Тайна Зои Воскресенской - Воскресенская Зоя Ивановна (читать книги без сокращений TXT) 📗
Это письмо 3. И. Воскресенской я дополню воспоминаниями З. В. Зарубиной.
«БЕЛКИНА Михаила Ильича я хорошо знаю, поскольку он жил с нами в соседнем подъезде в доме КГБ на улице Чкалова в Москве. Знаю его жену Ольгу Ивановну и двоих детей. Мы общались семьями. В настоящее время его младший сын Илья занялся бизнесом в области культуры.
М. И. Белкин был заместителем Абакумова – начальником контрразведывательного управления СМЕРШ в звании генерал-лейтенанта. Послевоенные годы он был нашим представителем в Юго-Восточной Европе с местом пребывания в Вене. Его арестовали где-то в 1950 – 1951 годах вместе с женой. Тогда арестовывали, как мы говорили, подъездами, сначала один подъезд, затем другой. Сидел он не долго. После освобождения из тюрьмы пошел работать простым рабочим на завод, с которого он был призван на работу в органы государственной безопасности. Когда он умер, то на похоронах было много рабочих с этого завода, которые хорошо отзывались о нем и гордились, что генерал-лейтенант не побрезговал и вернулся на работу к ним на родной завод.
Знаю я и капитана, или майора, Сурикова, который работал в одном управлении с Б. А. Рыбкиным под руководством П. А. Судоплатова. Познакомилась я с Суриковым как раз в кабинете Судоплатова, когда его направляли на работу не то в Прагу, не то в Будапешт. Я должна была курировать его семью во время его нахождения в командировке. Суриков отнесся ко мне более чем сдержанно, так как воспринял меня не как сотрудницу, а как дочь генерала Зарубина. Но с его женой Симой мы были в очень хороших отношениях.
И вот после его смерти я получаю от него письмо. Я впервые получила письмо от уже умершего человека. Это было письмо-исповедь. Видимо, Сима писала ему обо мне и о моей заботе о ней. В письме он просил извинить его за то, что он принял меня не за того человека. «Мне сегодня сорок лет, – писал Суриков, – и вот я подумал…» И дальше шли извинения и комплименты в мой адрес».
Глава 12. Разведка и литература
На долю Зои Ивановны Воскресенской выпало прожить две удивительно яркие жизни – одну в разведке, другую в литературе.
Еще в детстве она много читала, постоянно общалась с природой, сочиняла пьесы для школьного драмкружка, сама в них играла и часто задумывалась, какая судьба ждет ее впереди.
Зоя Ивановна с нежностью вспоминала это счастливое, беззаботное время. «Общение с природой, великолепная библиотека у начальника станции, к которой я имела доступ, учеба в гимназии, а затем в трудовой школе, занятия в студии художника В. К. Штемберга, участие в самодеятельном театре; старый дуб на краю оврага, на котором было прочитано столько книг, пролито столько слез над судьбами любимых героев; Пушкин и Станюкович, Майн Рид, Жюль Верн, Бичер-Стоу, Войнич и Джованьоли, Гоголь и Лесков и, конечно, Чарская, – кто из девочек нашего поколения не увлекался ею. Все это, несмотря на голодные зимы и весны (летом и осенью кормил лес, кормила река), делало детство счастливым».
Детство кончилось в 1920 году, когда не стало отца.
«С казенной квартиры нас выселили, дали теплушку, и мы отправились в Смоленск, где жили сестры матери, – пишет З.И. Воскресенская в своей автобиографии. – Этот переезд для меня был переездом из детства сразу во взрослую жизнь. Отрочества у меня не было. Я стала кормилицей семьи, два младших брата только начали учиться в школе».
В комсомол ее приняли единогласно. Но дома ждал скандал. В то время об этой молодежной организации и ее членах распространялись нелепые сплетни. Их представляли людьми, лишенными нравственных и моральных устоев. Зоина мать верила этим наговорам и поэтому страшно испугалась за дочь.
«Моя бедная мама, – расскажет позднее писательница, – которая прошла со мною всю жизнь, была единомышленником и бесстрашным помощником, тогда оплакивала меня горше, чем отца, умершего за два года до этого. Была какая-то дикая бессонная ночь. Мои младшие братья ревели, глядя на рыдающую мать.
