Миронов - Лосев Евгений Федорович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Эти вот вышеизложенные мотивы и побудили нас к восстанию и продолжению гражданской войны...
Давайте, товарищи, уничтожим этих убийцев и мародеров, не уничтожая советскую власть, которая нам так дорого досталась.
Да будет, товарищи, между нами братство и равенство, при полном сознании человека!
Долой убийц-мародеров, надевших маску коммунистов!
Долой гражданскую войну!
Да здравствует братство и равенство!
Да здравствует трудовое казачество и крестьянство!
Да здравствует Советская власть!»
Восставшие станицы Вешенской обратились к хоперским казакам:
«Казаки-хоперцы! Снова аресты, грабежи, насилия, расстрелы... Все это без суда и следствия. И кто же это делает? Те, которые обещали нам все, и дали только расстрелы, коммуну, лентяев и больше ничего... МАЛО ЭТОГО, ЕЩЕ ОТДАНЫ ПРИКАЗЫ О ПОГОЛОВНОМ УНИЧТОЖЕНИИ ВСЕГО КАЗАЧЕСТВА.
Мы, казаки Верхне-Донского округа, не желая дожидаться, пока нас расстреляют в чрезвычайных комиссиях поодиночке, восстали с оружием в руках против этих беспощадных расстрелов... Мы восстали не против Советской власти, как об этом твердят ваши комиссары, которые, забыв бога, не стыдятся выдавать для расстрела своих же братьев-казаков... Восстаньте и вы все против расстрелов, выберите сами Советы и дайте им спокойно работать, налаживать жизнь Дона.
СОВЕТЫ! Оставайтесь на местах и работайте – никто на вас не посягнет. Восставшими занято: КАЗАНСКАЯ станица с хуторами, МИГУЛИНСКАЯ, ВЕШЕНСКАЯ, ЕЛАНСКАЯ также с хуторами, и другие пункты.
Для сведения сообщаем: коммунистами расстреляно в МИГУЛИНСКОЙ – 250 человек, в ВЕШЕНСКОЙ тоже много, не выяснено.
Освобождено восставшими большое количество арестованных, находившихся накануне расстрела...».
Сами восставшие заявили:
«Мы идем не против Советской власти, а против беспощадных расстрелов, насилий и грабежей коммунистической партии. Мы восстали против расстрелов, а потому у себя полевых судов не вводить».
Директива Свердлова помогла генералу Краснову – север Дона бушевал в огне восстания. В строй встали все казаки от 16 до 60 лет. У женщин и подростков на левой руке белая повязка с надписью: «Долой коммунистов! За Советскую власть!»
Генерал-лейтенант Иванов пишет донскому атаману Краснову: «Счастлив поделиться с Вами радостной вестью, полученной мною от восставших казаков Верхне-Донского округа. Только что прилетел оттуда доблестный летчик хорунжий Татаринов, посланный мною 26 апреля с сотником Богатыревым, который сдался там. Восстание в полном разгаре, число бойцов у восставших до 25 тысяч. Имеются орудия, пулеметы, а патроны отбираются V красных. Настроение великолепное. Решили умирать, но не подчиняться еврейским комиссарам, которые в своей жестокости не щадили ни женщин, ни детей. Весть о прибытии наших летчиков быстро разнеслась по всему фронту восставших и окрылила их надолго».
Лето 1919 года. Конная группа генерала Секретова в районе северных повстанческих станиц соединилась с восставшими... Деникинские войска захватили Донбасс, Крым, Царицын, Белгород, Курск, Воронеж... И нацелились на Москву...
И хотя Пленум ЦК РКП (б) отменил контрреволюционную директиву Свердлова о расказачивании на Дону, троцкисты не отказались от нее. Френкель, член Донбюро, делегат VIII съезда РКП (б), с его трибуны вещал:
«Ввиду немедленного проведения террора, ввиду трений между военными властями и ревкомами, ввиду допущения выборной власти, в которую проникли контрреволюционеры, в ночь с 11 на 12 марта в станицах Вешенской, Мешковской, Казанской, Мигулинской, в хуторах Солонце и Шумилине вспыхнуло восстание. Главари восстания мобилизовали казаков от 16 до 60 лет; есть в отрядах восставших и казачки. Восставшие раздобыли запрятанное оружие и захватили у нас оружие и склады, хорошо вооружились всеми видами оружия. Восстание идет под лозунгом борьбы „ПРОТИВ КОММУНИСТОВ-ЖИДОВ“, которые чинят грабежи, убийства, насилия, причем в воззвании главарей предлагается „ВЗЯТЬ СОВЕТЫ В СВОИ РУКИ“. Против восставших предприняты уже военные действия, и восстание будет подавлено. Но это восстание показывает, что одним террористическим методом физического уничтожения наибольшего количества казаков, когда нет на Дону еще железной Советской власти, не пособить, так как всех казаков не уничтожишь, а при таких условиях восстания будут продолжаться. Остается рядом с этим методом широко применять более радикальные террористические методы, указанные в той же инструкции ЦК, но еще не применяющиеся, а именно: экспроприация казачества (расказачивание) и массовое переселение их внутрь России с вселением на их место пришлых трудовых элементов. Это лучшим образом растворит казачество. Но эти мероприятия под силу только центру, где должна быть образована особая комиссия для разработки этого вопроса. И к этому необходимо приступить срочно».
