Петр Первый - Павленко Николай Иванович (книги .txt) 📗
Началась будничная жизнь в столице Франции. Успех переговоров объяснялся, в частности, обстановкой непроницаемой тайны, в которой они велись. О подлинных целях приезда царя в Париж долгое время никто не знал.
Уполномоченный французского двора, которому было поручено сопровождать путешественников по Франции, доносил: «До сих пор я не узнал действительной причины путешествия царя, кроме простого любопытства и некоторой врожденной любознательности». Испанский посол в Париже, настороженно относившийся к приезду Петра, тоже считал, что ближайшей причиной путешествия было простое любопытство.
В Париже и его окрестностях находилось множество разнообразных достопримечательностей, достойных внимания Петра. Но не ради только этого он прибыл вместе с дипломатами в столицу Франции. В то время как Куракин и Шафиров встречались за столом тайных переговоров с французскими дипломатами, царь имел несколько конфиденциальных встреч с регентом малолетнего французского короля герцогом Орлеанским. Наносил он и официальные визиты, устраивал приемы, причем своим поведением смущал придворных. Церемония встречи с семилетним королем Людовиком XV была детально разработана королевским советом, но Петр и здесь не стал придерживаться условностей. Он встретил Людовика, приехавшего в сопровождении гвардии, у выхода из кареты и вместо взаимных поклонов и приветствий схватил короля Франции на руки и поцеловал, сказав при этом: «Это не поцелуй Иуды». О встрече с королем царь писал Екатерине: «Объявляю вам, что в прошлый понедельник визитовал меня здешней каралища, который пальца на два более Луки нашего, дитя зело изрядное образом и станом, и по возрасту своему довольно разумен, которому семь лет». Лука — любимый карлик, сопровождавший царя в заграничной поездке.
В Париже нетрудно было обнаружить новый этап в духовных запросах Петра. Раньше во время заграничных путешествий царь спешил осмотреть прежде всего кунсткамеры и раритеты. Теперь его любознательность стала более разнообразной, что свидетельствовало о расширении кругозора и достаточной подготовке к восприятию высших проявлений культуры. В Париже он многократно встречался с знаменитыми учеными Франции: 4 июня 1717 года он посетил коллеж четырех наций, где ознакомился с постановкой преподавания. 17 июня состоялось первое свидание царя с знаменитым географом Делилем. Во время продолжительной беседы царь показал ученому географу две рукописные карты. Делиль проявил живейший интерес к картографии Азовского и Каспийского морей, и беседа с ученым оказала несомненное влияние на решение Петра организовать научные экспедиции для картографирования этих морей.
Царь был свидетелем искусно проделанной глазной операции. 65-летний слепец, страдавший катарактой, прозрел в его присутствии.
Знакомство Петра с академическим миром Парижа завершилось его участием в заседании Академии наук. Царь осмотрел модели машин для подъема воды, ему были показаны рисунки, предназначавшиеся для истории искусств. Петр просил академиков сидеть, а не стоять в его присутствии и проявлял пристальный интерес ко всему, что ему рассказывали и показывали. Как и всегда, царь в разговоре с учеными обнаружил свои удивительные способности и разносторонние дарования. Из таких людей, как он, позже формировались энциклопедисты.
Петра можно было встретить всюду, где из увиденного и услышанного представлялась возможность извлечь пользу. Не дожидаясь королевской кареты, он, рано вставая, садился в первый попавшийся на улице экипаж, и ехал осматривать королевские дворцы, аптеку, арсеналы, мануфактуры. Бывал он и на фабрике зеркал, посетил знаменитую королевскую гобеленовую мануфактуру, Инвалидный дом. Посетил он и Монетный двор, где был приятно удивлен тем, что к его визиту был подготовлен чекан для медали с его нагрудным изображением. Медаль выбили в его присутствии. Особый интерес царь проявлял к паркам, он тщательно изучал планировку и устройство фонтанов и прудов в Версале и Марли. Наконец, царь посетил знаменитую фаворитку Людовика XIV госпожу Ментенон в Сент-Сире, где в основанном ею заведении для благородных девиц она доживала последние годы. Дама отказалась его принять, сказавшись больной, тем не менее Петр прибыл в Сент-Сир, вошел в закрытую шторами комнату, приподнял штору, чтобы лучше разглядеть некогда красивую женщину и выразить ей свое восхищение.
— Чем вы больны?
— Старостью, — ответила Ментенон.
— Сей болезни все мы подвержены, если будем долго жить, — заметил Петр и, пожелав выздоровления, отправился осматривать заведение.
Для царя и его свиты устраивались смотры королевской гвардии и полевых полков. Состояние французских войск не вызвало восторга: «Я видел нарядных кукол, а не солдат. Они ружьем финтуют, а в марше только танцуют».
Париж оставил у царя двойственное впечатление. Столица Франции поразила его, с одной стороны, процветанием науки, промышленности и ремесел, а с другой — расточительной роскошью двора, праздной жизнью вельмож и неопрятностью улиц. «Жалею, — сказал он, — что домашние обстоятельства принуждают меня так скоро оставить то место, где науки и художества цветут, и жалею при том, что город сей рано или поздно от роскоши и необузданности претерпит великий вред, а от смрада вымрет».
Из Парижа Петр отправился в Спа принимать воды, а начатые в столице Франции переговоры были успешно завершены в Амстердаме, где 4 августа состоялось подписание договора: Франция брала на себя роль посредника в переговорах между Россией и Швецией, а также обязалась воздержаться от выплаты субсидий шведскому королю и оказания ему других видов помощи. Более того, Франция готова была признать все приобретения России на Балтийском море, которые отойдут к ней по договору с Швецией. Цель визита была достигнута: шведский король, лишившись французских субсидий, должен был отправить своих представителей, чтобы они сели за стол переговоров.
В Петербург Петр возвратился в октябре 1717 года, пробыв за границей более полутора лег. Обождав зимнего пути, он едет в Москву. Ехал oн туда не для того, чтобы встретить Новый год и посмотреть, что нового произошло в старой столице, где он не был почти восемь лет. Москву он избрал местом, где должна была решиться судьба его сына — царевича Алексея.