По путевке губкома комсомола Воскресенская в семнадцать лет пришла на работу в колонию малолетних правонарушителей в поселке Старожище. «Должность называлась по-военному: политрук. Мы все жили тогда еще дыханием недавно окончившейся гражданской войны, – вспоминает Воскресенская. – Мы комсомольцы младшего поколения, вместе с ребятами сокрушались, что по малости лет не успели участвовать в революционных боях и гражданской войне. Наши воспитанники хотели много знать, и прежде всего то, как жили, за что боролись герои Гражданской войны Ворошилов и Буденный, Чапаев и Котовский, Лазо и Пархоменко… Работая в колонии я задумала написать книгу о беспризорниках, их судьбе. Собрала большой материал – биографии ребят, словарь блатного языка, песни, крохи какого-то своего опыта, написала большую повесть, но к моему счастью, в это время вышла книга Макаренко. Прочитав эту книгу я поняла, насколько беспомощна, незрела и никому не нужна моя повесть и все сожгла…
С 1929 по 1956 годы я находилась на военной службе, вела пропагандистскую работу, постоянно обращалась к опыту работы большевистских организаций, изучая жизнь и труды Владимира Ильича Ленина. Поэтому, когда меня спрашивают, как и когда я пришла к ленинской теме в литературе, я отвечаю: к ней я готовилась всю сознательную жизнь».
Так случилось, что свой первый рассказ Зоя Ивановна написала под влиянием встречи в Хельсинки, где она работала, с финном, который из медных пятаков сделал для Владимира Ильича и Надежды Константиновны обручальные кольца. Он назывался «Кольца дружбы». В 1960 году Воскресенская создает рассказ «Сквозь ледяную мглу», а в 1962 году в издательстве «Детская литература» вышла ее первая книжка под тем же названием. В 1965-м З.И. Воскресенскую приняли в члены Союза писателей.
Литературный критик и биограф писательницы И. П. Мотяшов отмечал, что «в творческой биографии Воскресенской нет периода ученичества. С первого опубликованного рассказа четко определилась ее авторская индивидуальность, выпукло обозначилось зрелое мастерство.
А ведь не было перед тем ни Литературного или другого филологического института, ни семинаров и совещаний, на которых пестуют и поощряют юные дарования».
Досконально зная жизнь и творчество Зои Ивановны, беру на себя смелость утверждать, что кроме природного дарования основную роль сыграл здесь еще опыт, приобретенный за годы работы в разведке, умение систематизировать, анализировать и обобщать, хотя собственно о разведке она написала всего одну книгу.
Воскресенская работала в литературе как ученый-исследователь, скрупулезно выявляя и проверяя все нюансы избранной темы. И в этом ей помогал опыт аналитика, привыкшего вычленять главное, основное там, где обыкновенный человек не видит ничего особенного. Я уже отмечал, что ленинская тема в ее творчестве была важной, но далеко не основной. Скорее всего она жила в такое время, когда произведениям этой тематики всегда открывалась зеленая улица и на всех перекрестках стояли милиционеры-редакторы, которые на время прохождения такой книги по издательским лабиринтам перекрывали почти все литературное движение.
О творчестве 3. И. Воскресенской можно говорить бесконечно. Отметим лишь повести, навеянные воспоминаниями прожитой жизни, такие как «Девочка в бурном море», «Консул» и другие, многочисленные рассказы о животных и птицах и просто о детях. Умение говорить с детьми, любовь к ним, знание и понимание их психологии, педагогический дар – все это закладывалось, формировалось и оттачивалось в Воскресенской еще в те годы, когда она работала пионервожатой, была политруком в детской колонии. «И все же в основе всего, что так органично и естественно сближает в творчестве Воскресенской детский и взрослый миры, – пишет И. П. Мотяшов, – ее собственная душа, безоглядно щедрая, не знающая разлада с собой».
Ее книги выдержали много изданий, переиздаются они в наше непростое время и, как утверждают современные учителя, пользуются огромной популярностью у младших школьников.
