Маршал Малиновский - Соколов Борис Вадимович (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
По дате рождения первого сына можно предположить, что Бунин вступил в брак в 1869 или в 1870 году.
23 января 1887 года министр народного просвещения граф Иван Давыдович Делянов сообщал в Департамент полиции, что «Одесский полицеймейстер полковник Яков Бунин всегда оказывал и оказывает весьма деятельное содействие Университетской и училищной инспекции по надзору за учащимися вне стен учебных заведений и что благодаря его уменью и распорядительности, деятельность Инспекции по внешнему надзору за учащимися значительно облегчилась, так как распоряжения Г. Бунина и указания его подведомственным ему чинам полиции, в случаях отношений последних к учащимся, всегда отличались, вполне правильною, с точки зрения воспитательной, и гуманною постановкою дела… Деятельность полковника Бунина всегда способствовала к предупреждению и прекращению недоразумений и уклонений со стороны учащихся от обязательных правил поведения вне стен учебных заведений».
23 апреля 1888 года на Бунина поступил анонимный донос. Вот его текст:
«Весьма секретно. Прошу доверять.
В какое ужасное положение поставлены вообще столичные полиции и в особенности одесская полиция. Где охрана? И где правда? Вследствие гнусного взяточничества, разных претензий и желаний, в глазах всех унижена полиция, а чрез это все беспорядок и угнетение проходит выше и дальше!? Может ли быть хороший полицеймейстер, служивший как Бунин по протекции высокопоставленного лица и в такие короткие сроки наживший состояние в 500 000 р., кроме всех поборов, где адресные суммы? Где канцелярские суммы? Где остатки от обмундирования команд? Где многие и многие другие капиталы полиции одесской? — все в карманах Бунина и его секретаря Сорочана, самого утонченного взяточника. Это два бесконтрольные деспота, кунака, обиралы. Градоначальник Зеленый и правитель его Дмитренко, они прекрасные высокоблагороднейшие люди, и они не в силах проникнуть в эти утонченные хитрости, мошеннические сделки полиции. Нужно присмотреться, как бедные служащие писцы трудятся по участковым управлениям за 25 р. в месяц, закон усматривает, что недолжно истязать рабочих, но эти несчастные истязаются, несут день и ночь непомерный труд, а тузы полиции отпускаемыми деньгами городом и казною на усиление покупают имения в 300 000 р. под прикрытием благочестия и великой протекции.
В чьих руках охрана отечества и нашего великого государя? — в руках вообще полиции, и в этом случае маленькие чины полиции имеют самое большое значение. Скорее и ближе они стоят к самому делу и в уничтожении и в розыске социалистов и крамольников, они-то и могут лишь только служить. Но что же на место того, чтобы в эти маленькие чины полиции выбирались самые честные и благородные, с достоинством, люди, должности этих маленьких чиновников, в Одессе, в виду закона, что по вольному найму может служить всякий, эксплуатируются, и околоточными надзирателями служат разные темные личности, по протекциям и за деньги, портные, сапожники, мещане, бродяги, доказывающие вечно сродство или дворянство или просто причисляющие куда-то, подчиненные же им честные нижние чины унтер-офицеры, люди с именем, а не бродяги, и не мудрено, что и сплошь и рядом бывает, что городовые бьют по роже околоточных надзирателей и говорят, какие ты Ваше Благородие, ты бродяга, а я заслуженный своему государю унтер-офицер! Кроме того, что какой-либо торгаш или ремесленник, угодивший своим презентом полицеймейстеру или секретарю, и его сын, удаленный с учебного заведения напитанный социализмом, совершенный враг отечества, попадает и служит околоточным надзирателем и составляет охрану, но здесь и сводни — содержательницы развратных домов составляют протекцию в околоточные надзиратели, и таких протеже довольно уже служит. Вот явился недавно молодец «черовек — Рополь». Иностранец, знающий хорошо русскую грамоту; вероятно, беглый из России преступник, возвратившийся под чужим документом, попал к сводне за буфетчика, где нес исправно бордельную службу, понравился сводне, и той стоила протекция 700 р. Он принят в подданство России и служит уже околоточным надзирателем; охраняет отечество? Под видом чего хранит и развивает зло. А бедные несчастные отставные чиновники, офицеры гибнут и ходят службы просят, у них нет протекции, нет денег купить себе службу, да и нет той совести, чтобы приобретать государственную службу за деньги или за особую протекцию, ибо каждый честный благородный чиновник у честного начальства сам себе составляет протекцию. Здесь же один благородный надзиратель убил себя и свое семейство, не найдя правды, а ему приписали пьянство и белую горячку, а он не мог против своих убеждений совести пожертвовать взяточнику приставу. Его стали выжимать, он пошел объяснить высшему начальству, но выгнали, он вышел из себя от неправды и убил все свое семейство и себя, да много и других подобных случаев.
