Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗

– Оба малый вперед, – тихо сказал командир. – Держать на этой глубине. На подходе большие корабли. Честное слово, перед нами авианосец. Надо быть готовыми к бомбам и глубинным бомбам.

На малом ходу и ведя постоянное наблюдение, Шухарт подошел ближе к добыче. По-прежнему не было видно ни дальнего надводного, ни воздушного охранения. Он разглядел ближнее охранение – один эсминец впереди, один сзади и по одному по бокам. Авианосец шел курсом на запад. Внезапно появились два самолета, делавшие круги над авианосцем. Расстояние было все еще слишком большим, и лодке пришлось идти пока параллельным курсом с авианосцем, который иногда делал зигзаги в сторону от лодки. Затем, когда авианосец сделал поворот почти на 70 градусов, командир поймал момент и выстрелил, рассчитывая в основном на интуицию, потому что, как он потом записал в вахтенном журнале, «огромный размер цели делает бессмысленными нормальные расчеты, и к тому же я смотрел прямо на солнце».

Пот градом катил с лица Шухарта, пока он в ожидании стоял в центральном посту, надев фуражку козырьком назад. Через перископ он видел эсминец бокового охранения, спокойно разрезающий волны со скоростью узлов пятнадцать и на расстоянии метров 500 от него. Торпеды на курсе – время было спасаться, уйдя на глубину. Он не успел начать уход на глубину, как раздались два мощных взрыва, отдавшихся на лодке, потом услышали сильную детонацию, потом послабее. Попал!

«Взрывы были такими мощными, – писал позже Шухарт, – что я подумал, повредилась и лодка. Раздались ликующие возгласы команды, хотя всем нам предстояло подождать, что же будет теперь с нами. Тем временем мы ушли на 55 метров и, увидев, что с нами ничего не происходит, стали осторожно погружаться еще глубже».

Впервые их лодка забралась на такую глубину. После того как едва не погибла «U-12, в мирное время строгим указанием адмиралтейства не разрешалось погружаться глубже 45 метров. Тогда еще не знали, выдержит ли прочный корпус давление на глубине 75 метров.

Напряженно приглядываясь к приборам, показывавшим давление, они безо всяких гидрофонов прекрасно слышали быстро приближающиеся звуки винтов, и вот они уже над головой. Потом звуки винтов стали утихать и в тишине раздалось четыре взрыва. Лодку пошатнуло, словно ее ударили тяжелым кулаком. Шухарт увидел, как боевая рубка вздрагивала, но он спокойно и внешне безразлично продолжал отдавать приказы. Его уравновешенность передалась команде. Эсминцы вернулись и сбросили серию бомб над головой.

«Третья серия, – было записано в вахтенном журнале, – была сброшена на некотором расстоянии от нас… Атаки продолжались до 11 часов ночи, иногда взрывы гремели рядом, иногда вдалеке… В 23.40 звуки винтов стихли. Определить местоположение было невозможно. Я всплыл».

На другой день Би-Би-Си объявило, что адмиралтейство с сожалением сообщает о потере авианосца «Керейджес» («Отважный»). [22] Новость распространилась по Германии со скоростью степного пожара. «Кажется, у нас опять появились подводные лодки», – говорили люди, и внезапно долго дремавшая вера в это оружие пробудилась. Атака Шухарта задела струны в памяти немцев.

В один из последних дней сентября коммодор Дениц стоял у шлюзовых ворот Вильгельмсхафена, наблюдая за возвращением из похода подводной лодки «U-30», командиром которой был лейтенант Лемп. Над портом кружили и галдели чайки, оркестр заиграл музыку, когда лодка стала медленно приближаться к пирсу.

Наконец командир лодки встал перед Деницем.

– Разрешите доложить, «U-30» из патрулирования вернулась.

Коммодор протянул руку и спросил:

– Ну, Лемп, как дела?

Но, еще не оторвав руку от козырька, молодой командир произнес упавшим голосом:

– Я должен доложить еще кое-что. Я потопил «Атению».

