Королев - Романов Александр Петрович (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗

Глава первая

108 минут, потрясших мир

День 12 апреля 1961 года ничем не отличался от других. Где-то люди еще спали, где-то уже начался обычный трудовой день. Где-то, вероятно, шел дождь, а где-то светило солнце.

Солнце светило и здесь, на Байконуре. На самом краю бетонной стартовой площадки космодрома, готовая к броску в космос, стояла, устремленная ввысь, серебристо-матовая многоступенчатая ракета. На фоне огромного диска Солнца, подсвеченная его лучами, она казалась произведением искусства, а не творением инженерной мысли.

На краю стартовой площадки Гагарина встретили члены специальной Государственной комиссии С. П. Королев, М. В. Келдыш, В. П. Глушко, Н. А. Пилюгин, В. И. Кузнецов, М. С. Рязанский, А. М. Исаев, В. П. Бар-мин, К. Д. Бушуев, Б. Е. Черток, С. А. Косберг.

Юрий Алексеевич доложил председателю Государ ственной комиссии К. Н. Рудневу о своей готовности к полету и, попрощавшись со всеми, подошел к подножию ракеты. Последний шаг по Земле сделан, последний, до-полетный. Сомнения в успехе эксперимента не было, но все провожавшие Гагарина понимали, что этот шаг космонавта особый. Его первые шаги по Земле после полета ознаменуют начало новой эры.

Сотни глаз, настороженных, любопытных, удивленных, следили, как Гагарин в полном космическом одеянии медленно поднимается по ступеням массивной лестницы. Юрий Алексеевич остановился на площадке возле лифта. Ловко, несмотря на скафандр, повернулся, помахал руками.

– Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! – звонким восторженным голосом начал Гагарин. – Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты... – Остановился на секунду, потом твердо продолжал: – Мне хочется посвятить этот первый космический полет людям коммунизма – общества, в которое уже вступает наш советский народ и в которое, я уверен, вступят все люди на земле. – Мельком взглянув на часы, Гагарин заторопился: – Я говорю вам, дорогие друзья, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких! До скорой встречи!

Юрий Алексеевич услышал аплодисменты, пожелания счастливого пути. Он видел радость на лицах провожающих, их сияющие глаза.

О. Г. Ивановский открыл дверь лифта. Гагарин и Олег Генрихович вошли в лифт. В какое-то мгновение Гагарин отключился от сегодняшнего дня. В памяти, словно на киноленте, помчались, сменяя друг друга, дорогие лица. Родной Гжатск, деревянный домик. Вот мать, ловко орудуя деревянной лопатой, достает из печки каравай хлеба. Отец склонился над топором, неразлучным другом в его плотницкой жизни, направляет его лезвие. Младший братишка Борька что-то вырезает ножницами из бумаги... Старший брат и сестра... «Они ничего не знают, – подумал Гагарин, – и хорошо – не волнуются». И тут мысленно перенесся в Звездный городок. «Родная Валюша! Она все знает... Каково ей... Леночке обещал зайчика нарисовать... Забыл второпях...»

– Приехали, Юрий Алексеевич, – и Олег Генрихович открыл дверь лифта.

По легкой металлической лесенке Гагарин начал подниматься к кораблю. Следом, поддерживая его, О. Г. Ивановский и отвечающий за скафандр Ф. А. Востоков. Еще одно усилие, и они оказались на площадке. Постояли, обнялись. И Гагарин шагнул в люк, сел в кресло, в котором он проведет впервые в мире 108 космических минут.

У переносного переговорного пункта связи, установленного у подножия ракеты, прохаживался С. П. Королев. Решив, что Гагарин уже освоился в корабле, Главный подошел к микрофону.

– Я – «Заря». Как слышите меня? – как можно спокойнее спросил академик Гагарина. – Доложите.

– Я – «Кедр». Слышу вас отлично. Проверку связи закончил. Исходное положение тумблеров на пульте управления – заданное, глобус на месте разделения... Давление в кабине – единица, влажность – шестьдесят пять процентов, температура – девятнадцать градусов. Давление в отсеке – одна целая две десятых. Давление в системах ориентации – нормальное. – Космонавт сделал паузу и весело закончил: – Самочувствие хорошее, к старту готов.

