Лев Яшин - Галедин Владимир Игоревич (книги серии онлайн TXT) 📗
Теперь время перейти к своеобразному «положению» о встрече 27 мая. Высказано было поразительное условие: Яшин сам называет состав команды гостей! Так какой же она должна была быть? Сохранилась статья Л. И. Яшина в журнале «Спортивная жизнь России» (№ 5, 1971 год). Обратим внимание на время: как раз май. 27-е число грядет. А виновник торжества рассуждает.
Здесь важно: сам рассуждает. Без записчиков и помощников. Внимательно просмотрим «врез», предшествующий публикации: «Со многими выдающимися мастерами кожаного мяча прощался советский зритель, но расставание со Львом Яшиным особенно грустно. С этим именем связана целая эпоха советского футбола, дни его взлетов и славы. Вратарь сборной мира и Европы, олимпийский чемпион, чемпион континента, Яшин воплотил в себе лучшие черты советского спортсмена — виртуозное мастерство, трудолюбие, беспредельный патриотизм.
В честь расставания с великим вратарем намечено провести показательный матч между сборной мира и родной командой Яшина — московским „Динамо“. Назначена даже предварительная дата этого матча — 27 мая. Ведутся переговоры о составе сборной, и сейчас еще трудно сказать, кто в нее войдет.
— Вне зависимости от этого, кого бы вы лично выбрали в символическую сборную мира? — спросили мы Льва Ивановича.
— Дайте время подумать, — попросил он. И вскоре в качестве ответа прислал эту статью».
То есть можно сказать: Яшин, подлинник. В таком случае хорошо бы ознакомиться с критериями, ставшими для него основополагающими при выборе участников наиглавнейшего поединка. Отвергнув не без труда идею пригласить всю сборную Бразилии, вратарь упорно размышляет именно о сборной мира. «Как ни парадоксально, — звучит голос великого спортсмена, — первое условие — наличие большой любви к игре и того, что поэты называют вдохновением. Только тот, кто способен годами сохранять трепетность ожидания каждой встречи, для кого, несмотря на ранги, звания, заслуги, опыт, — любой матч — это праздник, радость, кто до последнего дня сохраняет в себе мальчишескую жадность к мячу, достигает настоящих высот. Ибо футбол весь соткан из творчества и не терпит ремесленничества ни в каком виде». Последняя фраза произнесена запальчиво и сердито. Следующее характерно: голкипер фактически закончил, именуется вполне официально начальником, а насколько он моложе не покинувших пока поле! Дальнейшие размышления заслуживают не меньшего внимания: «На второе место я поставлю технику. Виртуозную технику. Но она непременно должна сочетаться с высокими бойцовскими качествами, огромной работоспособностью и скоростью». Дорогое же, заветное, прибережено: «И еще одно, может быть, самое главное: интеллект. Большой мастер должен быть мыслителем, уметь непрестанно думать на поле, правильно оценивать тактическую обстановку, делать, подобно гроссмейстерам шахмат, самые сильные, самые неожиданные, самые острые ходы. Примитивность тактического мышления способна свести на нет многие другие достоинства».
Перед нами ясный, принципиальный подход.
И кого же Яшин мечтал увидеть в своей сборной? Прежде всего, это вратарь из Англии Гордон Бэнкс, которого в 1966 году назвали «номером один» чемпионата мира — вместо него, Яшина. И Лев невозмутимо ставит в ворота конкретно Гордона, а не южноамериканца Мазуркевича. Тот всё же дублер.
В защите, понятное дело, старый товарищ, немец Карл Шнеллингер, замечательный итальянец Джиачинто Факкетти и капитан британцев на первенстве 1966 года Бобби Мур.
Дальше — просьба сосредоточиться.
Яшин прислал статью в журнал не раньше апреля 71-го. И считал, получается, что в сборную его мечты должны войти и соотечественники: армеец Альберт Шестернев, спартаковец Галимзян Хусаинов, а также тбилисский динамовец Слава Метревели.
Заметим, речь идет не о 1968 годе, когда всё начиналось. Получается, формат сборной ФИФА изменен и пожелания Яшина не явились в результате, скажем так, решающим фактором?
Да, и с этим стоит смириться. Насыщенный график выступлений чисто технически не может позволить собраться в один день и час по воле одного, пусть и уникального человека.