– Что?! – Дениц окаменел.

– Я потопил «Атению», – повторил Лемп. – Я ошибочно принял ее за вспомогательный крейсер. Я понял свою ошибку только после того, как было слишком поздно.

– Ничего себе, заварил кашу. Вы причинили нам такую головную боль, Лемп.

– Я понимаю.

– Я буду обязан отдать вас под трибунал.

– Есть.

– Плюс к тому, это должно держаться в строжайшем секрете. Скажите об этом своей команде.

– Я уже сделал это.

– Хорошо.

Снова зазвонили телефоны. Лемпа затребовали в Берлин, где вытрясли из него всю до крупинки информацию. Адмиралтейство убедилось, что Лемп действительно потопил «Атению» по ошибке. Было приказано рассматривать информацию по этому вопросу как совершенно секретную. Поскольку Лемп действовал непреднамеренно, то было решено обойтись без трибунала. По возвращении Лемпа в Вильгельмсхафен Дениц для проформы посадил его на один день под домашний арест, чтобы он получше выучил силуэты кораблей, и на этом дело закрыли. В то же время была выпущена директива ни в коем случае не атаковать пассажирские суда, даже если они идут в составе конвоя или без огней.

Приказ имел любопытные последствия. В течение первых недель войны в Ла-Манше наблюдалась большая активность, когда британцы перебрасывали свои экспедиционные силы во Францию. По политическим причинам атаки на французские суда были запрещены. А поскольку было невозможно отличить французское судно от английского, так как все они шли без огней, несколько тяжело груженых транспортов пересели Ла-Манш перед торпедными аппаратами немецких подводных лодок в полной безопасности.

Приказ вскоре был отменен, хотя германское военно-морское командование по-прежнему настоятельно настаивало на соблюдении норм международного права. Только после того как британское правительство 1 октября приказало всем торговым судам таранить подводные лодки, германское правительство 4 октября санкционировало неограниченные атаки против вооруженных торговых судов.

Но этому предшествовали два события. 26 сентября первый лорд адмиралтейства заявил, что очень скоро каждое британское торговое судно будет вооружено, а два дня спустя германское правительство предупредило все нейтральные страны, чтобы их суда избегали подозрительных действий, как то: использование радио при обнаружении немецких подводных лодок, плавание с погашенными огнями, совершение противолодочных зигзагов, отказ застопорить двигатели по требованию, плавание в составе конвоя и тому подобное. «Германское правительство будет весьма сожалеть,, – говорилось в циркулярной ноте, – если собственность какого-либо государства потерпит ущерб в результате несоблюдения этих инструкций. Правительство также просит нейтральные правительства предупредить своих граждан против пользования британскими и французскими судами».

ГЛАВА 5

«Операция Скапа-Флоу»

(октябрь 1939 г.)

В сентябре 1939 года одна из «каноэ», действовавших к востоку от Оркнейских островов, оказалась у Пентланд-Ферта, пролива между Шотландией и Оркнейскими островами. Сильное западное течение подхватило лодку и понесло через бурный пролив. Поняв, что машины лодки недостаточно мощны, чтобы сопротивляться течению, и желая обратить вынужденную необходимость во благо, командир стал наблюдать за движением судов в проливе и состоянием обороны пролива. По возвращении он представил подробный отчет Деницу, который сразу узрел возможность специальной операции. После долгих размышлений он вызвал к себе на борт плавбазы «Вайксель» в Киле одного из лучших молодых офицеров лейтенанта Прина.

Когда Прин вошел в каюту Деница, тот беседовал с одним из офицеров командования флотилии и командиром одной из «каноэ» Вельнером. На столе перед ними лежали карты, и Прин сразу же выхватил название Скапа-Флоу. [23] Дениц обратился к Прину:

– Вы не думаете, что решительный командир может войти в Скапа-Флоу и атаковать стоящие там суда? Сразу не отвечайте, но я жду вашего ответа во вторник. Решение зависит целиком от вас, никаких предубеждений в ваш адрес не будет.