А гешевты жидовские ведь в одесской полиции успешно продолжаются; секретарь Бунина, Сорочан, женат на жидовке и выкрестил уже взрослых жидинят, конечно, для штучки, вот эти жидинята и орудуют, ходят и разузнают все гешевты, тонко следят за своею политикою и способствуют во всем своему отчиму и его начальнику, т. е. секретарю Сорочану и Бунину, устраняют всякие недоразумения по поводу взяток и т. д. Получая содержание чиновников полиции; и составляют протекцию жидам не только во всех делах их; даже предоставляют им должности службы по полиции. Вот мне понадобилось свидетельство. Я послал своего управляющего в полицию с прошением. Там сказали, придет надзиратель околоточный и проведет дознание. Вдруг через несколько дней является ко мне жидок с портфелем. “Вы граф…?” Я: “Что вам угодно?” “Я пришел провести дознание”. “Разве вы надзиратель?” “Нет, я письмоводитель, а надзиратель Швайкевич”. “Верно какой-либо беглый поляк?” “Не знаю, кто они”. “Вы кто?” “Я еврей, учился в гимназии”. Я дал ему рубль, и он произвел дознание обо мне. В другой раз мне нужно было свидетельство на выезд за границу. Я сам пошел в Херсонский участок в Одессе, и там мне выдал свидетельство, тоже жидок, взявши у меня рубль. Я с ним обошелся весьма любезно, дабы узнать протекцию секретаря печатно на жидовят с пасынками жидками и из любопытства своего узнал все подробно. Он мне и сказал свои жидовские имена и фамилии, но я упомнил. Вот в чьих руках полиция, да эти личности за рубль за кого угодно и какие угодно произведут дознания — за самого первого преступника с самыми явными подложными документами и сделают, что хотят, лишь бы деньги. Вот почему у нас при всей строгости и развиваются социалисты, крамольники и т. п. Вить тут укрывается все зло отечества.
Между прочим, как будто некому служить. У меня двери не запираются от просителей помощи и все кто или отставной офицер или отставной чиновник. Эти люди исключительно гибнут в нужде без должности, но почему? Потому что ими нельзя так орудовать как простыми бродягами или жидками, и я вполне сочувствую этим заслуженным честным труженикам и помогаю им. Я во многих принимал участие, но все уклонились домогаться должности по полиции, чему не веря, я сам лично просил, и мне начальство полиции ответили “что мы вообще стесняемся принимать чиновников или офицеров”, что меня не мало потрясло и заставило проникнуть в души потемки Полицейского Начальства, и выяснить, что они боятся честных заслуженных лиц принимать под свое начальство. А в муниципальные правления в городской управе в Одессе, там все основано на поляках. Я тоже и туда посылал бедняков со своими просьбами принять, но увы! Отказ, что не поляки они, а один посланный мною, почерк понравился начальству управы, так сказали, что он принят. “Вы не поляк: а примите хотя для штуки католическую веру. Назовите себя поляком, принесите от ксенза, что Вы поляк, говели и тогда мы Вас примем”.
Я думаю, что преимущественно должности по полиции должны занимать чиновники и офицеры, а в особенности околоточных надзирателей, от которых зависят самые великие действия полиции во всех отношениях, так они-то и стоят лицом к самому делу, а также и во всяком случае им следует преимущество перед другими бродягами. Конечно, я всего описать не в силах, а вот даже такие вещи. Один дает своему лакею 200 р. Он отнес их секретарю, затем два слова рекомендации его господина, и он околоточный надзиратель. Ведь просто довелось видеть, все видеть и слышать, и графов и генералов, и преступников мошенников и т. п. Кто же дознание производит, лица, незаслуживавшие и незаслуживающие совершенно никакого доверия, лица самые униженные, не дорожащие своею честью и не имеющие честь и дорожить. Перемените это обстоятельство и должно будет во всяком случае. Примите уверения верного чистокровного потомка России».
