Так и было - Ветров Александр Александрович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Тот, улыбаясь, переглянулся с Н. Л. Духовым и как бы нехотя ответил:
— Перед вами подарок наших рабочих Красной Армии. Тяжелый танк, спроектированный по инициативе заводского коллектива. По нашему твердому убеждению, эта машина более современна, чем даже СМК. Ведущий инженер проекта Николай Леонидович Духов. Танк думаем назвать в честь маршала Климента Ефремовича Ворошилова — КВ.
Я спросил, соответствует ли этот образец требованиям Комитета Обороны, предъявляемым к тяжелым танкам. На что получил утвердительный ответ. И даже разъяснение:
— На КВ предполагается установить целый ряд новинок, в частности, бортовой редуктор, индивидуальную торсионную подвеску. Но главное, на нем будет не бензиновый, а довольно мощный дизельный двигатель. И еще: несмотря на то что у машины планируется иметь 100-мм лобовую и 75-мм бортовую бронезащиту, 76-мм пушку и три пулемета, она будет на целых семь тонн легче танка СМК. И гораздо маневреннее.
Признаться, в первый момент мной овладели сомнения. Ведь все известные у нас и за границей 45- и 55-тонные танки имели бронезащиту порядка 20–30 мм. А здесь при этом же весе полагают иметь бронезащиту в 2,5 раза мощнее.
Но, несколько поразмыслив, а главное выслушав обстоятельные объяснения Н. Л. Духова, я понял, что по сравнению с другими танками такого же класса «инициативный» КВ будет значительно компактнее, без громоздких башен, словом, более продуманный, отвечающий требованиям современного боя.
Признаюсь, проект этого весьма интересного, во многом новаторского танка настолько увлек нас, что мы чуть не забыли о своей основной «расследовательской» миссии. Во всяком случае, вместо того чтобы доискиваться причин и конкретных виновников невыполнения постановления правительства об изготовлении танка СМК, начали помогать Котину и Духову в размещении на заводах комплектующих изделий к танку КВ, а затем засели за составление докладной записки секретарю Комитета Обороны, в которой обосновывали необходимость всемерной поддержки их инициативы.
Опять же больше всего по поводу танка КВ поехали на бронеделательный завод. Его директора и главного инженера на месте не застали. Пошли в цехи в сопровождении заводского военпреда.
Везде, где бы мы ни проходили, на глаза попадались огромные слитки, большой толщины бронелисты и другие гигантских размеров металлоизделия.
— Это бронедетали для тяжелого крейсера, это — для линкора, — объяснял попутно военпред.
Да нам и без этих объяснений было уже ясно, что бронеделательный завод был предельно загружен выполнением заказов для Военно-Морского Флота.
Подошел предупрежденный о нашем приезде директор завода Н. С. Казаков. Выслушав просьбу об обеспечении соответствующими бронелистами Ж. Я. Котина и Н. Л. Духова в их работе над танком КВ, заявил:
— Все без остатка производственные мощности нашего завода заняты сейчас изготовлением броневых изделий для кораблей. О заказах для танкистов и речи быть не может.
— Не лучше картина в бронепрокатных цехах и на других бронеделательных заводах нашего наркомата, — заявил присутствующий при разговоре представитель наркомсудпрома.
Такое отношение к производству танковой брони было для нас прямо-таки откровением. Не хотелось верить, что судовая броня вытесняет танковую, потребность в которой с каждым днем возрастает. Но в то же время… Не будут же директор завода и представитель наркомата вводить нас в заблуждение…
«Вернемся в Москву, досконально изучим положение дел с производством танковой брони», — решил я.
Закончив дела на этом заводе, мы с Л. М. Китаевым направились на опытный бронетанковый завод. На тот самый, где несколько лет назад был спроектирован средний танк Т-28.