Вернемся, однако, к составу сборной лично от Яшина. Очень он хотел видеть у себя на празднике бразильца Карлоса Альберто и, конечно, Франца Беккенбауэра и Вольфганга Оверата хавбеками. Пять лет назад оба немца, особенно Франц, доказали класс в Великобритании. А их английский коллега по амплуа стал чемпионом. «Диспетчер сборной Англии, — напоминает Яшин, — Бобби Чарльтон (1937 года рождения) из „Манчестер Юнайтед“ — один из всё видящих и всё умеющих футболистов». После же неизбежного перечисления достижений Бобби Лев заметит как-то уж очень лично: «Хочу добавить, что это очень простой и скромный в жизни человек, прекрасный товарищ».
Также Яшин желал бы увидеть исторического футбольного соперника итальянца Алессандро Маццолу, чемпионов мира Мехико — левого полузащитника Ривелино и форварда Жаирзиньо, изумительных венгров Ференца Бене и Флориана Альберта, югослава Драгана Джаича, открывшегося публике в 68-м году, и противника еще по году 64-му испанца Амаро Амансио. И, конечно, Пеле. «К нему, — добродушно повествует Яшин, — лишь одна „претензия“: хочется бесконечно видеть его, любоваться его игрой».
Надо признать: названы лучшие на планете игроки. Разве что Уве Зеелера Яшин в состав включил, а не Герда Мюллера. Так ведь он (и это прекрасно!) человек, а не компьютер. Да и сборная его, а не чья-либо.
А теперь посмотрим на тех, кто оказался на поле Лужников 27 мая. Перед взорами переполненного стадиона из названных предстали только Чарльтон, Мазуркевич, Факкетти, Джаич. Всё. С остальными не получилось.
И боже упаси кого-то в этом винить или подозревать. Пеле, допустим, сообщил, что его «Сантос» 26-го числа играет в Боливии, просил перенести прощание на месяц. Беккенбауэр только вышел из больницы (камни в почках), какой там футбол. Англичан, всех разом, решила не отпускать с какой-то стати родная федерация. Заняты, мол, они: Бэнкс, Чарльтон и Мур. В. А. Гранаткин, вновь к тому времени руководитель советского футбольного ведомства, предположил: британцы охотно принимают гостей у себя на предмет собственных юбилеев и не желают выезжать на континент к кому-либо. Вот и в Бразилии их в 1968 году, между прочим, не было. И в Москве, пора уж сказать, Мур и Бэнкс не объявились. Претензий к замечательным мастерам нет — и быть не может. Одно только: как же Яшин радовался приезду Бобби Чарльтона! Ведь перед матчем всех обнимал сердечно — британскому «прекрасному товарищу» еще и что-то благодарственное успел на ухо шепнуть. А красную повязку капитана сборной мира он перед матчем передал непосредственно в английские надежные руки. Уместно процитировать и самого Бобби, сакцентировав внимание на одном слове: «Очень доволен, что успел приехать в гости к Яшину». Успел. В этом — Чарльтон. В этом — Яшин. В этом — футбол и его люди.
Каждого из приглашенных Лев Иванович лично встречал в аэропорту. В то время очень любили показывать встречи-проводы членов политбюро. Затем в газетах описывался весь ритуал с полным списком встречавших-провожавших. Так вот: виртуозы большой игры приехали, как бы то ни было, конкретно к Яшину, а не к лидерам страны победившего социализма. Он и встречал гостей. Как воспитанный хозяин. И превосходно смотрелся в данной роли.
В чем еще прав В. А. Гранаткин: «московская» сборная выглядела представительнее «бразильской» команды ФИФА образца декабря 1968 года. Да, не приехали Альберт и Бене, зато в строю оказался блистательный поляк Влодзимеж Любаньский, умница болгарин Христо Бонев, чехословацкий диспетчер Ладислав Куна и его земляк вратарь Иво Виктор, вышедший во второй половине и не пропустивший. Не приехал Шнеллингер? А чем его соотечественник Шульц хуже? И как же взорвался стадион, услышав: Герд Мюллер! Непревзойденный голеадор находился в расцвете сил и не скрывал, что очень желает забить Яшину. О чем честно доложил Льву Ивановичу лично. Тот осознал меру опасности и попросил Муртаза Хурцилаву (наши решили выставить не московское «Динамо», а сборную общества: грузины и украинцы тоже приняли участие) особо следить за немцем.
