Июнь-декабрь сорок первого - Ортенберг Давид Иосифович (читать книги регистрация txt) 📗
Этот номер газеты делать было нетрудно. Первая, вторая и третья полосы заняты докладом Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина, отчетом о торжественном заседании и другими официальными материалами. Вот только четвертая полоса сделана сотрудниками "Красной звезды", и ее с полным правом можно назвать литературной. Здесь - статья Алексея Толстого "Родина", статья Ильи Эренбурга "Любовь и ненависть", стихи Константина Симонова "Суровая годовщина".
Накануне Октябрьского праздника я обратился к Толстому с письмом: "Работаем небольшим коллективом, трудностей много, но не унываем. Готовим октябрьский номер. Прошу написать для этого номера статью на тему: "За что мы воюем".
"Родина" - ответ на нашу просьбу. Величавый, былинно-эпический слог этой статьи волновал душу, звал на смертный бой с врагами:
"Земля отчич и дедич немало проглотила полчищ наезжавших на нее насильников. На западе возникали империи и гибли, из великих становились малыми, из богатых - нищими. Наша Родина ширилась и крепла, и ничто не могло пошатнуть ее. Так же без следа поглотит она и эти немецкие орды. Так было, так будет. Ничего - мы сдюжим!.."
Исключительный резонанс вызвала эта статья и в армии, и во всей стране. Просторечивое выражение Толстого "Мы сдюжим!" стало девизом жизни и борьбы миллионов советских людей. Эти слова я многократно встречал потом в виде заголовков во фронтовых и армейских газетах, читал на листах фанеры, выставленных вдоль дорог; они звучали как клятва - в бою, на собраниях, на митингах защитников столицы, а затем и под Сталинградом, и на Курской дуге - везде, где шла упорная борьба с врагом. Илья Эренбург выступил со статьей на международную тему. "В этот день весь мир смотрит на Москву. О Москве говорят в Нарвике и в Мельбурне. Провода мира повторяют одно имя: Москва. Москва теперь не только город. Москва стала надеждой мира".
Дальше воздавалось должное всем, кто сражается с фашизмом: "английским летчикам и морякам", "неукротимому народу Франции", "народу-воину сербам", "мученикам Праги", "храбрым грекам", "неустрашимым норвежцам", "сестре Польше"... Прославлялся вклад каждого народа в общее дело борьбы с гитлеровцами.
А концовка статьи такая:
"Час расплаты придет. И теперь, в самые трудные часы русской истории, в день омраченного праздника, мы еще раз присягаем на верность свободе, на верность Родине, на верность России. Смерть врагам! - говорит Москва. Слава союзникам, слава друзьям, слава свободным народам! За себя сражается Москва, за себя, за Россию и за вас, далекие братья, за человечество, за весь мир".
Уникальна напечатанная в этом же номере фотография: "Эскадрилья истребителей под командованием старшего лейтенанта Чулкова патрулирует над Москвой. Слева - Кремль. Снимок специальных корреспондентов "Красной звезды" Г. Белянина и А. Боровского. Снято 6 ноября 1941 года с самолета, пилотируемого старшим лейтенантом Скорняковым".
Подпись под снимком все объясняет. Не объясняет только одного сколько мытарств пришлось преодолеть нам, прежде чем напечатали его. Было высказано сомнение: "Очень наглядное фото, стоит ли давать вражеской авиации такие точные ориентиры?" Позвонил я командующему противовоздушной обороной страны генералу М. С. Громадину, послал ему снимок. Посмотрел он, порылся в своей документации, посоветовался кое с кем из ближайших своих помощников и сказал твердо, что секретов снимок не раскрывает. Можно печатать. А для убедительности добавил:
- Мы больше надеемся на свои истребители и зенитки, чем на такие "секреты".
Читателей же наших в тот праздничный день панорама Москвы с Кремлем и Красной площадью волновала не меньше, чем очерки и статьи.
