Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
К этому прибавлялось недовольство Черчиллем в руководящих кругах консервативной партии. Размышляя над причинами поражения на выборах, тори совершенно справедливо обвиняли престарелого лидера в том, что он способствовал поражению своей легкомысленной линией: консерваторы ограничивались лишь критикой в адрес лейбористов и не позаботились предложить избирателям позитивную программу. Порицали и автократическую манеру Черчилля, которую он усвоил в обращении со своими коллегами по кабинету военного времени. Люди не любят чужого превосходства и тем более возмущаются им, если оно утверждается безапелляционно, как само собой разумеющийся факт.
Экс-премьеру грозила участь стать козлом отпущения. Но консерваторы не могли на это пойти. Черчилль был их главным политическим козырем, он как бы искупал ответственность консервативной партии за катастрофическую и провалившуюся политику Невиля Чемберлена. Поэтому ворчание в адрес лидера тори оказалось для него неопасным. Сам же он, ища забвения от "проявленной в отношении него несправедливости", едет на озеро Комо в Италию, затем на фешенебельный американский курорт во Флориду и размышляет, как быть дальше.
Сомнения закончились к лету 1946 года. Черчилль принял решение продолжать руководить консерваторами и вести борьбу за власть. 27 июня он сказал Морану: "Совсем недавно я был готов уйти в отставку и элегантно умереть. Теперь решил остаться и вышибить лейбористов". Это означало, что Черчилль по-прежнему лидер консерваторов и будущий премьер в случае их победы на выборах, а Иден - его заместитель и официальный наследник на обоих постах.
Пребывание консерваторов в оппозиции дало Идену много свободного времени. 'Он использовал его для лечения, отдыха, путешествий, устройства личных дел и для улучшения своего финансового положения. Ранее он бизнесом не занимался, теперь решил наверстать упущенное. В октябре 1945 года Иден получил директорский пост в Вестминстерском банке - одном из крупнейших в Англии. В результате слияния этого банка с семейным банком Бекеттов председателем его правления стал Руперт Бекетт, дядя Беатрис. Вскоре экс-министр занял директорские посты и в Вестминстерском иностранном банке, и в страховой компании "Феникс", и в концерне по добыче цветных металлов "Рио-Тинто цинк", и т.д. Это все были крупнейшие компании, располагавшие огромными средствами, и жалованье их директоров в несколько раз превосходило содержание премьер-министра Англии.
Иден оказался весьма полезен для правлений своих компаний, ибо как бывший член кабинета обладал огромной информацией, которая позволяла ему давать обоснованные рекомендации относительно намечавшихся операций, особенно связанных с заграницей. Естественно, что вознаграждение за такие услуги было весьма щедрым.
Этот случай весьма типичен для Англии. Связь между монополиями и правительством здесь очень тесная. Многие директора компаний, особенно при консерваторах, становятся министрами; большинство министров, ранее прямо не связанных с бизнесом, по уходе в отставку приглашаются монополиями на руководящие посты. Эта личная уния действует очень широко и эффективно.
Есть, однако, некая тонкость, призванная маскировать связи бизнеса и правительства. Существует правило, по которому руководитель монополии, становясь министром, должен покинуть свой пост в компании. Это правило соблюдается, но вакантный пост, как правило, ожидает того, кто его ранее занимал, и при смене правительства восстанавливается. Вернувшийся в лоно компании директор или член правления теперь оказывается еще более ценным для нее, ибо он получил за время правительственной деятельности такие сведения, которые позволяют ему намного лучше исполнять свои обязанности в сфере бизнеса.
Начавшиеся в 1945 году прямые связи Идена с финансовыми и промышленными компаниями, как и следовало ожидать, оказались прочными и долговечными.
Постепенно все стало на место. В парламентской фракции консерваторов в соответствии с традицией, которой придерживаются обе партии, выделилась руководящая группа, состоявшая, как обычно, из бывших министров: лидера партии и его советников. Еще в 1929 году пресса дала такой группе наименование "теневой кабинет", и с тех пор оно прочно закрепилось за руководящим ядром находящейся в оппозиции партии. Члены "теневого кабинета": Иден, Батлер, Макмиллан, Стэнли, Литтлтон, Моррисон, Крукшэнк, Уинтертон, Максвел Файф, Солсбери, Вултон, Свинтон и некоторые другие - распределялись в соответствии с их опытом и интересами по различным сферам государственной деятельности.
