Лукашенко. Политическая биография - Федута Александр Иосифович (мир книг TXT) 📗

И посмотрите, что сделала государственная идеология. "Мы защищаем свою землю, мы оккупантам не сдадимся, мы защитим нашего Саддама" — вот на чем строилась идеология последних месяцев… Вот эта идеологическая, скажем прямо, обработка сегодня спасает Ирак» 282.

И в Беларуси появились «комиссары» — работники так называемой «идеологической вертикали». Причем они призваны не проповедовать общечеловеческие ценности, а обосновывать «верность пути» и политическую безальтернативность человека, этот путь избравшего. На наших глазах происходит идеологизация всех сфер жизни, от системы образования до здравоохранения. Даже в больнице по местному радио напоминают, кто именно заботится о вашем здоровье и запрещает курение и нарушения режима дня. Портреты президента на столах у чиновников, на календарях, на стене в каждом классе, на первой странице в каждом дневнике: раньше там была кудрявая головка маленького Володи Ульянова, сейчас — усатое лицо взрослого дяди.

Но этого мало. В государственных и негосударственных вузах срочно вводится курс «государственной идеологии». На предприятиях и при региональных органах власти создаются специальные «информационные группы». Любой мало-мальский успех, естественный в любом нормальном государстве, преподносится политинформаторами как уникальное достижение режима.

И все равно — мало, плохо, не фундаментально! Лукашенко понимает, что нужную ему идеологию никто, кроме него лично, создать не в состоянии:

«Много раз пытались для этих целей задействовать нашу славную армию докторов и кандидатов наук, научные учреждения и вузы. Предложений (оформленных даже в виде солидных монографий) было немало. Но сводились они к двум, условно говоря, формулам: "давайте сделаем, как на Западе" или "давайте вернемся к советской практике". Полностью несостоятельным оказался и наш идеологический штаб — Администрация президента. Совещания, поручения, авторские коллективы, отчеты — и ничего на выходе. Тот же формализм» 283.

Приходится взваливать эту ношу на себя.

«В этих условиях Главе государства пришлось брать все на себя и, идя от жизни, а не от теории, закладывать в фундамент белорусской независимой государственности идеи, рожденные и выстраданные нашим народом» 284.

Действительно, «где, в какой книге можно прочитать все о белорусской государственной идеологии?

Я много размышлял над этим. Проще всего было бы издать какую-то книгу, скажем, Президента, и предписать ее изучение в качестве главного источника мудрости. Тем более есть свежий пример — уже на белорусском языке, и это хорошо, издана книга "Рухнама" руководителя Туркменистана, в которой есть все: и история туркмен, и руководство, как вести хозяйство, как принимать роды и так далее» 285.

Так Лукашенко становится одновременно верховным идеологом Беларуси и главным ведущим ежедневной пропагандистской кампании. Вот он открывает новую станцию метро. Вот он на премьере фильма «Анастасия Слуцкая» — неважно, что многие воспринимают ленту как жалкую киноподелку. Вот президент совершает первую поездку на разработанном конструкторами Минского автомобильного завода автобусе. Вот он посещает выставку, главным экспонатом которой является самый большой гобелен, на котором изображены выдающиеся деятели XX века — в том числе Лукашенко А. Г.

В глазах рябит от скромного, работящего, вездесущего и всезнающего президента. Конечно, он — в отличие от Туркменбаши — роды не учит принимать 286, но в остальном отличий мало.

«Простые люди» должны знать, что единственным благодетелем белорусов был и остается Александр Лукашенко. Он дарует пенсии и пособия, он строит бани и кроет крыши, без него не работали бы школы и больницы, не побеждали бы спортсмены, не ходили бы поезда, не убирали бы хлеб.

Из каждой «брахучки», каждой газеты, каждого выпуска телевизионных новостей народ узнает, как повезло ему с таким замечательным президентом. Другим — не повезло. А белорусам — повезло несказанно. Об этом говорят депутаты и министры, врачи и учителя, трактористы и милиционеры, пенсионеры и дети.

«Не все плохое связано с Гитлером…»

Очень часто о своих будущих планах Лукашенко вначале «проговаривается», как бы нечаянно выдавая намерение, которое хочет реализовать в ближайшем будущем. Но на самом деле никакие это не «проговорки», а скорее интуитивный поиск, подсознательная попытка сформулировать что-либо для себя. Лукашенко — «человек слова» в том смысле, что действительность существует для него лишь в том виде, в каком он в состоянии ее выразить словами. И его такие доходчивые для «электората» «отступления от бумажки» (от текста написанной спичрайтерами речи) при внимательном рассмотрении оказываются попыткой моделирования такой действительности, в которой он хотел бы существовать.

Нетрудно заметить, как раз за разом Лукашенко использует одну и ту же схему. Он высказывает неожиданную, а иногда и вовсе бредовую, казалось бы, идею, либо провоцирует ее «утечку» через прессу. Общество бросается обсуждать, выдвигать версии, находить рациональные обоснования возможного поступка президента, в конце концов идея оформляется вербально, и общество к ней привыкает. Далее Лукашенко остается лишь выбрать наиболее пригодный вариант. И материализовать его в нормативном акте — указе, декрете, законе, которые дальше, в свою очередь, определяют жизнь страны. Работает цепочка: «неясная мысль — слово — отработка четкой идеи — юридический документ — жизнь».

Так было со сменой символики. Так было с продлением полномочий и возможностью баллотироваться на третий срок. Так было и с попыткой стать преемником Бориса Ельцина — ценой создания союзного государства (о чем еще будет рассказано).

Такое «жизнетворчество через слово» достигает своего пика в диалоге. Для Лукашенко провести диалог — это либо выстроить ситуацию, которая максимально неудобна собеседнику, либо подыграть ему — если Лукашенко искренне хочет ему понравиться. И тут очень часто обнажается вся подноготная его мировоззрения.

В этом отношении показательно скандально известное интервью президента Беларуси корреспонденту германской газеты «Хандельсблатт».

Приведем эту обширную цитату полностью, как она дважды звучала в радиоэфире Беларуси (корреспондент «Хандельсблатт» изъял эти слова из печатного текста интервью, опасаясь, что его обвинят в пропаганде фашизма:

«…История Германии — это слепок истории в какой-то степени Беларуси на определенных этапах. В свое время Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти. И не все только было плохое связано в Германии и с известным Адольфом Гитлером.

Он перечеркнул все хорошее, что он сделал в Германии, всей внешней политикой и развязал Вторую мировую войну, ну а все остальное уже вытекало из этого. Это гибель людей массовая, в том числе и немецкого народа. Но вспомните его власть в Германии. Нас с вами тогда не было, но по истории мы это знаем. Ведь немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента.

То есть я хочу конкретизировать, чтобы вы не подумали, что я приверженец Гитлера. Нет, я подчеркиваю, что не может быть в каком-то процессе или в каком-то человеке все черное или все белое. Есть и положительное. Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной президентской власти. Это были 30-е годы, время сильного кризиса в Европе, а Германия поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг лидера» 287.