Мне – 65 - Никитин Юрий Александрович (список книг txt) 📗
На взгляд молодняка, прохладное отношение к беготне по бабам выглядит как проблема с женщинами. Напоминает анекдот про голодного Насреддина, увидевшего на базаре продавца халвы. Насреддин посмотрел недоверчиво и спрашивает: «Это твоя халва?», – «Моя», – отвечает тот. Насреддин указывает на другую кучку: «А это?». – «И это моя». – «А вот эта?» Продавец отвечает с усмешкой: «И это тоже моя». Насреддин в великом удивлении вскрикнул: «Так что ж ты стоишь?.. Ешь же! Ешь!»
Так что тех, кому еще предстоит этот возраст и кого уже сейчас пугают предстоящие проблемы, могу утешить. Это не состояние Насреддина: хочу, но не могу, а прекрасное состояние: могу, но не хочу. Вернее, не так уж сильно хочу, чтобы шляться по бабам. И без этого всегда что-то само попадается уже с расставленными ногами, так что можно это дело мимоходом, не шибко отрываясь от байм, спектаклей, умных бесед, пива, езды на велосипеде и работы, от которой получаешь настоящее удовольствие!.. Точнее, не от самой работы, работать я ненавижу, а от ее результатов.
Купил цифровой фотоаппарат. В отличие от моего привычного пленочного, здесь достаточно повернуть его в сторону снимаемого объекта и нажать на кнопку. И – все. Не нужно покупать пленку, ибо она всегда в самом фотоаппарате: вечная и бесконечная, нужно только периодически одним движением пальца сбрасывать все снятые фото на хард компа.
А торопиться не приходится: в том качестве, какое дает пленочный, можно заснять не сорок кадров, а четыреста. К тому же можно сразу просматривать и удалять те, которые… не одобрил. Или удалять потом, когда заполнил весь диск в фотоаппарате, а хочется заснять что-то еще. Тогда быстро просматриваешь все заснятое и быстро стираешь наименее ценные фото.
С компа можно, конечно, без труда распечатать снимки любого формата, но… зачем? Гораздо удобнее снимки хранить на харде, чем в громоздких пыльных альбомах. А если кому захочется подарить снимок, то одним движением курсора и нажатием на Enter отправляешь по емэйлу. Адресат получает через пару секунд.
История моей жизни – это история Ивана-дурака из сказки. Ибо когда отрываешься от своих чинных одноклассников слишком далеко, да к тому же не унижаешься до спора за правоту своих слов и поступков, то сразу попадаешь в дураки. Это защитная реакция недалеких людьёв на все, что выходит за узкие рамки их понимания, а оно, в свою очередь, не шире узколобой школьной программы для недоразвитых.
К тому же их правота как будто бы подтверждается прямо: в школе одни двойки и даже единицы, переэкзаменовки в каждом классе, два года в седьмом, из восьмого вовсе исключен за тупость, драки, хулиганство…
И дико звучит наглое заявление, что это не я шагаю не в ногу с ротой, а вся рота шагает не в ногу со мной, умницей и самым правильным человеком на свете! Но кому сказать, ведь те же учителя, что нас учат в школах, – самый простой и неразвитый класс так называемой интеллигенции, то есть получивших высшее образование. Не секрет, что в педвузы всегда недобор, туда берут всех, кто способен на месте подписи поставить хотя бы крестик. Хотя в нормальной цивилизации это должна была быть самая престижная и высокооплачиваемая профессия, от их работы зависит уровень общества всего через пару десятков лет!
Невероятно выросла роль шутов и клоунов. Если «раньше», в моей юности, главными были герои, то сейчас на первый план всюду вышли шуты, которые рассказывают о героях, играют героев в кино, на телевидении, ниспровергают героев, рассказывая, что «Варяг» затопили по пьяни, Матросов поскользнулся на льду, а крестовые походы организовали жадные до чужого добра тупые идиоты. Появилась такая профессия, как каскадер, именно она вызывает восторг у малолетних дебилов: как круто играть героя, но не быть им, не подвергаться настоящей опасности, а только имитировать ее, не защищать страну под пулями, а только изображать такие деяния, за что получать такие деньги, которых не видели гибнущие под пулями герои никогда в жизни.