В просторном опытном цехе нас встретил начальник завода, большой энтузиаст своего дела, военный инженер 1 ранга Н. В. Барыков. Оказывается, с ним уже успел связаться по телефону Н. Л. Духов. Барыков знал о цели нашего приезда, поэтому, не дожидаясь наводящих вопросов, начал вводить в курс заводских дел. Во-первых, подведя нас к почти готовому двухпушечному танку Т-100, доложил, что правительственное задание по проектированию и постройке опытного образца тяжелого танка в основном выполнено. Как и уже виденный нами танк СМК, опытный образец Т-100 будет вооружен 76- и 45-мм пушками и тремя пулеметами. Бронезащита, скорость движения, состав экипажа такие же, как и у СМК, однако весит он на три тонны больше установленной правительством нормы.
В течение оставшегося дня мы самым подробнейшим образом знакомились с этой машиной. После КВ танк Т-100 показался нам слишком громоздким и по ряду показателей значительно уступающим не только ему, но и СМК.
О нашем впечатлении мы, ничего не скрывая, поведали Н. В. Барыкову. Да он и без нас прекрасно знал о преимуществах хотя бы СМК перед его танком. Правда, объяснял это в первую очередь огромными возможностями завода-смежника, где был размещен заказ на СМК, вниманием к нему со стороны наркомата. Ну а у меня, мол, всего лишь база опытного завода, мне многое не под силу…
Здесь Барыков явно скромничал. В лабораториях его завода, на испытательных стендах и в кабинетах конструкторов нас затем ознакомили со многими интересными техническими новинками, смелыми конструкторскими решениями. Так что и его базе было под силу многое.
О выводах нашей проверки мы в первую очередь проинформировали секретаря местного горкома партии, а по возвращении в Москву и начальника Автобронетанкового управления комкора Г. Д. Павлова. Внимательно выслушав их мнения и пожелания по этому вопросу, засели за составление доклада председателю Комитета Обороны.
Вскоре вернулась другая группа сотрудников Комитета Обороны, возглавляемая военным инженером 2 ранга И. X. Рудько, проверявшая там выполнение постановления правительства об изготовлении опытных образцов средних танков. По этому случаю И. А. Сафонов даже собрал совещание, чтобы выработать на нем общее направление доклада Комитету Обороны о положении с производством опытных образцов бронетанковой техники.
Из сообщения военного инженера 2 ранга И. X. Рудько явствовало, что танкостроители одновременно с довольно удачной модернизацией легких колесно-гусеничных машин БТ-7 проделали значительную работу и по созданию двух опытных образцов (колесно-гусеничного и чисто гусеничного) среднего танка — А-20 и Т-32. Он же особо отметил организаторские способности руководителя конструкторского бюро завода инженера М. И. Кошкина, с большой теплотой отозвался о хорошо подобранном заводском коллективе, успешно завершающем, кроме того, многолетнюю работу по созданию танкового дизель-мотора.
Так я снова услышал о талантливейшем танковом конструкторе инженере М. И. Кошкине. Но разве можно было подумать, что судьба вскоре сведет нас? Но это произойдет не ранее осени 1939 года.
Я хорошо помню тот сумрачный осенний день. Тогда по приглашению начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии группа сотрудников Комитета Обороны при Совнаркоме СССР в составе военного инженера 2 ранга И. X. Рудько, майора Л. М. Китаева и меня приехала на испытательный танкодром, где предстояли государственные испытания новых и модернизированных образцов отечественной бронетанковой техники.
Начальник полигона военный инженер 1 ранга Д. И. Ильюхин (кстати, с ним я был знаком, вместе в свое время служили в Подмосковье), поздоровавшись, сообщил, что на испытаниях танков будет присутствовать Народный комиссар обороны СССР маршал К. Е. Ворошилов. Его приезд ожидается с минуты на минуту.
Ожидали мы наркома не одни. У вышки наблюдения, на асфальтированной площадке, тоже собралась группа военных и штатских лиц, среди которых я увидел руководителя научно-исследовательского отдела АБТУ бригадного инженера И. А. Лебедева, известного испытателя танков Е. А. Кульчицкого, уже знакомого по командировкам главного конструктора завода Ж. Я. Котина, начальника опытного танкового завода военного инженера 1 ранга Н. В. Барыкова. Подошел к последнему. Барыков тут же познакомил меня со своим собеседником — главным конструктором завода Михаилом Ильичом Кошкиным.
