Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 - Хайдеггер Мартин (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Но если б я попытался, то имея при этом личный интерес в конце концов все же сделать возможной между нами связь, которой прежде не было или которая была лишь видимостью. Когда я писал об этом в своей автобиографии для шильповской книги, я понял, что так, как это написано в ту пору, не пойдет. В итоге я изъял этот раздел и вообще не упомянул Вашего имени. Это молчание наверняка было заметно и ощутимо для читателя, пусть даже и поверхностно осведомленного.
Благодаря нашим именам, подобная полемика послужила бы — я считаю это возможным — философии, особенно если бы Вы ответили и между нами возникло согласие, которое мы в 1949 г. считали возможным".
472. 23 февраля 1963 г.
473. Сохранилось только в архиве Ясперса в виде наброска с пометкой "не отправлено, вместо него более краткое письмо".
474. В наброске — несколько пометок касательно расшифровки и несколько исправлений, сделанных рукой Ханны Арендт, которая на восьмидесятилетие Ясперса была у него в Базеле, а затем до июля находилась в Европе.
475. Ср. письмо [111] от 8.12.1932: "Это наводит меня на мысль: теперь, наряду с «Философией», Вам надо написать работу под названием «Философы»".
476. Jaspers K., Lebensfragen der deutschen Politik, München 1963.
477. 30.10.1966 Ясперс записал следующие разъяснения и приложил их к своей переписке с Хайдеггером:
"Письма Хайдеггера
Во многом дополненные другими письмами, которые казались мне важными для памяти.
Упомянутая переписка едва ли вполне понятна без учета соответствующих фактических отношений и настроений между нами. Когда я перечитываю эти письма, у меня возникает впечатление, будто временами в них проскальзывает оттенок неискренности. С моей стороны, вероятно, от неоправданных ожиданий, у Хайдег-гера тоже, но у него еще и от мысленной погруженности в те возможности, в которые он в тот момент сам верит.
Что из всего этого истинно, прояснить трудно. И это угнетает. Я не сомневаюсь, что временами в них есть подлинная серьезность.
Мне вспоминаются два поворотных момента. Зимой 1923/24 г. Хайдеггер был у нас. Через Левита и Афру Гайгер я прослышал, будто Хайдеггер весьма пренебрежительно отозвался о моей "Идее университета" и при этом сказал: "Мы не можем быть боевыми товарищами". Я рассказал об этом Хайдеггеру: при наших дружеских отношениях я ожидал, что подобное суждение будет высказано мне самому; любая жесткая критика желательна, но открыто между нами; говорить о наших отношениях с другими означает прекращение дружбы. — Хайдеггер: То, что Вам сказали, неправда, ничего подобного я не говорил. — Я: Тогда вопрос для меня исчерпан. Я Вам верю. — На что Хайдеггер, явно возбужденно (я до сих пор вижу это и чувствую): Такого со мной еще не бывало. — В этот-то миг мы будто и заключили дружбу. Я действительно верил ему! Но я ошибся. Впоследствии я уже не был так уверен.
Второй поворотный момент был в мае [30 июня. — Нем. издатель] 1933 г. Хайдеггер как национал-социалист был приглашен выступить в Гейдельберге. Перед речью фюрер национал-социалистского студенчества Шеель приветствовал его как "коллегу Хайдеггера". Хайдегтер, как всегда, остановился у нас. Когда он приехал и я поднялся наверх поздороваться с ним, я сказал: "Сегодня прямо как в 1914 году…" Я хотел продолжить:…массовый психоз, который продолжался тогда максимум три месяца…. Но я этого не сказал, увидев, что Хайдеггер воодушевленно поддакивает, находясь в совершенно другом настроении. Вот тогда я вдруг почувствовал: я ему больше не верю, — и замолчал. Уже давно закравшееся недоверие к его характеру заставило меня сдаться. Я не объяснил ему, что за катастрофа наступила. Я был осторожен. Я, правда, заговорил с ним на следующий день о "еврейском вопросе". Он говорил стандартными штампами — об "Интернационале" и т. п., однако без внутреннего участия. "Антисемитом" он не был. Но из осторожности я не стал рисковать. Он знал, что я решительный противник. Но полемика не состоялась. Возможно, она уже тогда совсем его не интересовала. Это была последняя наша встреча".
