Генерал в Белом доме - Иванов Роберт Федорович (читаем книги онлайн TXT) 📗

Отказ Франции ратифицировать соглашение о создании Европейского оборонительного сообщества подтвердил самые мрачные прогнозы американского дипломата об отрицательном отношении Франции к опасной политике перевооружения Западной Германии. Кое-кто в Вашингтоне надеялся, что широко разрекламированное «американское руководство» планами перевооружения вчерашнего противника внесет успокоение в ряды западных союзников США. Однако вскоре пришлось убедиться в обратном. Беспрерывно повторяемые тирады, что США «призваны возглавить» весь западный мир, вызывали у их партнеров очень болезненную и настороженную реакцию.

Несмотря на огромный личный авторитет Эйзенхауэра в странах Западной Европы и на большую экономическую и финансовую зависимость этих стран от США, дело перевооружения Германии и включения ее армии в вооруженные силы НАТО продвигалось вперед очень медленно и болезненно. В политическом отчете посольства СССР в США за 1954 г., за подписью посла Г. Зарубина, констатировалось: «…в подписанном Эйзенхауэром законе указывалось, что американская «помощь»… будет предоставляться лишь тем странам, которые ратифицировали договор о ЕОС и «осуществляют программы по коллективной обороне удовлетворительным для Соединенных Штатов образом». Этим законом Эйзенхауэр пустил в ход самый мощный рычаг воздействия на союзников – финансовое, экономическое давление. В отчете советского посольства отмечалось, что наряду с нажимом на Францию, Соединенные Штаты принимали меры к тому, чтобы «облегчить французскому правительству добиться ратификации договора о «Европейском оборонительном сообществе».

В ряду таких мер посольство рассматривало выступление Эйзенхауэра 16 апреля с заявлением «о намерении США держать свои войска в Европе до тех пор, пока «существует угроза «Североатлантическому району», и рассматривать «любое действие, откуда бы оно ни исходило, которое угрожает целостности и единству Европейского оборонительного сообщества как угрозу безопасности Соединенных Штатов». И тем не менее, отмечалось в отчете, «несмотря на все… угрозы, нажим и посулы, французское Национальное собрание отклонило 30 августа договор о «Европейском оборонительном сообществе». Этот акт парламента Франции вызвал явное замешательство в лагере западных держав» [667].

Решение парламента Франции не ратифицировать договор о «Европейском оборонительном сообществе» было для Эйзенхауэра большой и очень неприятной неожиданностью. В отчете советского посольства констатировалось: «Провал планов создания «европейской армии» был расценен в США как серьезнейший удар по внешнеполитическому курсу и международному престижу Соединенных Штатов и как «величайший послевоенный триумф» внешней политики Советского Союза» [668]. В этой кризисной ситуации США оказали мощное давление на Англию, которая выступила с заверением о том, что она оставит свои войска на Европейском континенте. В конечном счете Соединенные Штаты не мытьем, так катаньем добились включения ФРГ в Западноевропейский союз, в НАТО и «предоставления ей статуса „суверенного“ государства».

Советский посол делал вывод: «Таким образом, с помощью Англии Соединенным Штатам удалось через 33 дня после провала договора о «Европейском оборонительном сообществе» выйти из создавшегося кризиса и добиться нового решения о перевооружении Западной Германии… фактически США не только заручились согласием правительства Мендес-Франса на возрождение германского милитаризма и на включение Западной Германии в Североатлантический блок, но и добились восстановления основных положений плана о «европейской армии». Подобный поворот событий был очень благоприятен и лично для Эйзенхауэра. Как писал советский посол в США «Главнокомандующий вооруженными силами НАТО получил еще более широкие полномочия, чем он имел до этого» [669].

Эйзенхауэр был первым среди тех американских лидеров, которые поняли, что настало время поменьше распространяться о руководстве США миром. Эта инициатива Эйзенхауэра получила полную поддержку во многих письмах, направленных в Белый дом. Автор одного из них, Кальвин Гувер, 13 августа 1954 г. писал президенту: «Я хотел бы выразить мое полное и глубокое одобрение Вашего недавнего заявления о необходимости меньше говорить о «руководстве миром» со стороны Соединенных Штатов. Вряд ли какой-либо другой аспект нашей роли в международных делах доставляет нам столько треволнений, как это постоянное упоминание о нашем лидерстве» [670].

Эйзенхауэр выступил с заявлением о необходимости не столь назойливо подчеркивать главенствующую роль США только после того, как в своих многочисленных речах он неоднократно возвращался к вопросу об особой, «руководящей» миссии США в мире. В октябре 1953 г. он утверждал, например, что будущее всего человечества «непосредственно зависит от американского руководства» [671].

Однако, призвав американцев быть более сдержанными в разговорах об «американском лидерстве», сам президент показывал не лучший пример своим соотечественникам.

21 апреля 1956 г., выступая перед газетными редакторами, он вновь всесторонне развивал идею об особой, «главенствующей» роли США в делах человечества. «Наша нация, – подчеркивал президент, – призвана… к руководству всем миром» [672].

Разглагольствования об «американском лидерстве» могли показаться безобидными упражнениями в риторике по сравнению с безответственными заявлениями Даллеса. Придя «наконец» на старости лет к руководству американским внешнеполитическим ведомством, он как бы старался наверстать упущенное, меча громы и молнии в адрес социалистических стран. «Даллес относился с глубочайшей подозрительностью к любой инициативе русских, он, очевидно, даже склонялся к тому, чтобы выяснить, почему Сталин избрал именно это время для своей кончины. Айк же увидел (в смерти Сталина. – Р. И.) возможность растопить «холодную войну» и стремился выступить с серьезными мирными предложениями» [673].

12 января 1954 г. Даллес произнес речь, в которой сформулировал печально известный принцип «массированного возмездия». Его угрозы в отношении социалистических стран были столь же резкими по форме, сколь и не соответствующими общепринятым нормам дипломатических отношений. Мэрлоу Паси, историк проэйзенхауэровской ориентации, с полным основанием назвал речь Даллеса «зенитом холодной войны» [674].

Твердолобый курс Даллеса вызвал тревогу среди определенной части правящих кругов США. Английский историк, автор исследования внешней политики Эйзенхауэра, писал, что с 1953 г. США «стали клиентом Даллеса-адвоката» [675]. Своей речью «о массированном возмездии» профессиональный адвокат Даллес дал понять, что он готов взять на себя функции прокурора и беспощадно карать если не практическими делами, то своим красноречием всех, не согласных с его внешнеполитическими доктринами.

Трудно согласиться с теми авторами, которые считают, что все внешнеполитические дела вершил Даллес, а Эйзенхауэр исполнял при нем обязанности английского короля, который, как известно, царствует, но не правит. Эйзенхауэр был прав, когда публично заявлял, что не было ни одного важного внешнеполитического решения Даллеса, которое не было бы санкционировано им как президентом.

Полное единство взглядов было между Даллесом и Эйзенхауэром и по вопросу о перевооружении Германии. Показательно, что одинаковыми были и комментарии президента и Даллеса на решение Национального собрания Франции от 30 августа 1954 г. об отказе ратифицировать договор о создании «Европейского оборонительного сообщества». Даллес рассматривал это решение как «печальное событие». По мнению Эйзенхауэра, это была «серьезная неудача» [676] внешней политики США.