Множественные умы Билли Миллигана - Киз Дэниел (книги txt) 📗
Стоми положил предметное стекло на столик микроскопа и навел фокус. Вдруг он резко откинул голову, глаза его наполнились слезами.
– Что случилось? – невинно спросил Ли. – Это настолько печально?
Не в силах контролировать себя, Стоми зарычал, смеясь сквозь слезы:
– Ах ты, сукин сын! Как только тебя земля носит! Он пошел к раковине и промыл глаза.
Вскоре после этого Ли увидел, как вошел заключенный и дал Стоми пять баксов. Стоми взял с полки колбу 11-С, вынул пробку и передал колбу заключенному, который сделал большой глоток.
– Что это? – спросил Ли, когда заключенный ушел.
– «Белая молния». Сам приготовил. Пять баксов за глоток. Если меня не будет поблизости, когда кто-нибудь из заключенных придет, можешь заменить меня, получишь один бакс из пяти.
Ли ответил, что будет счастлив оказать услугу.
– Послушай, – продолжал Стоми, – доктор Стейнберг хочет привести в порядок аптечку. Ты не сделаешь это? У меня есть другие дела.
Пока Ли приводил в порядок аптечку, Стоми взял колбу 11-С с полки, вылил спирт в мензурку, наполнил колбу водой и обвел края колбы горьковато-сладким концентратом.
– Мне нужно сходить к доктору Стейнбергу, – сказал он Ли. – Не забудь о бизнесе, о'кей?
Через десять минут в лабораторию вошел огромный чернокожий заключенный и сказал:
– Дай мне 11-С, парень. Я заплатил Стоми десять баксов за два глотка. Он сказал, что ты знаешь, где это.
Ли передал ему колбу. Чернокожий быстро приложил колбу ко рту и опрокинул ее вверх. Вдруг глаза его округлились, он плюнул и стал блевать.
– Ты, белый сукин сын! Какого дерьма ты мне подсунул?
Он делал странные движения губами, пытаясь стереть рукавом мерзкий вкус. Потом схватил колбу за горлышко, грохнул ею о стол так, что донышко отлетело и жидкость забрызгала зеленую форму Ли, и стал размахивать рваным краем колбы.
– В клочья порву, сволочь белая! Ли отступил к двери.
– Рейджен, – прошептал он. – Эй, Рейджен! Охваченный ужасом, Ли ждал, что Рейджен придет к нему на помощь. Но никто не пришел. Он рванул в дверь и побежал по коридору, чернокожий бросился за ним.
Рейджен хотел было встать на пятно, но Артур сказал:
– Ли должен получить урок.
– Но я не могу позволить, чтобы его порезали, – сказал Рейджен.
– Если его не остановить, – сказал Артур, – в будущем он может представлять для нас большую опасность.
Рейджен последовал совету и не стал вмешиваться, пока Ли бежал по коридору, в ужасе крича:
– Рейджен, где же ты, черт возьми?
Когда Рейджен почувствовал, что Ли достаточно проучен и ситуация становится слишком опасной, он с силой вытолкнул Ли с пятна, остановился и швырнул больничную койку прямо под ноги преследователю. Великан упал на разбитую колбу и поранил себе руку.
– Хватит! – рявкнул Рейджен.
Чернокожий вскочил, трясясь от гнева. Рейджен схватил его, кинул в рентгеновский кабинет и прижал к стенке.
– Достаточно! – сказал Рейджен. – Нажми на тормоза, иначе я тебя сломаю.
Чернокожий остолбенел от внезапной перемены. Вместо испуганного белого мальчишки его загнал в угол матерый уголовник с русским акцентом и диким взглядом. Рейджен поймал его мощным захватом сзади, рукой стиснув ему шею, и прошептал на ухо:
– Давай остановимся. Нужно привести все в порядок.
– Да, да, все в порядке, все в порядке… Рейджен отпустил чернокожего. Тот попятился:
– Без обид, парень, все нормально… И чуть не бегом бросился прочь.
– Варварский способ справляться с ситуацией, – заметил Артур.
– А ты бы что сделал? – спросил Рейджен. Артур пожал плечами:
– Вероятно, то же самое. Если бы у меня была твоя сила.
Рейджен кивнул.
– А что делать с Ли? – спросил Артур. – Тебе решать.