В "Заметках о Мартине Хайдеггере" ("Notizen zu Martin Heidegger") много эпистолярных пассажей (ср. №№ 93,95,155) или прямых обращений (ср. №№ 61,64,65,76,99,103,158,169,247). По-видимому, Ясперс намеренно не включил эти фрагменты в папку с перепиской (например, как "неотправленные" письма). Некоторое время он думал написать свою критику Хайдеггера в форме писем, чтобы она выглядела более живо и, главное, коммуникативно. Поэтому форма данных фрагментов носит литературный, фиктивный характер, чего нельзя сказать о письмах, которые были особо помечены как "неотправленные". Итак, в нашем издании мы придерживались указания самого Ясперса: переписку и "Заметки" следует рассматривать как взаимодополняющие и взаимокорректирующие материалы.
Послесловие переводчика
Эта переписка была издана Хансом Занером и Вальтером Бимелем, взявшими на себя труд представить — каждый "со своей стороны" — обоих мыслителей. Их работа в наибольшей степени заметна по составленным примечаниям. Читатель безусловно обратит внимание на то, насколько более сдержанным оказался "представлявший" Хайдеггера Бимель: лишь краткие уточняющие ссылки, указания на последующие переиздания. И — примечания Занера, порою превышающие объем комментируемого в несколько раз. Вероятно, в какой-то степени это можно объяснить общими принципами, принятыми при издании сочинений Хайдеггера: минимум комментирования.
Однако есть и другой аспект. Мы имеем дело с перепиской двух друзей. Она в значительной мере имеет личный, приватный характер. Доступны же эти письма стали нам ввиду философской значимости авторов. Уважение перед этой очень личной, временами открытой и поистине драматической перепиской1 заставляет меня высказывать сложившееся о ней впечатление в чрезвычайно сдержанной форме. Рискну только предположить, что читателю придется не один раз возвращаться к этим письмам, чтобы, возможно, сменить первые впечатления от тона отдельных посланий, распознать характер авторов, увидеть своеобразную "временную асимметрию" активности обоих участников, а также для того, чтобы, может быть, в большей степени прояснить для себя на первый взгляд необъяснимую настойчивость одного и "ускользание" другого. Одно несомненно: перед нами редкий подарок судьбы — встреча и взаимная поддержка двух таких философских величин.
"Заговорив о Мартине Хайдеггере, попадаешь в сильно поляризованное поле"2. Сегодня эти слова не стали менее актуальными. Одна из проблем, создающих эту поляризацию, — полугодовое ректорство Хайдегге-ра в 1933 г. и споры о его отношении к политическим силам того времени. Этот период фактически разорвал дружескую связь между двумя мыслителями. Сознательно избегая суждений, как-либо эту ситуацию характеризующих (убежден, что такого рода оценкам здесь не место), я все же попытаюсь показать, насколько сильно оценка Ясперсом Хайдеггера была связана с этим обстоятельством.
Представляется несомненным: философия Хайдеггера в значительно большей степени занимала Ясперса, нежели его собственная — Хайдеггера. Едва ли не единственный документ, свидетельствующий об интересе последнего, — рецензия на "Психологию мировоззрений" Ясперса. Никогда с тех пор Хайдеггер не обращался к трудам друга столь подробно 3. Мы можем обнаружить разве что немногие и содержательно весьма жесткие характеристики, рассыпанные по его лекциям4. Между тем реконструкция основных упреков Ясперса в адрес Хайдеггера может воспользоваться значительно более богатым материалом — так называемыми "Заметками" Ясперса, возникавшими параллельно его усилиям понять своего друга. Набралось их на целую книгу. Ханс Занер совершенно справедливо считает их важной комплиментарной частью, которая многое проясняет в переписке: "мы придерживались указания самого Ясперса: переписку и "Заметки" следует рассматривать как взаимодополняющие и взаимокоррекгирующие материалы"5.
