровывалось как „дом застрахован против пожара“. Но лукавые прохожие расшифровывали их по-другому: Мария-Антуанетта наставляет рога Луи [23]. (По-французски начальные буквы двух аббревиатур совпадают.)

«Это шутовское объяснение, — пишет Себастьян Мерсье, — нанесло ужасный вред королю — даже буквы были, казалось, против него. На всех углах были расклеены плакаты со злым двустишием Вольтера:

Рога совсем не то, что бедный думает народ:

они рогаты были все, прекрасной Франции монархи [24].

Возбужденный кучкой наемников Филиппа, добрый парижский люд уже в начале июля оказался в таком состоянии нервозности, которое не предвещало ничего хорошего. 12 июля начались новые поджоги, а 13-го толпа разгромила старый арсенал, чтобы завладеть оружием; наконец, 14-го толпа крикунов овладела Бастилией.

Филипп завтракал в своем домике в Монсо в обществе госпожи Эллиот, Байи и Лафайетта, когда ему сообщили, что старая парижская тюрьма, которую Людовик XVI собирался разрушить с 1786 года, занята народом [25]. Гости тотчас покинули его, чтобы узнать последние новости. Оставшись один, Филипп вызвал госпожу де Бюффон, и они вместе радовались «событию, которое, по их мнению, приближало их к трону».

Чтобы отпраздновать эту победу, они поднялись, а комнату Филиппа, быстро разделись и улеглись в постель, до утра предаваясь удовольствиям.

Как свидетельствует один лукавый историк, «первый фейерверк был устроен 14 июля на лужайке госпожи де Бюффон».

РЕВОЛЮЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ ОРГИЕЙ

«Патриотическая» пропаганда Филиппа Орлеанского и его друзей начала приносить плоды.

В сентябре начались ежедневные хлебные бунты. В прошлом году страшный ураган с градом выбил часть урожая от берегов Шаранты до Эско, и мука стала редким продуктом.

Несмотря на этот голод, 1 октября Людовик XVI допустил ужасную ошибку: он дал обед офицерам Фландрского полка. Мария-Антуанетта появилась на обеде с дофином на руках, все пили шампанское, а оркестр играл: «О, Ричард, о, мой король, мир покидает тебя», что оказалось странным пророчеством…

Этот банкет произвел отвратительное впечатление на простолюдинов, а друзья герцога Орлеанского воспользовались этим, чтобы устроить скандал и восстановить народ против королевского двора.

Раздавая деньги, собирая вокруг себя недовольных, они тщательно готовили «стихийную реакцию возмущения». Им хватило четырех дней. 5 октября шумная вопящая толпа под предводительством сержанта Майярл отправилась маршем из Парижа в Версаль.

Говорили, что это были славные парижанки, у которых голодали дети, и они отправились к королю требовать хлеба. Но сегодня хорошо известно, что среди восьми тысяч женщин, которых вели Майяр и агенты Филиппа, было много переодетых мужчин. Их легко было узнать по голосам, плохо выбритым лицам, к тому же неумело накрашенным, по платьям, из которых выглядывала волосатая грудь, совсем не похожая на женскую»

К этим лже-домохозяйкам друзья будущего Филиппа Эгалитэ добавили три тысячи проституток, завербованных в самых грязных притонах беднейших кварталов Парижа.

Группа «орлеанистов» действовала очень ловко. Они понимали, что посланные ими «женщины» внесут смятение в ряды французской и иностранной гвардии, охранявшей Версаль.

Буйная толпа шла по дороге на Версаль, выкрикивая оскорбления и грубые ругательства. Они вопили:

— Хлеба, или мы выпустим кишки королеве! Надо свернуть шею этой шлюхе! Смерть ей!

В каждой деревне вакханки оставляли выкрашенные в красный цвет пушки: они тащили их с собой, чтобы разбивать витрины, взламывать погреба и опустошать бутылки…

Мирные граждане, спрятавшись за закрытыми ставнями, шептали в страхе:

— Кто такие эти пьяницы? Откуда у них пушки? Кто их ведет?

Многие думали, что за ними стоят члены парламента. Другие считали, что спекулянты мукой хотят спровоцировать беспорядки и под шумок обогатиться, но никто и представить себе не мог, что эта вопящая толпа финансируется принцем крови и что это начало революции.

Когда колонна оказалась перед дворцом, Майяр затянул знаменитую песенку: «Да здравствует Генрих IV»-Ее подхватили пьяные голоса…

Пале-рояльские девицы немедленно приступили к делу, для которого их наняли. Задирая солдат Фландрского полка, они отдавались им прямо под деревьями, среди пустых бутылок и сальной бумаги. Аллеи, ведущие к решетке парка, стали похожи на ярмарку. Здесь пили, пели и занимались любовью без зазрения совести…

Вечером Людовик XVI принял в зале Совета делегацию из пяти женщин. Говорить поручили Луизон Шарби, совсем молодой работнице. Смутившись при виде короля, она прошептала:

— Хлеба…

И упала в обморок.

Когда ее привели в чувство, Людовик заговорил очень любезно и спокойно:

— Мои бедные женщины, у меня в кармане нет хлеба, но вы можете пойти в кладовые, там вы увидите продукты — не так много, как прежде, но вы можете забрать все…

Потом он заявил, что немедленно прикажет привезти яз Санлиса зерно для снабжения Парижа, и поцеловал Луизон.

Восхищенные женщины покинули дворец.

— Да здравствует наш добрый король! — говорили они. — Завтра у нас будет хлеб.

Взбешенные проститутки и наемники обвинили Луизон и остальных женщин в том, что те продались королю. Их оскорбляли, избивали и чуть было не повесили на фонаре. С большим трудом офицеру охраны удалось отбить бедняжек.