– Он «нежелательный».
– Правильно. Что хорошего в человеке, вся жизнь которого состоит из розыгрышей? Он – бесполезный андроид.
Ли был лишен права вставать на пятно. Но вместо того чтобы жить в постоянной темноте вокруг пятна, не в состоянии вынести существования без розыгрышей и смеха, он предпочел совсем исчезнуть.
И очень долго никто не смеялся.
• 3 •
Письма Томми стали отражать непредсказуемые перемены настроения. Он писал Марлен: «У меня распухли костяшки пальцев» – и описывал драку с заключенными, которые крали у него почтовые марки. 6 августа он клялся, что покончит с собой, а через пять дней попросил ее прислать акриловые краски, чтобы он снова мог рисовать.
Артур поймал четырех мышей и стал приручать их. Он изучал их поведение и начал писать длинную статью о возможности пересадки кожи мышей на обожженные места человека. Однажды вечером, когда он сидел в лаборатории и делал некоторые записи, вошли трое заключенных. Один встал на страже, двое других подошли к нему.
– Дай мне пакет, – сказал один из них. – Мы знаем, что у тебя есть. Дай нам.
Артур покачал головой и продолжал писать. Двое обошли вокруг стола и схватили его…
Рейджен стряхнул их с себя, отшвырнув одного, затем другого. Когда стоявший на страже подошел к нему с ножом, Рейджен сломал ему кисть. Все трое убежали, причем один кричал:
– Ты труп, Миллиган! Береги задницу!
Рейджен спросил Артура, знает ли он, что произошло.
– Какой-то пакет, – сказал Артур, – По тому, как они себя вели, думаю, это наркотики.
Он обыскал лабораторию и пункт бесплатной раздачи лекарств. Наконец позади книг и разных бумаг на верхней полке обнаружился пластиковый пакет с белым порошком.
– Это героин? – спросил Аллен.
– Надо сделать анализ, – сказал Артур, кладя пакет на весы. – Здесь полкилограмма.
Анализ показал, что это кокаин.
– Что ты будешь с этим делать?
Артур разорвал пакет и смыл порошок в туалет.
– Кто-то будет ужасно расстроен, – сказал Аллен. Но Артур уже обдумывал свою статью о пересадке кожи.
Артур был наслышан о тюремной хандре. Большинство заключенных в процессе привыкания к тюремной жизни переживают период беспокойства и тревоги. Когда заключенный теряет свою независимость и личность, когда он вынужден терпеть подавление, такая перемена часто приводит к депрессии и эмоциональному срыву. У Миллигана это вызвало очередное беспорядочное переключение личностей.
Письма к Марлен изменились. Филип и Кевин, которые писали всякие непристойности и рисовали порнографические рисунки, писать перестали. Теперь в письмах ясно просматривалась боязнь сойти с ума. В письмах Томми говорилось, что у него странные галлюцинации. Он писал, что днем и ночью изучает книги по медицине. После условного освобождения он приступит к изучению медицины, «даже если на это потребуется пятнадцать лет». Томми обещал, что они поженятся, у них будет свой дом, он будет заниматься исследованиями и приобретет специальность. «Неплохо звучит? – писал он. – Доктор и миссис Миллиган».
4 октября из-за эпизода с кокаином Миллигана перевели в блок С и держали в изоляции. У него отобрали медицинские книги и портативный телевизор. Рейджен оторвал от стены стальные рейки, которыми была прикреплена койка, и защемил ими дверь, так что рабочие вынуждены были снять дверь, чтобы выпустить его из камеры.
У него оказался нарушен сон, появились жалобы на частую рвоту и нелады со зрением. Доктор Стейнберг время от времени посещал его, прописывая легкое успокоительное и спазмолитики. Несмотря на то что, по его мнению, проблемы Миллигана носили чисто психологический характер, 13 октября доктор все же приказал перевести Миллигана из Ливанской тюрьмы в Центральную клинику в Коламбусе.
Находясь там, Аллен написал в Американский союз гражданских свобод, прося о помощи, однако безрезультатно. Через десять дней у него обнаружили язву желудка и двенадцатиперстной кишки. Была прописана диета, и Миллигана вернули в тюрьму, снова в изоляцию. Появилась информация, что его условное освобождение произойдет не раньше апреля 1977 года – через полтора года.
