Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых» - Телицын Вадим Леонидович (серии книг читать бесплатно .txt, .fb2) 📗
Группе этой по ходу реализации основных пунктов постановления важно было учитывать все особенности, контролировать ход событий, корректировать то или иное решение, порой по отдельно взятому предприятию. И это понятно, так как каждое из производств отличалось своей уникальностью и по технологиям, и по подбору коллектива, и по профессионализму руководства, и по возможностям решать поставленные задачи.
И уже тогда, в конце 1965-го, когда Косыгин представил свое видение реформы, он «завязал еще один узелок на память»: не выпускать из-под контроля международную ситуацию, всеми силами и возможностями поддерживать авторитет Советского Союза среди ведущих, динамично развивающихся стран мира, в первую очередь Западной Европы, а также тесные и доверительные контакты с представителями делового мира — руководством крупнейших промышленных компаний, финансовых групп и пр.
Все это было важно с учетом того, что и реформы, и сама советская экономика не могли — и это было понятно всем — развиваться в отрыве и в изоляции от экономики других стран, от мировых достижений в области технологий различных хозяйственных отраслей.
…В декабре 1965-го состоялась встреча Алексея Николаевича с министром иностранных дел Великобритании Майклом Стюартом, в ходе которой обсуждались как «международные проблемы, так и вопросы двусторонних советско-английских отношений: вопрос о возможности заключения договора о нераспространении ядерного оружия и о связи этого вопроса с делами НАТО, а также с проявляемой Советским Союзом озабоченностью в отношении Западной Германии».
Западная Германия (Федеративная Республика Германия) в то время являлась одной из нескольких стран, которые с научно-технической точки зрения могли самостоятельно произвести атомное оружие, что не могло не вызывать обеспокоенности в странах, участвовавших — двадцать лет назад — в антигитлеровской коалиции.
Начал разговор Алексей Николаевич:
— Все ядерные державы должны не только выступать против допуска неядерных держав к ядерному оружию. Они должны выработать программу, которая преследовала бы цель ограничить рост их собственного ядерного потенциала и привести к сокращению, а затем и к уничтожению ядерного оружия… В позиции западных держав в вопросе о нераспространении ядерного оружия имеется определенное противоречие: по их мнению, неядерные державы не должны обладать ядерным оружием, ядерные же державы могут идти и идут по пути дальнейшего наращивания запасов ядерного оружия…
Главное, — считал Косыгин, — это не допустить расширения «ядерного клуба», то есть появления новых стран, владеющих ядерным оружием. И осуществить это можно было только объединенными усилиями ядерных держав.
Обменялись шутками. Отвечая на замечание А. Н. Косыгина о том, что западные страны не приглашают Советский Союз на консультации внутри НАТО, М. Стюарт отметил:
— Советское правительство не приглашает Англию принимать участие в делах Варшавского договора.
А. Н. Косыгин парировал:
— Если Англия хочет, социалистические страны могли бы пригласить ее участвовать в Варшавском договоре. Это вполне осуществимо.
Видимо, Алексей Николаевич вспомнил «инициативу» Сталина, который в самом начале 1950-х годов рассматривал вопрос участия в НАТО и Советского Союза.
Подытоживая обсуждение вопроса о нераспространении ядерного оружия, Косыгин очень коротко суммировал:
— Советский Союз готов все делать для успешного решения проблемы нераспространения ядерного вооружения и надеется, что, разрабатывая различные проекты, касающиеся ядерных сил НАТО, а именно: атлантические ядерные силы, не говоря уже о многосторонних ядерных силах, в могилу которых Англия, надо надеяться, уже забила осиновый кол, Советский Союз постарается вместе с Англией окончательно добить этот план…
Очень образная речь была у Алексея Николаевича… Может, с точки зрения дипломатии не совсем уместно, но — убедительно.
