Год 1942 - Ортенберг Давид Иосифович (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
* * *
Некоторое время тому назад, в связи с обострившейся обстановкой на фронте, Центральный Комитет партии принял специальное решение об улучшении политической работы в войсках. В этом постановлении говорилось о такой форме мобилизации масс, забытой многими, как красноармейские митинги. Теперь они стали проводиться повсеместно - перед боем, в короткие часы передышки в дивизиях, полках. На этих митингах выступали командующие фронтами и армиями, члены Военных советов, комиссары. Выходили на трибуны митингов видные деятели партии и государства - М. И. Калинин, Е. М. Ярославский, Д. З. Мануильский, многие ответственные работники Центрального Комитета партии. Митинги оставляли в умах и сердцах бойцов огромный след, служили воспитанию стойкости и дисциплины, укрепляли веру в нашу победу.
Первый отчет о первом митинге публикуется в сегодняшнем номере газеты. Дело нам казалось столь важным, что на митинг в дивизию был командирован Павленко: в репортерскую работу Петр Андреевич вкладывал свой писательский талант.
Митинг состоялся в дубовой роще, на склоне оврага. С докладом выступил начальник Управления пропаганды и агитации ЦК партии Александров. После него слово берут офицеры, солдаты. Одно из выступлений - автоматчика старшего сержанта Антошина - воспроизведено писателем:
- Воюю 13 месяцев, видал их, вижу я - слабже он, чем был. Ей-богу, слабже. Самый раз его бить...
Пусть читателю не покажется, что это недооценка врага. Сила его не убавилась, но немецкий солдат уже не тот, каким он был в начале войны.
А вот как кончил свой отчет Павленко:
"День уже в разгаре. Зной повис над сияющими полями. Скоро над головами, шелестя, проносятся снаряды наших тяжелых орудий. Видно, немец попробовал где-нибудь размять ноги. Сейчас ему дадут, как говорят бойцы, "витамина". Маленькими группками растекается митинг... Это митинг всех, кто готовится к тяжелой борьбе для того, чтобы победить. Душа словно расправила крылья, мысль каждого выросла и окрепла на миру, среди родных товарищей".
Многое рассказал Павленко. Вот только не упомянул, что и он на этом митинге выступал с горячей речью. Все успевал Петр Андреевич: писал много, пожалуй, больше других наших писателей. Успевал и выступать перед бойцами на "передке" и среди раненых и нередко просто читал им свои очерки, порои и до того, как их отсылал в редакцию...
* * *
Илья Эренбург напечатал статью "Стой и победи!". Во время своей поездки в войска Илья Григорьевич подслушал разговор двух фронтовиков и теперь вспомнил о них: "Лейтенант Аросев, небритый, с глазами, красными от бессонных ночей, повторял: "Убьют, так убьют - я смерти не боюсь..." Скрипели жалостно телеги беженцев, и в золоте заката бледнел пожар села. Политрук Савченко внимательно поглядел на Аросева, покачал головой и ответил: "Умереть легко, нам другое нужно - победить".
Какие страстные слова нашел писатель, чтобы сказать о самом главном: "Ты должен быть готов к смерти - на то война. Но ты должен думать не о смерти - о победе... Если герой погиб, преградив путь врагу, мы не скажем "он умер", мы скажем "он победил": он многих спас от смерти. Есть смерть обидная, ненужная и есть смерть, которая и не смерть, а победа: когда человек своей смертью попирает смерть... Россия говорит каждому из своих солдат: "Я хочу, чтобы ты жил. Стой и победи!"
В сводках Совинформбюро появились новые районы боев - Черкесск, Майкоп, Краснодар... Однако на карте в Генштабе я увидел, что эти города уже остались за линией фронта. О том, что они оставлены нашими войсками, будет сообщено позже.
Общую обстановку на фронте и задачи войск объясняет сегодняшняя передовая статья "На Дону и Кубани". Такого рода передовицы мы печатали и ранее - например, "На Юге". Они как бы ориентируют читателя и говорят о главном.
