На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. - Костенко Владимир Полиевктович (первая книга TXT) 📗
Между тем, судя по газетам, японцы за истекший месяц развернули деятельную подготовку к встрече с нами. Ими уже выслана разведывательная летучая эскадра из крейсеров и миноносцев с транспортами к проливам Зондского архипелага, а их вооруженные пароходы, повидимому, появились даже в водах Мадагаскара, о чем последние дни усиленно циркулируют слухи.
Высылка же вперед для боя с нами броненосных кораблей маловероятна и была бы нецелесообразна, так как им выгоднее ждать подхода наших главных сил у своих берегов, которые мы не можем миновать на пути к Владивостоку, единственной нашей базе в водах Тихого океана. Очевидно, сведения о выходе броненосцев в Индийский океан распространялись из японских источников, чтобы тревожить нас и вводить в заблуждение.
Что касается состава наших сил, а также причин, задерживающих их продвижение на Восток, то японцы, наверное, имеют самые точные сведения. В этом им достаточно помогает русская печать, усиленно дебатирующая вопросы, связанные с морскими операциями. Выход 2-й эскадры из России, гулльский инцидент приковали всеобщее внимание к морскому театру войны.
Зато мы находимся в полном неведении, какие японские корабли вышли из строя за время артурской блокады. Вчера во французских газетах появились сенсационные сведения, что под Порт-Артуром погибли броненосцы «Шикишима», «Яшима» и броненосный крейсер «Асама», а броненосец «Миказа» на год выведен из строя, так как имеет множество пробитых броневых плит. Однако эти известия ничем не подтверждаются. Вполне возможно, что их распускают сами японцы с целью ввести нас в заблуждение, а затем встретить нашу эскадру всем своим флотом в полном составе.
Достоверно только, что броненосец «Севастополь» в боях на артурском рейде потопил два или три японских миноносца. Известно и то, что лучший крейсер владивостокского отряда «Громобой» на камнях распорол себе днище, т. е. получил повреждения, аналогичные полученным крейсером «Богатырь» в начале войны. В боеспособном состоянии остается только крейсер «Россия». Владивостокский отряд, как и артурская эскадра, сошел на нет. Следовательно, нам не приходится более рассчитывать на подкрепление эскадры даже оставшимися кораблями первой эскадры из владивостокского крейсерского отряда.
Глава XXVI. Первая почта из России
7 января. Позавчера в жизни эскадры произошло событие, на время вытеснившее все прочие вопросы и взволновавшее всех: получен первый транспорт почты, направленный Гинзбургом по маршруту эскадры с французским пароходом общества «Мессажери маритим». Я сразу получил семь писем и пачку газет, кончая 16 ноября. Конечно, газеты утеряли свежесть текущих новостей. Что же касается личных писем из дому, то их ценность нисколько не утратилась от того, что на них стоит дата 16 ноября вместо 6 января.
Все данные, почерпнутые нами из газет и писем, проливают новый свет на то, что происходило в морских сферах после выхода эскадры из Либавы. Когда рассеялась сенсация, вызванная нашим столкновением с английскими рыбаками, общественное внимание сосредоточилось на вопросе о целях посылки 2-й эскадры. Эта тема стала самой злободневной и широко дебатировалась в печати. Но особую остроту она приобрела после выступления на страницах «Нового времени» капитана 2-го ранга Кладо, который написал ряд статей под заголовком: «После ухода 2-й Тихоокеанской эскадры». Теперь мы, наконец, получили возможность прочесть эти статьи и оценить их по достоинству.
Заявляя, что попытка покупки аргентинских и чилийских крейсеров оказалась дутым и авантюрным предприятием, которое окончательно провалилось, Кладо выдвигает требование немедленного усиления эскадры Рожественского всеми боеспособными кораблями Балтийского и Черноморского флотов.