8 часов 10 минут. До полета оставался почти час. Все работы шли строго по плану. А время старта неумолимо приближалось.

За полчаса до пуска С. П. Королев, председатель Государственной комиссии К. Н. Руднев и руководитель стартовой команды А. С. Кириллов направились в подземный бункер.

С. П. Королев шел первым. Медленно спускался по бетонным ступеням, о чем-то думал. Задержавшись на секунду, Сергей Павлович повернулся к председателю Государственной комиссии.

– Умно сказал Гагарин?!

– Да. Это обращение записано на пленку? – в свою очередь, спросил Руднев.

– Да, записано, – раздалось позади.

– Запись обращения Гагарина к народам немедленно переправить в Москву. Его надо дать по радио после сообщения ТАСС.

Вот и небольшая продолговатая комната – пультовая. Вдоль одной из стен размещены аппараты, упрятанные в зеленоватые металлические ящики. Бесчисленное количество мигающих огоньков – красных, синих, зеленых. Небольшой пульт. На нем в числе других и круглая пусковая кнопка.

В пультовой уже собрались ответственные за пуск, среди них – Л. А. Воскресенский, а также Н. А. Пилюгин, Н. П. Каманин, космонавт П. Р. Попович.

Сергей Павлович сел за маленький столик и сразу же по телефону связался со специалистом, отвечавшим за аварийную систему спасения космонавта при старте, потом взглянул на часы, висевшие на стене. До начала полета корабля «Восток» оставалось меньше получаса. «Теперь пора еще раз переговорить с Координационно-вычислительным центром», – подумал Королев и нажал кнопку на телефонном пульте. Координационно-вычислительный центр находится под Москвой в тысячах километров от космодрома. Однако современные средства связи позволяли там «слышать» все, что делается в эти часы на старте и будет происходить в полете.

Сейчас в КВЦ заковчились подготовительные работы к старту корабля «Восток». Здесь специалисты по системам корабля, конструкторы, баллистики, медики, биологи, математики, физики. Все сосредоточенно ждут... Им предстоит большая работа, требующая исключительной точности при невероятной быстроте принимаемых решений. И хотя проведено немало «генеральных репетиций», сегодня волновались все.

– Очень прошу вас, все данные, даже предварительные – немедленно мне, – попросил Королев. Он знал, что ему все сообщат, и тем не менее напомнил еще раз. В его правилах – лучше десять раз напомнить, чем один раз забыть. – И особенно все расчеты на посадку «Востока». Времени – в обрез. Очень прошу, – потребовал он голосом, в котором явственно звучали металлические нотки.

Королев отключился от КВЦ и отыскал глазами своего заместителя.

– Как настроение, Леонид Александрович? – спросил Королев, внимательно взглянув в глаза коллеге.

– Прекрасное, – ответил Воскресенский.

– А сердце не болит?

– В такие часы разве сердце может оставаться спокойным?

– А если без шуток? – строго спросил ученый и, но дождавшись ответа, предупредил: – Я вам все-таки предлагаю лечь в больницу, подлечиться. Это приказ. Вы поняли меня?

– Надеюсь, не сию минуту...

– Не сию, – улыбнулся Королев. – А пока доложите о готовности.

Королев слушал не перебивая. Воскресенский говорил четко и уверенно.

Включили телеэкран. На нем появилось яркое изображение космонавта. Королев остался доволен: лицо Гагарина спокойное, только на переносице еле заметна маленькая складочка да глаза чуть строже обычного.

Объявили пятиминутную готовность.

Наступили самые ответственные минуты для тех, кто создавал ракету и корабль, кто готовил их к старту. Нервы были взвинчены до предела. Негромкий монотонный звук .хронометра, отсчитывавшего секунды, отдавался в головах, будто кто-то размеренно бил кувалдой по наковальне. Пускающий Анатолий Семенович Кириллов перекинулся взглядом с Воскресенским, потом взглянул в сосред оточенное лицо С. П. Королева. Академик чуть заметно кивнул головой. ;