Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества - Коровина Елена Анатольевна
И они теряли! Сам маэстро Оффенбах не устоял перед этой сиреной. Да что там какой-то маэстро, когда к ногам Ортанс преданно склонились графы и принцы, и даже – о! – монархи Европы, имена которых она, впрочем, корректно не называла.
В 1867 году в Париже открылась вторая Всемирная выставка. На Елисейских Полях возвели грандиозные постройки: парк с экзотическими растениями, озера с диковинными птицами, роскошные павильоны и рестораны. Приехало 75 монархов со всех стран. И все они ломились не в парки и рестораны, а в театр «Варьете», где труппа Оффенбаха как раз и давала премьеру «Герцогини Герольштейнской». Публика безумствовала. Ортанс Шнейдер принимала поздравления, как принцесса крови. Короли Португалии и Баварии, император России и английский принц, вице-король Египта – все выстроились в очередь, чтобы преподнести королеве оперетты свои подарки. На другой день она пожелала въехать на выставку через ворота, предназначенные для правящих особ. Вахтенный, взяв под караул, провозгласил: «Великая герцогиня Герольштейнская!» И Гортензия торжественно проплыла мимо императора России, уступившего ей дорогу…
Однако ни шальной успех, ни поклонники-любовники не поколебали талант Шнейдер. В 1868 году триумфально прошла премьера еще одного шедевра Оффенбаха – оперетты «Перикола». И здесь Шнейдер явила себя в драматическом свете. Судьба ее героини Периколы, начавшись с веселой буффонады, переходила в трагическое русло. «Это крик сердца. Сверкающая, как бриллиант, слеза, – взволнованно отмечала критика. – Ее [Шнейдер] грудные ноты бесконечно волнуют. Она производит впечатление на публику, показав себя мастером не только в буффонаде и пародии, но и как драматическая певица исключительной экспрессии». «Она сумела объединить мастерство трагической актрисы с виртуозной вокальной техникой». Но и став идеальной актрисой, Шнейдер не упустила свои «иные возможности». Теперь представители всех правящих домов Европы, приезжая в Париж, обосновывались в ее особняке, который так и прозвали – «Пассаж принцев». Но и став великой куртизанкой, эта удивительная женщина заставила всех «принцев» вести себя уважительно по отношению к себе – и как к женщине, и как к актрисе. «Не меня выбирают, – гордо говорила она, – я выбираю и свои роли, и своих любовников!»
В конце 1860 – начале 1870-х годов Гортензия Шнейдер (именно такое имя закрепилось в ее мировом турне) объездила все столицы Европы. Была она и Петербурге. Успех везде имела оглушительный. Но вот остальная ее жизнь оказалась подернута завесой тайны. Говорят, еще на гастролях она вышла замуж. За кого – рассказчики путались. Но, вернувшись после гастролей в Париж, Ортанс заперлась в своем роскошном особняке. Она не выходила в город, не общалась с поклонниками. Окна ее дома всегда были завешены, гости – редки. Почти 50 лет она прожила в гордом одиночестве. Отчего? Почему? Непонятно… Зачем явила миру свой талант, чтобы скрыть его? Зачем сколотила миллионное состояние, чтобы не тратить его?!
Может, она замаливала грехи куртизанки? Может, не хотела, чтобы мир видел ее в увядании былой красоты? Загадки, загадки…
Говорят, после ее смерти 6 мая 1920 года все состояние отошло какому-то благотворительному обществу. Но и это – тайна…
Ведьма с Уолл-стрит
В 1998 году журнал «Американское наследие» составил топ-лист самых богатых людей Америки XX века. В него вошли 39 мужчин и одна женщина – Генриэтта Ховленд Робинсон Грин (1835–1916).
Что ж, она стала единственной женщиной, которой удалось подчинить собственным интересам биржевой мир на Уолл-стрит. Как биржевой делец, сумела сколотить состояние, исчислявшееся сотнями миллионов долларов. Как финансовому аналитику Нью-Йорка, ей не было равных. Но играть ей пришлось в сугубо мужском мире и по правилам, установленным дельцами-мужчинами. Не оттого ли они прозвали ее «ведьмой с Уолл-стрит»?