Майкл Стюарт, рассмеявшись, «выразил удовлетворение» по поводу замечания А. Н. Косыгина о том, что работа над договором о нераспространении ядерного оружия будет, видимо, продолжаться. Сославшись далее на высказывание А. Н. Косыгина о том, что трудно заниматься этим в атмосфере растущей международной напряженности, Стюарт высказывает свое мнение:
— Если ждать, пока напряженность уменьшится, то вообще никогда невозможно будет добиться заключения данного договора. Но, если даже в условиях напряженности мы сосредоточим свои усилия на каком-то конкретном шаге и достигнем соглашения по нему, это уменьшит напряженность и тем самым создаст более благоприятные возможности для последующих шагов в том же направлении…
Отдельно рассматривался вопрос о готовности Советского Союза увеличить закупки товаров в Англии: до сих пор положение в этом плане оставалось «разочаровывающим» английскую сторону. Англии трудно оставлять и принимать такую «несбалансированность» в торговле с СССР.
Алексей Николаевич вставил свое слово в строку:
— Я был когда-то министром финансов и имею определенный опыт в решении вопроса «несбалансированности»… Решим [400].
Это была очень важная для Косыгина как для премьера встреча. Великобритания рассматривалась советской стороной как важнейший западноевропейский торговый партнер, как страна, известная своими промышленными разработками и технологиями, как одно из сильнейших и авторитетных — в геополитическом плане — западноевропейских государств.
И британские политики достаточно высоко ценили Косыгина как практика, как специалиста, прекрасно знающего экономику собственной страны и очень авторитетного и у себя дома, и за рубежом.
Косыгин озвучивал позицию своей страны, своего общества, воспитанного на определенных — советских — принципах, пережившего всего каких-то 20 лет назад тяжелейшую войну и не желавшего ни одному другому народу пережить подобного рода страдания вне зависимости от социального и государственного устройства.
Важно также помнить, что «холодная война» была в полном разгаре и СССР стремился не только искать вероятных союзников, но и поддерживать контакты с потенциальным противником. Великобритания хотя и противостояла Советскому Союзу, но не желала двигаться в «кильватере» внешней политики Соединенных Штатов Америки. Официальный Лондон стремился выработать собственную линию, придерживаться своих внешнеполитических принципов. И Косыгин это прекрасно понимал и старался «сыграть» на этом.
Но ни один из британских политиков не стал, как, например, президент Финляндии, по-настоящему другом Косыгина [401].
Таких встреч в карьере Косыгина — премьера — будет множество, и во время каждой из них он проявлял себя и как знаток — именно так! — того или иного рассматриваемого вопроса, и как дипломат, цель которого — «отстаивать национальные интересы». Конечно, нельзя списывать со счетов его коммунистические убеждения, которые зачастую, даже в ущерб самому Алексею Николаевичу, создавали определенные трудности…
В самом начале января 1966 года А. Н. Косыгин, министр иностранных дел Советского Союза А. А. Громыко и министр обороны СССР Р. Я. Малиновский вылетели в Ташкент мирить Индию и Пакистан, которые уже не первый раз — после провозглашения независимости стран — сталкивались в вооруженном конфликте.
«Семь дней терпеливых поисков взаимоприемлемых решений», — так характеризовал сам Косыгин ту поездку. Добавим, еще и семь бессонных ночей…
В итоге 10 января была подписана Ташкентская декларация — дипломатическое соглашение между высшим руководством двух стран — президентом Пакистана Мухаммедом Айюб Ханом и премьер-министром Индии Лалом Бахадуром Шастри при участии председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина. Декларация предусматривала меры по ликвидации последствий этого кровопролитного конфликта между Индией и Пакистаном, в том числе отвод армейских подразделений обеих стран на позиции, которые они занимали до начала боевых действий, возобновление деятельности дипломатических представительств, обсуждение мер по восстановлению между Индией и Пакистаном дипломатических, социально-экономических связей [402].
