Великие рогоносцы - Ватала Эльвира (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
В отличие от своего второго братца, будущего короля Людовика XVIII, граф д’Артуа, бесшабашный красавец и модник такой, что уму непостижимо. Вы посмотрите только, как он свои белые кожаные лайковые рейтузы носит!
Чтобы их на стройное тело графа д’Артуа натянуть, сложная технология применялась. Во — первых, рейтузы надо обильно намочить. Во-вторых, четыре молодца-лакея поднимали графа в воздух и снизу с усилием и потным трудом натягивали рейтузы так, чтобы ни одна складочка не образовалась, а граф становился литой фигурой скульптуры. Это был истинный шедевр портняжно-скорняжного искусства. Потом белая лайка высохнет и змеиной кожей обтянет ноги и нижнюю часть туловища графа, без малейшей складочки или выпуклости там. Впрочем, пардон, «выпуклость» была, но в положенном ей месте и очень изящная. Это вам не грубые наросты Генриха и римского Коммода, заболевших «шишками» на половом органе и вводящих в изумление своих придворных неуклюжей формой и неправдоподобной величиной промежностей!
И, конечно, имея так совершенные атрибуты своего тела, граф д'Артуа в отличие от своих старших братьев, графа Прованского и Людовика XVI, был большой развратник. Он даже после того, как изобрели ртутные препараты на лечение сифилиса, этой венерической болезни не боялся. У него везде и всегда дамы на уме. Не важны ни сословия, ни внешний вид, только чтобы дамочка была не из наивненьких, любовное ремесло знала и соответственно к нему подготовлена была. Ну прямо Генрих IV или наш Петр III, муж Екатерины Великой, которые говаривали: «В постели все дамы хороши, будь то служанка или аристократка». И побывали, конечно, в алькове графа д’Артуа, в его «Багатели» дамы всех сословий: от герцогинь до проституток. Сама королева Мария Антуанетта с интересом развратные картинки Аретино на стенах «Багатели» рассматривала. И граф д’Артуа, подобно нашему Петру III, с откровением рассказывающему Екатерине Великой, своей супруге, о своих любовных приключениях, тоже не церемонился с любовными излияниями о других дамах по отношению к своей жене Марии Терезе Савойской. Эта уродливая, или, во всяком случае, непривлекательная женщина, не смея перечить, молча слушала, а потом также молча, отвернувшись к стене, слезы лила. Обидно, конечно, что супруг вечно ей предпочитает любых дам, даже служанок. Там в «Бататели» все дамы хороши, а она что, рыжая, что на ее долю только любовные излияния супруга доставались? Эдак, каждой жене обидно.
Все бы хорошо, успех в любовных делах у графа д’Артуа оглушительный, да вот герцогиня Бурбонская, по случайности, раз попавшая в его сети, больше не желает его «Багатель» посещать. Ее, видите ли, там развратная обстановка шокирует. А что там такое особенное происходит: ничего особенного. Никого не убивают и не мучают, как любил маркиз де Сад делать. Ну слегка поозорничают, конечно. Ну внесут на блюде голую дамочку, соусом измазанную (иногда вообще погружали такую дамочку в соус, одна головка только ее торчала). Так разве это разврат? Это просто японское блюдо «Суши» подается французским манером. Там гейша, потеть не смея, часами лежала голым брюхом кверху с разложенной сырой рыбой разных сортов, пока самураи насыщали деревянными палочками свои желудки и эротическую визуальность.
Ну тогда граф д’Артуа, от любовного афронта рассвирепев, решая возбудить ревность герцогини Бурбонской, «подъехал» к ее статс-даме госпоже де Канильяк и таким вниманием начал окружать, точно это принцесса крови. И вот узнав, что какая-то оперная дива в Парижскую оперу приехала и там своим колоратурным сопрано будет дущещипать парижскую публику, берет свою мамзель под руку и отправляется с ней в оперу, в смутной надежде вызвать ярую ревность со стороны строптивой герцогини Бурбонской. И он не ошибся в своих предположениях, ибо сердце женщины везде одно и то же. Как увидит соперницу, к которой любовник, даже если его уже не любит, большое внимание уделяет, моментально ревностью, как от спички сухая солома, вспыхивает.
