Лев Яшин - Галедин Владимир Игоревич (книги серии онлайн TXT) 📗
«Самолет вылетел из Испании вовремя. Сделал посадку в Париже, а далее я должен был пересесть на наш самолет, вылетающий в Москву. Но его не оказалось. И вот я в Орли, роскошном аэропорту Франции, наслаждаюсь современной архитектурой. Но без копейки… простите, без франка денег…» За помощью советский гражданин обратился в советское же посольство. И услышал незабываемое: «А чем мы можем вам помочь, товарищ Яшин? — очень вежливо спросили у меня. — Такой статьи расходов нет, поэтому, извините, мы бессильны оказать вам какую-либо услугу».
Остановимся немного. Тем более что дальше в посольстве бросили трубку. А Яшин остался один в замечательном аэропорту Орли. Во что решительно не хочется верить! Ведь звонил не Петров или Сидоров, а всемирно известный соотечественник. В голове не укладывается, что некий клерк попросту откажется с ним разговаривать. Однако не верить умному, талантливому Тонкову нет никаких причин. Поэтому вернемся к Яшину:
«Страшно хотелось пить и, что чрезвычайно странно, в то же время есть… Я ругал себя за свою ненужную интеллигентность и скромность, уж не знаю, как ее назвать… Если бы я попросил этого чиновника из посольства, он, возможно, пригласил бы меня хотя бы позавтракать (или не пригласил). На обед я, безусловно, не рассчитывал».
Что говорить, той «интеллигентности и скромности» позавидовал бы и XIX век. Сегодня-то почти любой поинтересовался бы фамилией занятого чиновника. А уж Яшин в конце 70-х с его знакомствами и статусом карьеру вежливого советского посланца мог элементарно завершить. Ничего подобного:
«Я совсем уже потерял надежду на глоток воды и кусочек хлеба, когда ко мне подошли незнакомые люди и без излишней назойливости узнали, тот ли я, на кого так сильно похож. В голове моментально пронеслись всякого рода наставления о возможной провокации, о гордости советского человека за свою Родину…
— Помните, — говорили мне каждый раз перед отъездом за границу, — у вас дома остаются жена, дети…
Но всё вышло гораздо проще и приятнее, чем казалось несколько минут назад. Такое впечатление, что они знали о всех моих злоключениях и готовы оказать мне любые услуги. Если я буду настолько любезен, что не откажусь сфотографироваться с некоторыми экспонатами фирмы „Адидас“…» Финал и вовсе счастливый: «Я не только утолил жажду, я прекрасно пообедал, получил деньги (о чем секретно сообщаю вам) и подарки от фирмы, в том числе вот этот спортивный костюм, который, Борька, я дарю тебе на пропущенный мною твой день рождения!»
Костюм был действительно превосходным. «Последний писк моды», как выразился Вадим Тонков. Впрочем, идеализировать воспитанных «адидасовцев» не стоит. Реклама и тогда стоила очень дорого. И оказавшийся в такой ситуации Яшин — огромная для фирмы удача. А вот организовали ее для «Адидас» наши соотечественники. Не проявившие даже элементарного такта. Самолет, вспомним, в самом начале истории тоже исчез без предупреждения.
Предел бестактности по отношению к Яшину на финише 70-х еще не был достигнут. Это случилось у советских чиновников в 1982 году.
Началось с того, что табачная фирма «Кэмел» в рекламных, опять же, целях пригласила Льва Ивановича на чемпионат мира в Испанию. С оплатой всего того, что нужно специалисту на мировом форуме (билеты, питание, проживание и т. д.). Не будем скрывать: Яшин был очень доволен. В кои-то веки удача повернулась к нему!
К сожалению, пошло всё по старому дурному сценарию. Поездку Яшина за счет производителей курева у нас решительно пресекли. С табакокурением боролись всегда — и неистово.
Сказать, что он переживал, — ничего не сказать. Ведь оформить его обозревателем не успевали. Значит — воочию испанские баталии с участием сборной СССР не увидеть. Очень худо. А еще хуже: осознавать отношение к тебе в собственной стране. Н. П. Симонян вспоминал, что Яшин ругался, кричал и находился в явно стрессовом состоянии. Никита Павлович считает, что тогда был нанесен сильнейший удар по здоровью Льва Ивановича, определивший дальнейшие заболевания. Весьма вероятно. Тем более что на чемпионат его в итоге отправили… переводчиком. Председатель Федерации футбола СССР Б. Н. Топорнин являлся серьезным ученым и сам знал языки. Вот вакансия и образовалась. Яшину, разумеется, такая «чуткость» здоровья не прибавила. В Мадрид-то он приехал, а там схватило сердце. Спасибо, верный друг-соперник Ференц Пушкаш оказался рядом: добыл стопку коньяку. Вроде полегчало.
