Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984 - Стругацкие Аркадий и Борис

С глубоким уважением

Главный редактор И. И. Ляпин.

Формальный повод для задержки с выплатой гонорара находит и Лениздат.

Уважаемый Борис Натанович!

Оформление договоров с авторами сборника фантастики (составитель Е. П. Брандис), куда входит и Ваша повесть, задержалось из-за того, что по рукописи невозможно точно подсчитать объем каждого произведения. Между тем это необходимо, т. к. произведения объемом менее 1 а. л. оплачиваются аккордно, а таких малообъемных произведений в сборнике немало. Выплата же гонорара может быть произведена бухгалтерией только всем авторам сборника в целом, а не выборочно.

С уважением

Главный редактор Лениздата Л. Н. Плющиков

И в мае АБС съезжаются опять. Теперь у них другой график работы — встречаться на меньшее время, но чаще. Хотя и не всегда получается это самое «чаще».

7.04.82 получил 213.72 ч. (Португалия, ТББ).

12.04.82 послал заявление в Лениздат.

19.04.82 отдал верстку ЖвМ (Лениздат).

Редкая профессия: специалист по определению пола цыплят на бройлерной фабрике.

19.05.82

Б. прибыл в Мск писать ТП. А. страдает остеохондрозом.

Владимир Владимирович

Борис Леонидович

Александр Александрович

Алексей Николаевич

Самуил Яковлевич

Корней Иванович

Исаак Эммануилович

Костя, Даня, Веня [136]

20.05.82

Сделали 4 стр.(124)

1) Цитата: «Я не обещаю вам ни покоя, ни света, но представьте себе: справа стена…»

2) Цитата из конца ГО (уткнувшись в Л<енинградскую> П<равду>). Он понимает, что это КОНЕЦ, и мысль: на кой черт мне это надо?

3) Дежурка с тетками; перерыв в разговоре.

Вечером сделали 2 стр. (126)

21.05.82

Сделали 6 стр.

И ЗАКОНЧИЛИ ЧЕРНОВИК НА 132 СТР.

Рассмотрение главы «Следователь» (стр. 78–161)

22.05.82

Б. покупает машину.

23.05.82

Бездельничаем.

24.05.82

Получали чеки.

25.05.82

Уезжаем на машине.

В начале лета БН отвечает на залежавшиеся письма.

Уважаемый М. Снегирев!

Я долго не отвечал на Ваше письмо, потому что был занят. А сейчас вот слегка разгрузился и сел, наконец, отвечать всем, кому задолжал.

Перечитал еще раз Ваши стихи-песни. Я никакой знаток поэзии, но любитель, и как любителю почти все они мне понравились. Особенно, по-моему, удались Вам «три послесловия к СТАЛКЕРу», но и прочие песни тоже хороши. Меньше всего, пожалуй, понравилось мне стихотворение памяти Высоцкого; может быть, просто потому, что к стихам такого рода всегда невольно предъявляешь повышенные требования. Впрочем, мне приходилось читать аналогичные сочинения и Гафта, и Окуджавы, и Вознесенского… — все они неудачны.

Большое спасибо за внимание к нашей работе. Напишете по мотивам «Жука» — присылайте: очень любопытно будет прочитать, потому что повесть эту, как ни странно, многие совсем не поняли.

Желаю Вам всего доброго

[Подпись]

АН в июне принимает участие в съемках на Горьковском телевидении научно-популярного фильма «Тайна тайн».

В конце концов, что мы знаем об этих цивилизациях, когда мы даже не знаем, есть ли они вообще?

Другое дело, конечно, что никогда я бы, особенно перед такой, так сказать, аудиторией, не посмел утверждать: нет, ни в коем случае, никаких других форм разума во Вселенной нет, и вся эта гигантская, невообразимо гигантская пустота, в которой рассеяны миллиарды миллиардов звезд, что эти миры необитаемы, что мы совершенно уникальны во Вселенной. Но я не могу рекомендовать ни себе, ни человечеству ориентироваться на существование инопланетных разумных существ.