В эти трагические для судеб донского казачества дни Миронов находился, как он считал, на чужбине. В ссылке. Рвался на Дон, ловил слухи, метался в беспомощности, не зная, чем и как помочь родному краю. Его деятельная натура не могла оставаться в неизвестности.
И словно услышав зов измученной души Миронова, а на самом деле зная, что без него не справиться с Деникиным, 10 июня 1919 года член Реввоенсовета Южного фронта Сокольников-Бриллиант телеграфировал в РВС республики:
«Предреввоенсовет Троцкому, копия Ленину. Козлов. 10 июня. Деникинский отряд в составе, по-видимому, трех конных полков прорвал Казанскую. Опасность переброски восстания Хоперский, Усть-Медведицкий округа значительно увеличилась. Задача экспедиционных войск теперь, когда фронт на юге открыт, поставлена занять левый берег Дона от Богучара до Усть-Медведицы, предупредить восстание северных округов. Хвесин обнаружил беспомощное состояние. Решительно предлагаю срочно назначить командиром корпуса Миронова, бывшего начдивом-23. Состав войск гарантирует против отклонения от советской линии. Имя Миронова обеспечит нейтралитет и поддержку северных округов, если ив поздно. Прошу немедленно ответить. Козлов. Еду Эспед-дивизию-9. Командюж всецело согласен. Сокольников».
11
Миронов был вызван в Москву. 8 июля 1919 года произошла его встреча с Лениным. Вот как об этом событии рассказывает бывший ординарец Миронова, уроженец хутора Ольшанка, восьмидесятишестилетний Иван Львович Миронов (однофамилец Филиппа Козьмича), которого я с превеликим трудом разыскал и разговорил. (Он туговат на ухо.) Когда у меня пропал голос от крика и я уже шипел, как старый гусак, на смену мне приходит муж внучки командарма Александр Фастовец.
Лето разгуливало по казачьему хутору. Мы сидели на крыльце куреня и вспоминали события давностью в шестьдесят с лишним лет. Вернее, вспоминал Иван Львович, а я слушал да изредка подбрасывал ему вопросы.
– Каким я был в молодости? – переспрашивает Иван Львович и умолкает. Потом, постепенно оживляясь, говорит: – Кавалерист... Казак Всевеликого Войска Донского. Настоящий!.. – Иван Львович привстал, одернул полинявшую от солнца рубашку и большим пальцем плохо гнувшейся правой руки разгладил усы: – Серебряную сережку в ухе носил... Как и Миронов, на коня садился без стремян... Эх и конь же был у меня!.. На войне всякое бывает – паника, снаряд рванет... Кони шарахаются, вырываются, убегают... А мой стоит как вкопанный, только ногой передней бьет. Как только сяду в седло – он и пошел... Войду в конюшню – ржет, пощипывает плечо, мол, давай сахар. Нарочно не даю. Тогда он защипнет побольнее. Однажды на смотре я пикой все чучела разбросал. Один шар на пике застрял – не могу сбросить. Конь зажал зубами, мол, дергай пику... Ах и умница! У Филиппа Козьмича тоже такой случай был... А конь его звончее моего был... Три дня я своего коня оплакивал – это когда нас арестовал Семен (Буденный. – Е. Л.)... Казаки уговаривают, а я реву – не могу забыть. Это когда нас арестовали за самовольный уход на фронт и забрали коней... Про встречу с Лениным рассказать?.. – Иван Львович откашлялся и продолжал: – Сидим в приемной, разговариваем: наверное, Ленин из себя – мущиняка!.. Оказался суетной, лысый. Волос немного, чуть-чуть. Роста среднего, даже малосредиего. Старичок, одним словом. (Ивану тогда было 23 года.) Спросил Ленин у Миронова: «Вы одни?» – «Со мною два ординарца». – «Пусть входят». Зашли. Дали стулья. Ленин говорит Миронову: «Хотим назначить Вас командиром особого корпуса. Вы стратег. Тактик войны...» По карте начали разговаривать. «Надо дыру залатать», – говорит Ленин. И опять по карте лазают. «Кавалерия нужна», – говорит Миронов. «Нужна? Дадим. Сейчас же дадим». – «У вас в Москве есть кавдивизия, резервная, хорошая». – «Дадим»... Прощались за руку, Ленин руками берет, трясет: «Пожелаю Вам успеха». Погрузились, поехали... И сразу в бой. На 25 верст дыру залатали, потрепали одного генерала... Да, когда ехали из Москвы, Миронов часто задумывался, потом про себя говорил: «Какой большой человек... Как он умеет смотреть в самый корень вещей – точные, исчерпывающие ответы...» Сразу же, как мы вернулись, по всему Дону известие разнеслось – Миронов вернулся! Значит, будут громкие дела... – Иван Львович как-то сразу притих, посмотрел в глубину сада и будто начал прислушиваться, как изредка падают с яблонь спелые анисовые яблоки... – Миронов говорил честно. Несмотря ни на что – только правду. Ничего другого Миронов не признавал. А троцкисты победы Красной Армии не хотели, были против новых воинских частей. Хотели сорвать победу над белой гвардией. Людей оговаривали, талантливых особенно. Например, Миронова.