"Подобно отчаявшемуся игроку, который в азарте бросает все на карту, немцы пошли теперь на крайнее напряжение своих сил, ибо они знают: сейчас или никогда. На это мы должны и можем ответить врагу только одно: никогда!..
Немцы торопятся - надо торопиться и нам! Враг должен быть остановлен теперь же, на тех рубежах, где идут сейчас бои... Бои на Юге переместились сейчас на такой театр военных действий, где наши части, начиная от дивизий и кончая подразделением, цепляясь за каждый населенный пункт, за каждую складку горной местности, могут задержать численно превосходящие силы врага, остановить его и обескровить".
Ход сражений на каждом из фронтов находит отражение в репортажах и корреспонденциях, занимающих теперь всю первую и вторую полосы газеты. И вновь рассказ о том, что наши части отбивают бешеные атаки неприятеля. Это хорошо, но плохо, очень плохо, что "враг продолжает продвигаться"...
Есть сообщения и о том, что наши части берут в плен группы немцев. Есть даже снимки об этом. Наш фоторепортер Александр Капустянский напечатал на второй полосе фотографию - колонна пленных, конвоируемых в наш тыл. Такой же снимок Темина опубликован на первой полосе. Пленных столько, что голова и хвост колонны даже не уместились в кадре. Кроме того, Темин прислал один снимок, можно сказать сюжетный, на нем изображены гитлеровцы, выскочившие из окопа с поднятыми руками. Зная храбрость нашего фоторепортера, не считавшегося ни с какой опасностью, чтобы сделать "мировой кадр", можно поверить, что это фото действительно сделано на "передке".
Читателю, конечно, было приятно увидеть такие снимки. Но сейчас, разглядывая их, я подумал, стоило ли давать так широко, да еще на первой полосе? Не рождали ли они иллюзию, что на фронте дела идут лучше, чем было в действительности?
* * *
Алексей Сурков сейчас на Дону. Разыскать его невозможно. Большой беды в том, что мы не знали, в какой точке на фронте он сегодня находится, не было. Оперативных заданий ему не давали, он был у нас "вольным стрелком", сам выбирал себе маршрут и сам решал, что ему писать. И сколько было у меня радости, когда он присылал свои стихи, значит, все у него в порядке! Вот и сегодня опубликовано его стихотворение "Ненавижу!"
Почему пылала наша ненависть к гитлеровцам, кажется, хорошо известно. Но Сурков нашел свои, особенные слова, чтобы это еще раз объяснить:
Сегодня опубликована заключительная глава повести Василия Гроссмана "Народ бессмертен". Она печаталась в восемнадцати номерах газеты, и с каждым номером растет интерес читателя к ней.
Восемнадцать вечеров, а то и ночей у моей конторки, стоя вместе с писателем, я вычитывал верстку очередной главы, чтобы поставить ее в номер газеты. Конфликтов с Василием Семеновичем у нас не было. Вот только концовку мы горячо обсуждали: главный герой повести И. Бабаджанян погибает. И тогда, когда я читал рукопись, и теперь, когда читал набранную последнюю главу, говорил писателю: нельзя ли оживить героя, так полюбившегося читателю?! Василий Семенович ответил:
- Без этого нет правды войны...
И еще об одной необычной ситуации в связи с повестью следует рассказать.
Осенью сорок первого года был Гроссман под Глуховом на Украине. Узнал, что на западном берегу реки Клевень, на оставшемся крошечном участке в два километра, ведет неравный бой с немцами 395-й стрелковый полк майора Бабаджаняна. Полк мужественно дерется с врагом, сдерживая его натиск, прикрывая отход армии. Он не раз переходил в контратаку, отбил даже одно селение, и писатель в этом увидел "крошечное зерно великого дерева победы". Он решил написать о героях полка и хотел пробраться к Бабаджаняну. Но политотдел не пустил его. Путь на правый берег Клевени был тяжелым и опасным. Гроссман возмущался, объяснял, что не может он писать, не увидев и не поговорив с людьми, ведущими бой. Все-таки не пустили.