В качестве гипотезы мы можем, конечно, себе предположить, что все-таки контакт состоялся.

Хорошо.

Что это за контакт? Прежде всего, это будет контакт со сверхцивилизацией. Можем ли мы с чистой совестью одобрить или рекомендовать такие действия, как протянуть руку навстречу этому щупальцу, клешне, или что там у него, скажем, найдется. Мое глубокое убеждение, что ничего подобного делать ни в коем случае нельзя.

Прежде всего, мне представляется, что сам факт такой высадки, сам факт открытого появления среди нас, на земном шаре, вызвал бы гигантскую волну религиозного фанатизма, мы бы имели дело, наверно, с удивительным… с падением социальной дисциплины, с потерей чувства ответственности перед своими народами, с потерей чувства ответственности перед своими семьями и так далее, и так далее.

Во-от.

Ну, можно еще привести такой аспект.

Конечно, эта цивилизация охотно с нами поделилась бы своими, так сказать, научными технологическими секретами. Это бы означало: остановка земной науки. Мы бы получили готовые ответы не только на те вопросы, которые мы сейчас себе задаем, но даже на те вопросы, которые мы зададим еще когда-то, когда-то, неведомо когда. Вот.

Так что, я считаю… Так сказать, если бы я был директором, как говорит «Литературная газета», если бы я решал вопрос: вступать нам в контакт с высадившимися представителями инопланетной цивилизации или не вступать, я бы предложил такой выход:

— Давайте, товарищи, садитесь обратно в свою тарелку и летите, летите отсюда на тысячу парсеков. А договоримся так: прилетайте через двести лет, только не на Землю, пожалуйста, а прилетайте на северный полюс далекой ледяной планеты Плутон. Вот там встретимся. Если не встретим мы вас — улетайте. Опять. И прилетайте снова через двести лет. А там видно будет.

Вот так я отношусь к этой самой проблематичной в высшей степени, в высшей степени маловероятной проблеме посещения Земли этими самыми представителями цивилизаций далеких миров.

Другой вопрос — это если бы нам удалось сейчас установить в точности, не вступая ни в какие контакты, что мы не одиноки во Вселенной. Это, конечно, имело бы громадное значение для всего человечества. Имело бы громадное значение — и философское, и моральное, и этическое, и, прямо скажем, научное. Прямое научное значение.

Дорогой Аркаша!

Знаешь ли ты, что за первое полугодие текущего, 1982 года мы не обменялись с тобою и парой писем? Это непорядок, и я решил возобновить старый добрый обычай.

Ну-с, во-первых, я перечитал по твоему совету «Альтиста» [137]. При этом я старался глядеть на повесть не только своими, но еще и твоими глазами. Получилось у меня всего три беспокоящих (в принципе) момента:

1. Общая тональность повестей, общая их манера, одинаковая интонация.

2. Демоны. Там демоны, и у нас, вроде бы, демон литературы.

3. Данилова принимают за пришельца, и Сорокина принимают за пришельца.

Всё.

Но!

1. Общая тональность повестей не есть результат взаимного подражания. Это результат общего подражания одному первоисточнику — Михаилу Афанасьевичу. Не знаю, что при этом имел в виду Орлов, но ведь мы-то шли на повторение стиля-манеры Булгакова вполне сознательно. Более того, у нас это отыгрывается в образе Мих. Аф., мы не скрываем своего первоисточника, мы как бы выпячиваем, подчеркиваем то обстоятельство, что похожесть не случайна, она нарочита. Так что ни о каком повторении Орлова в этом пункте не может быть и речи. На мой взгляд.

2. Этот пункт меня и вовсе не волнует, только мы знаем, что Мих. Аф. — демон литературы. Нигде об этом не говорится, да и нужды нет говорить об этом.