Впрочем, что такое презрение, она узнала еще в детстве. Девочки из почтенных семейств (а именно к такому принадлежала семья Робинсон из Массачусетса) задирали носы, встречаясь в воскресной школе с внучкой старого Гедеона Робинсона – дурнушкой Гетти. Да и как было поступать иначе, если эта девчонка, вместо того чтобы учиться хорошим манерам, танцам и вышиванию, как подобает приличной девочке, бегает хвостом за своим вечно всклокоченным дедом. Он в порт на корабль китобойной флотилии – и она за ним; он в лавку, торгующую китовым жиром, – и она туда же. Дед, понятно, занимается делами, контролирует свою флотилию и продажу китов. А она, девчонка, что делает на судах и в лавках? От нее же потом китовым жиром воняет…
Генриэтта Грин
Но еще хуже становится, когда эта гордячка вдруг выдает на уроке арифметики: «Сегодня акции судоходных компаний взлетели на бирже, а акции железных дорог упали!» Да какое дело приличным девочкам до всех этих сложных цифр?! Им и надо-то научиться платить слугам и закупать провизию в дом.
А вот Гетти, вместо того чтобы вышивать крестиком, с 7 лет читала деду газетные сводки с бирж Нью-Йорка и Бостона. В 8 лет Гетти открыла свой первый счет в банке, куда ежемесячно вносила по 10 шиллингов. В 13 лет отец, тоже владелец акций китобойной флотилии и торговец китовым усом и жиром, с легким сердцем доверил ей вести всю семейную бухгалтерию, при этом она не только составляла финансовую отчетность, но и проверяла судовые журналы, мотаясь по кораблям, встречаясь с капитанами и матросами. Вот уж точно – подходящее времяпрепровождение для барышни!..
Но Гетти это нисколько не смущало. К 20 годам она точно знала, чего хочет, – больших денег. И не чтобы купить платье или колье с бриллиантами. Гетти грезила иным – она мечтала начать играть на бирже, самой творить все эти столбцы в газетах, упоительно рассказывающие, какие акции упали, а какие выросли. И Гетти точно знала – ее акции всегда будут расти! Вот только, чтобы играть, требовался начальный капитал. Но его ни дед, ни отец никогда бы ей не дали. Как и все мужчины, они просто не верили, что женщина способна заниматься серьезным бизнесом, тем более играть на бирже. И Гетти начала копить каждый цент. И хотя отец платил ей хорошие деньги за ведение бухгалтерии, упрямая Гетти перестала покупать себе и модную одежду, и вкусную еду. Когда ей дарили подарки, она относила их в магазин, чтобы продать хоть за полцены. Когда звали в гости, отказывалась – не пойдешь же с пустыми руками. И соседи все чаще отворачивались от явной кандидатки в старые девы, высохшей от недоедания и одетой в обноски. Но Гетти и это не смущало. Однажды папаша дал непутевой дочери тысячу долларов, чтобы она все-таки купила себе приличную одежду и не позорила его. Гетти послушалась и поехала в Нью-Йорк за покупками. Но ее бедное биржевое сердце не устояло: она отправилась на Уолл-стрит и на всю наличность, включая папашину тысячу, купила акции. Но когда она вернулась из Нью-Йорка домой такой же оборванкой, как и была, папаша в сердцах проорал: «Ты почему не приоделась? И где деньги?!» – «На Уолл-стрит!» – ответила дочурка. «Да чтоб ты сама там осталась, ведьма с Уолл-стрит!» – гаркнул папаша. Так возникло смешное и зловещее одновременно прозвище Гетти.
Впрочем, для большой игры на бирже нужны не просто деньги – большие деньги! Тут как раз умер дед, но… Гетти с ужасом узнала, что он не оставил ей ни цента. А она так любила старика!.. Потом, в 1865 году, скончался папаша. Но и он отписал дочурке не имеющиеся 6 миллионов, а всего 900 тысяч. Для крупной игры – жалкие крохи… Тут, правда, в мир иной отправилась тетка. Но ее завещание оказалось таким путаным, что обозленная Гетти решилась на роковой шаг. Да она просто не могла поступить иначе! Гетти подделала завещание и… попалась.
Спасло то, что следствие и само запуталось в деле о ее наследстве. Но чудачка и тут сумела подлить масла в огонь. Она заявила, что город просто не хочет отдавать ей положенные деньги. Как будто город, а не она оказалась в безвыходном положении. Ведь время идет, ей уже стукнул тридцатник, а она все никак не может начать свою Большую игру!.. Гетти ведь не собирается стать транжиркой, как все эти добропорядочные горожане. Она вообще не станет ничего тратить на себя – только на биржевую игру! И она всем докажет, что женщина куда талантливее в такой игре, нежели мужчина!