Черчилль, особенно в первое время, мало занимался организацией деятельности оппозиции в парламенте. Но все же как лидер партии он приглашал членов "теневого кабинета" примерно раз в две недели (а иногда значительно реже) на ленч в фешенебельную гостиницу "Савой" - Черчилль обожал помпу. За столом далеко не всегда речь шла о текущих парламентских делах. Хозяин не умел слушать других, очень любил говорить сам и часто обращался мыслью к своему "лучшему часу" - к годам второй мировой войны.
Бывший премьер-министр теперь мало бывал в палате общин и редко выступал. Хорошо это или плохо? Одни порицают его за это, другие одобряют, полагая, что немногословие - это достоинство политического деятеля, ибо его выступления тем самым становятся более весомыми и авторитетными. Но в случае с Черчиллем дело было в другом. Его просто не привлекала палата общин, где на правительственной скамье сидели лейбористы, располагая всей полнотой власти.
Таким образом, повседневное руководство консервативной фракцией в парламенте перешло к Антони Идену. Положение Идена осложнялось тем, что в залах Вестминстера еще не смолкло эхо от громовых речей Черчилля, произносимых в годы войны. Слушатели и читатели, естественно, ожидали от его заместителя и преемника чего-то похожего. Приходилось жить и работать в тени Черчилля, а это было совсем не просто.
В отличие от своего патрона он не был хорошим оратором. Обладая чутьем и тактом, он не пытался копировать Черчилля или подражать ему. Выступления Идена этих лет были, что называется, на среднем уровне. Даже с симпатией к нему относящийся Броад замечает: "Его речи не являлись образцами оригинальной мысли и не облекались в форму, которая живет долго". Бардене же откровенно заявляет: речи Идена по вопросам внутренней политики почти невозможно читать. До конца своей политической карьеры он сохранил склонность к штампам, общим местам и обтекаемым, неопределенным выражениям. Иден редко прибегал к юмору, и его попытки оживить свои выступления не были плодотворны. "Даже цитаты, ссылки и метафоры казались вымученными и не оживляли текста речей, к чему Иден явно стремился", - пишет Бардене. Тот же автор сообщает, что Черчилль дал своему любимцу много уроков ораторского искусства. Он советовал Идену держать свои записки открыто в руке, размахивать ими и, не смущаясь, заглядывать в них, а не подсматривать украдкой, как бы стыдясь того, что ими приходится пользоваться. Черчилль рекомендовал последовать его примеру и приобрести специальные увеличивающие очки, которые позволяют читать текст с расстояния в пять футов. Экс-премьер наставлял Идена, что очень полезно рычать на аудиторию. Но все эти советы не шли впрок.
Вообще рекомендации подобного рода пользы не приносят. Ведь человек, их дающий, руководствуется тем, как бы он поступал сам, исходя из своего характера, темперамента, эрудиции и психического склада, в то время как тот, кому они адресуются, совершенно не похож на своего доброжелателя. Во всяком случае, Черчилль и Идеи были разительно несхожи.
Иден вынужден был теперь заниматься не только проблемами внешней политики, но и сложными и трудными экономическими и социальными вопросами, а также имперскими проблемами. Иден был "наследным принцем", и, следовательно, как возможный в будущем премьер- министр обязан был разбираться во всех аспектах государственной деятельности. Страна должна была привыкнуть видеть в нем деятеля широких масштабов. Поэтому речи Идена в палате общин были посвящены самым разнообразным вопросам: национализации угольной промышленности и электростанций; нехватке продовольствия, топлива, жилищ и бензина; законодательству о профсоюзах; правам палаты лордов в связи с ее очередной реформой; порядку голосования университетов на выборах в парламент; бюджету; контролю государства над экономикой; сельскому хозяйству; просвещению и даже ресторанному делу.