Ну словом, как только герцогиня Бурбонская увидела, каким роскошным вниманием окружает свою статс-даму королевский брат, она, как сухая солома, вспыхнула и сказала ему дерзость, на оскорбление смахивающую. А граф д’Артуа от накопившихся у него сложных чувств, больше всего, конечно ох упорства герцогини Бурбонской, не долго думая, дает ей в ухо при всем честном народе, или как сказал деликатный Альмарас в 1911 году:
«Его высочество оглушил ее ударом кулака в ухо». Да еще и шлюхой обозвал.
Ну, конечно, рыцарь-муж — «рогоносец» — от такого оскорбления своей жены в ярость пришел и наутро примчался в королевский Версаль с принцем рассправляться и сатисфакции требовать. Королю, Людовику XVI, конечно, донесли об этом. И вот он собирает всех участников инцидента у себя в кабинете и как добрый дядюшка увещевает, поучает всех, а особенно своего братца, чтобы жили дружно, не ругались и не ссорились и тем паче в публичном месте почтенных дам пощечинами не награждали и требует от брата немедленно принести свои извинения и выразить глубочайшее сожаление в содеянном. Ну д’Артуа с кислой миной извинился перед мужем-«рогоносцем», так же кисло ему руку подал, тот кисло ее пожал, и инцидент, казалось бы, был исперчен, пардон, исчерпан. Но не совсем. Как только оба вышли из королевского дворца, прежняя ярость к ним с удвоенной силой вернулась, и вот они уже в Булонском лесу друг на друга с пистолетами наступают. И герцог слегка ранил в руку принца д’Артуа. Обе стороны были сатисфакционированы, и дело этим кончилось. Да не совсем. Неизвестно почему через какое-то время этого герцога нашли повешенным… О боже, на шпингалете окна, в собственном замке. Вывод, конечно, дорогой читатель, можно логический сделать: не очень-то усердствуйте, мужья, в защите чести своих жен. Как бы не быть повешенными на шпингалетах собственных окон.
Полина Бонапарт — беспутная сестра великого императора Франции.
Нимфоманки и их рогатые мужья
Эта дама лихо трясла передком с ранней молодости.
Брантом
1) «РОГАЧ» НАПОЛЕОН БОНАПАРТ И ЕГО СЕМЕЙКА
Сестер у Наполеона было три: Элиза, Каролина, Полина. На разные вкусы и характеры. От уродливой до великолепной красавицы, от расчетливой, с практической сметкой, хорошей бизнес — томен до беспечной и легкомысленной. Но одну черту все сестры имели одинаковую: необыкновенную склонность к эротическим наслаждениям. Конечно, корсиканская горячая кровь давала знать о себе, а также и то, что любовники были очень доступны: у братца полным-полно смазливых генералов и даже солдат. Никем сестры не брезговали, лишь бы исправно служили в их альковах.
Самая темпераментная, самая взбалмошная, самая экстравагантная — это, конечно, Полина, одна из восьми детей корсиканского адвоката и его жены Летиции, которой долгое время после смерти мужа приходилось себе зарабатывать на жизнь стиркой белья. Конечно, прачка не смогла дать дочери хорошего образования, просто никакого не могла дать: Полина не умела ни писать, ни читать. Потом, когда брат стал императором, ее, конечно, малость подучили каким-то там наукам, но с ее врожденной леностью и неусидчивостью навряд ли наука впрок пошла. Зато научилась она прекрасным манерам светской дамы, быстро освоила дворцовый этикет, а красота ее вошла в поговорку: «В Европе нет никого красивее Полины». Княгиня Тышкевич писала о ней: «Принцесса Полина была прототипом классической красоты, такой, каким изображают греческие античные статуи». Вот вот, в самую точку попала эта польская княгиня, долгое время бывшая любовницей Талейрана. Она-то уж в женской красоте разбиралась. Знаменитые художники считали за честь написать портрет Полины, а известный скульптор Канова, чьи скульптуры, несмотря на баснословную их цену, разошлись по Европейским музеям, а натурщицы платили огромные деньги за честь быть изваянными резцом гения, не только изваял нагую Полину, но и подобно Нарциссу, влюбился в свое творение. Он так и говорил: «Боже, я опасаюсь, что безумно влюблюсь в это изваяние».