Константин Симонов прислал из далекого Заполярья стихи, посвященные Красной площади. Поэт вспоминал о праздничных шествиях перед Мавзолеем Ленина:
Красная площадь... Праздничные шествия по ней... Парад войск...
Можно было гадать - и мы действительно гадали - состоится ли торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октября? А о военном параде даже гаданий не было. Всем казалось - это исключено. Для парада прежде всего нужны войска, а их в Москве мало - они на фронте. Нужна артиллерия, а ее тоже нет. Несколько дней назад ко мне заглянул мой добрый знакомый по Халхин-Голу - командующий артиллерией Красной Армии генерал Воронов. Предложил объехать вместе с ним огневые позиции артиллерии большой мощности на внутреннем обводе Москвы и ее западных окраинах. Могучие, большой мощности пушки и гаубицы, выбеленные мелом, стоят настороже. Подготовлены все данные для стрельбы, орудийные расчеты готовы немедленно открыть огонь по врагу, если он приблизится к городу на пушечный выстрел. Само собой разумеется, что эти орудия не могли покинуть своих позиций. Враг же - в десятках километров от Москвы. Участились воздушные тревоги: фашистская авиация все чаще предпринимает попытки прорваться к столице...
В такой обстановке, казалось, не до парадов...
А все же парад состоялся.
В ночь на 7 ноября позвонили из ГлавПУРА: "Красной звезде" выделены три пригласительных билета и один служебный пропуск. Не сказали, что на парад. Сказали: "На Красную площадь". Один из пригласительных билетов - на мое имя. Спросили: "Кому выписать остальные?" Я попросил: билеты выдать Марку Вистинецкому и Александру Бейленсону, а пропуск - фотокорреспонденту Александру Боровскому.
И билеты и пропуск были доставлены нам рано утром, когда мы только-только подписали в печать полосы праздничного номера "Красной звезды". Начало парада - в 8 утра. Из предосторожности - на два часа раньше обычного. Спать уже некогда, да и не спалось нам, даже не сиделось на месте. Отправились на Красную площадь пешком.
В пути о многом думалось. Совсем ведь недавно в редакцию поступали материалы о готовящемся параде на Красной площади немецко-фашистских войск. Такие данные содержались в трофейных документах, показаниях пленных гитлеровцев, радиоперехватах берлинской пропаганды. Сам Гитлер прокричал на весь мир, что 7 ноября он проведет парад своих "доблестных" и "непобедимых" войск на Красной площади. Некоторые генералы и офицеры вермахта поспешили вытребовать из Берлина и иных городов Германии свое парадное обмундирование. Другие в своих письмах домой с радостью сообщали, что скоро у них будут теплые московские квартиры, что после взятия Москвы им обещан отпуск. В одном из разгромленных штабов противника было найдено такое "Воззвание": "Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Вам осталась Москва. Заставьте ее склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдитесь по ее площадям. Москва - это конец войны. Москва - это отдых. Вперед!"
А обернулось все иначе. Советский народ и его армия "сдюжили". И вот сами мы торопимся на Красную площадь, размышляя по пути, как-то пройдет там парад наших войск! В довоенное время все было известно заранее - наши корреспонденты присутствовали на генеральной репетиции и записывали весь сценарий парада. На этот раз генеральной репетиции не было. О параде не знали до последнего часа даже войска, которым предстояло участвовать в нем.
Был у нашей редакции.большой друг - член Военного совета Московской зоны обороны дивизионный комиссар Константин Федорович Телегин. Мне довелось вместе с ним воевать на севере зимой 1939-1940 годов. Моя дружба с Телегиным шла на пользу газете, он всегда держал нас в курсе жизни войск столичного гарнизона и всего Московского военного округа. Вот и теперь рассказал мне кое-что о подготовке к параду. Командирам частей, отобранных для парада, сказали, что москвичам очень хочется посмотреть, каковы защитники столицы. Нужно, мол, хорошенько подготовиться к такому смотру, чтобы не ударить лицом в грязь. Показать себя в строю, на марше. Смотр состоится в районе Крымского моста...