На экранах жвачников одни «юмористы» сменяют других. Людям не дают повзрослеть, задуматься, что-то понять, оценить и переоценить. Нет, хохочи, чувствуй свое превосходство над придурками «тупыми и еще тупее», чем ты сам, а это всегда возможно: как бы низко ни пал – всегда найдется кто-то еще глупее, подлее и «раскованнее и без комплексов».
Не понимают… что я не то что не восхотел бы бороться за кресло президента, но даже отказался бы от него, будь оно преподнесено на блюдечке. Что есть президент: чиновник, избранный на четыре года, максимум – на восемь, в то время как писатель – вечен? Если, конечно, хороший писатель. Но президент, даже хороший, вынужден уходить со своего поста и всю оставшуюся жизнь довольствоваться какими-то утешительными должностями.
Не говоря уже о том, что сама борьба за президентское кресло – отвратительна для человека творческого. Творцу не надо ничего и никому доказывать в дебатах перед телезрителями: его работы видят и оценивают без всякой помощи шоуменов. Творец виден по своим делам, а кандидаты в президенты в первую очередь запоминаются по тому, кто больше грязи выльет на соперника. Для творческого человека это немыслимо, он виден по своим работам, а не по выступлениям, интервью, рассказам о своих планах и обещаниям всем дать по прянику.
В очередной раз вопрос на форуме, он же постоянно приходит по емэйлу: «Как вы осмелились написать «Земля наша велика и обильна» после таких книг, как «Ярость», «Скифы», «Имаго»…
Если досказать недосказанное или перевести в более прямую форму, это прозвучит вот так: как вы смели обмануть наши ожидания, ведь мы вас записали в такие-то и такие-то, отвели вам определенное место в обществе, в чьих-то рядах, в пропаганде, а вы снова все спутали!
А вот так, господа и товарищи. Это и есть преимущество свободы писателя, что не вступает ни в какие Союзы или союзы, коалиции, сообщества, не принимает награды и премии, ордена и медали, не целует руку ни власти, ни оппозиции.
Сильный писатель может себе позволить быть свободным. Это всякая мелочь сбивается в бараньи стада, думая, что это стаи, они сообща отстаивают какие-то выработанные у них там в тусовках взгляды, заученно расхваливая друг друга и раздавая один другому карликовые премии, но это ведь не писатели, а всего лишь пишущие! Имя им – легион. Сильный же писатель всегда одинок. Однако он, теряя ближайшее окружение «соратников», приобретает человечество. Интересами писателя становятся не желания и стремления своей улицы, а то и всего лишь своего двора, а уже всего рода людского. А это значит, видит больше, смотрит дальше, понимает лучше.
Чего и вам желаю.
Если раньше наша главная проблема была поесть хоть что то, отыскать любое, что можно употребить в пищу, на уроках читали, как моряки Колумба варили и ели сапоги, ремни, седла, крестьяне съедали всю кору с деревьев…
То теперь, при нынешнем изобилии, люди наконец-то поняли, что еды вдоволь, уже можно выбирать, и сперва выбирали самое жирное, сочное, лакомое, затем пришла эпоха увлечения всякой экзотикой: бананами, апельсинами, киви, папайя, ананасами, кокосовыми орехами, на прилавках появились «дары моря»: кальмары и креветки, лангусты и омары, морские ежи.
И вот наконец последняя волна накрыла население: увлечение «здоровой пищей». Магазины заполнены пшеничными проростками, соей, а на всех пакетах с продуктами в обязательном порядке перечисляются витамины, минеральные соли и металлы. Естественно, биологические добавки заполонили не только полки аптек, но теперь продаются даже в табачных и газетных киосках.
В продаже молоко только в полтора процента жирности, а на днях появилось вообще невиданное – в полпроцента! Наконец-то нажрались, пережрали даже, и вот в истории случилось то, чего за все века и тысячелетия цивилизации не было и вообще невозможно было представить – наелись так, что ожирели не отдельные люди, а целые народы, нации!