Но если глубже вдуматься в характер и мотивы выступления Кладо, то все-таки создается впечатление, что он не сделал правильных и убедительных выводов из критического анализа военного положения. Пока Кладо подвергает беспощадной критике всю прошлую деятельность Морского министерства, приведшую к печальным результатам, ход войны на море с Японией, пока он вскрывает порочную систему управления флотом, ему трудно возразить. Но когда он переходит к предлагаемой им программе мероприятий, то сразу вскрывается, что он не решается сделать правильные выводы из всей своей критики. Кладо делает вид, будто еще верит в возможность победы над Японией при условии выполнения намечаемой им программы усиления 2-й Тихоокеанской эскадры. Отвергая «авантюры» и требуя холодного и трезвого расчета, он ищет выхода из безнадежного положения, в которое поставлен Рожественский, обязанный разрешить непосильную для него задачу «овладения морем».
Какой же выход находит Кладо? Прежде всего он требует немедленной отправки в качестве подкреплений Рожественскому всех боеспособных кораблей из Балтийского моря. Реально может стоять вопрос об отправке кораблей, вступивших в строй с 1881 года. Учитывая, что в эскадру уже включены такие устарелые корабли, как броненосцы «Сисой» и «Наварин» и броненосные крейсера «Адмирал Нахимов» и «Дмитрий Донской», на тех же основаниях можно было бы присоединить эскадренные броненосцы «Николай I» и «Александр II», вступившие в строй в 1888 и 1887 гг., и три броненосца береговой обороны: «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин». Последние три корабля по 4200 тонн введены в строй в 1894–1895 гг. Всего — пять броненосцев с общим тоннажем 30 600 тонн, с четырьмя 12-дюймовыми и одиннадцатью 10-дюймовыми орудиями.
Из крейсеров могли бы подойти сверстники «Дмитрия Донского» — броненосные крейсера «Владимир Мономах» и «Память Азова», а также бронепалубный крейсер «Адмирал Корнилов». Тоннаж трех старых крейсеров — 18500 тонн, а всего из состава Балтийского флота можно было бы присоединить 8 единиц с тоннажем 49 100 тонн.
Кладо, однако, понимает, что эти 8 единиц не могут иметь серьезного боевого значения и годятся лишь для вспомогательных и прибрежных операций после одержанной победы. Присоединение этих устарелых кораблей даже может оказать вредное влияние на комплектацию боевой колонны. Вопрос о включении их в состав 2-й эскадры поднимался при вооружении ее в Балтийском море, но был решен отрицательно самим Рожественским.
Учитывая слабую сторону этого предложения и стремясь усилить основные боевые силы для решающего эскадренного боя, Кладо судорожно хватается за идею присоединения к эскадре Рожественского лучших кораблей Черноморского флота. Однако, хотя этот флот включает восемь броненосцев и два новых бронепалубных крейсера, однотипных с крейсером «Олег», Кладо при всем желании усилить Рожественского находит возможным включить в дополнительный отряд только три эскадренных броненосца — «Князь Потемкин Таврический», «Три святителя» и «Ростислав», а также два бронепалубных крейсера — «Кагул» и «Очаков». Эти пять кораблей имеют тоннаж 46 840 тонн и располагают вооружением: восемь 12-дюймовых, четыре 10-дюймовых, тридцать два 6-дюймовых и четыре 120-миллиметровых орудия, т. е. 12 тяжелых и 36 средних орудий.
Несомненно, присоединение пяти черноморских кораблей имело бы большее значение, чем восьми балтийских. Гораздо большее значение могло бы иметь ускоренное окончание постройки в Балтийском море пятого броненосца типа «Суворов» — «Слава». Но для присоединения его к эскадре Рожественского пришлось бы задержать выход 2-й эскадры с Мадагаскара до осени 1905 года.
Только при пополнении эскадры всеми перечисленными кораблями, по мнению Кладо, она приобрела бы некоторые шансы на успех.
Итак, все надежды приходится возлагать на выход черноморской эскадры адмирала Чухнина. Но верит ли сам Кладо в осуществимость этого плана и искренно ли он выдвигает эту меру в качестве «последней соломинки» для спасения положения? Не является ли эта ставка на черноморские корабли еще большим самообманом, чем погоня за южноамериканскими крейсерами? Ведь Кладо — не наивный мичман. Он прекрасно понимает ту политическую ситуацию, в которой сейчас очутилась Россия. Он ведь, несомненно, реально представляет себе те грандиозные трудности, которые должна будет встретить русская дипломатия при попытке преодолеть узы Берлинского трактата 1879 г., исключающего право прохода русских боевых кораблей через черноморские проливы.