Инфаркт настиг уже в Москве. Затем перенес инсульт — практически на ногах, в больницу не ложился.
Трагедия же 1984 года грянула как гром среди ясного неба. Событие приковало к себе не только внимание Советской страны — всего мира. Ампутация правой ноги повергла в шок самых разных людей. Конечно, у него всю жизнь что-то болело: кроме язвы, и сердце прихватывало, травмы опять же. Ногам, безусловно, тоже доставалось. Однако чтобы резать…
В действительности, иного медицинского решения не существовало.
Итак, началось всё с поездки в Болгарию на прощальный матч Христо Бонева. Летят всё же годы: 13 лет назад молодой одаренный футболист провожал Яшина вместе с другими «звездами» в Москве, а теперь, выходит, состоялся «ответный визит». Затем поехали в Венгрию, на матч ветеранов: Яшин с некоторых пор возглавлял советскую команду «не стареющих душой». 22 сентября в Капошваре отыграли (подчеркнем: Яшин не выступал), и тут нога онемела, жутко заболела. Валентина Тимофеевна потом говорила, что массаж не надо было делать. Всё так. А кто же знал? В общем, отвезли в Будапешт, сделали операцию. Однозначно трудно сказать, насколько удачную. Тромб во всяком случае удалили. Одно непреложно: в Москве, в Институте имени А. В. Вишневского, куда больного потом доставили, у профессора А. В. Покровского не было иного выхода, кроме ампутации: гангрена прогрессировала. Об этой крайней, вынужденной, мере выдающийся специалист и сообщил Яшину. Вратарь, славившийся, ко всему прочему, прекрасной игрой ногами, был краток: «Делайте всё, что считаете нужным».
Шквал телеграмм сочувствия и поддержки со всего света буквально захлестнул. Процитируем послания от известных каждому людей.
И. С. Козловский: «Дорогой Лев Иванович! Вспомним изречение Бетховена: через страдания — радость доброй жизни».
Дино Зофф: «Весть эта потрясла меня. Ты навсегда останешься для меня лучшим из лучших вратарей. Я знаю тебя, твою силу воли и верю, что стремление приносить пользу, стойкость и оптимизм вернут тебя к активной деятельности».
И. Д. Кобзон: «Дорогой мой Лев Иванович! В трудную минуту пусть плечи людей, добрых людей, будут Вам опорой. Среди тысяч плеч обопритесь и на мое».
Хотя и безапелляционное обращение из Тольятти заслуживает внимания: «Дорогой Лев Иванович! В трудную для Вас минуту мы, все шесть тысяч участников турнира по мини-футболу на снегу „Зимний мяч Автограда“ рядом с Вами. Ни один турнир „Зимнего мяча“ не проходил в последние годы без Вашего участия. Мы готовимся к пятому, юбилейному. Не забывайте, что Вы — его главный судья. Верим в Ваше мужество и силу воли. Всегда ждем вас в Тольятти».
Это правда: Лев Иванович три года подряд судил соревнования в автомобильной столице СССР. И как бы сказал незабвенный М. И. Кутузов: «С такими чудо-богатырями — и отступать?»
Нет, конечно. Он и шутил даже: мол, без ноги женщинам его будет легче на руках носить. И про то, что в футбол всё равно уже не играет.
На самом деле, рассказывала Валентина Тимофеевна, невообразимо, конечно, переживал. Особенно сразу после операции. Жена не отходила от него, поддерживала всячески. И благодаря ей, прежде всего, он вернулся к достаточно активной деятельности.
Потому как со стороны официальной забота смотрелась весьма своеобразно. Яшина, для начала, поместили в общую палату: на иной вариант, получается, всей жизнью не наработал. Кроме того, соседями по несчастью оказались молоденькие ампутанты-«афганцы», потерявшие конечности, выполняя «интернациональный долг».
Правду сказать, большего морального испытания для мужчины, в 13 лет вставшего к станку во время войны, которую он вместе со всеми считал последней, — трудно придумать. Ноги уже лишился — теперь бы сердце не отказало. Конечно, принесенным из дома он щедро делился с солдатиками, о которых родина после кардинальных операций как-то подзабыла.
