Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы - Парадисис Александр (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Чувствуя по шуму шагов за собой, что преследователи догоняют его, он решил спрятаться за высокой каменной стеной, которую увидел справа, быстро вскарабкался на какое-то дерево, с него шагнул на стену и спрыгнул вниз по другую сторону.
Только что начало светать.
«Заметили ли они меня?» — раздумывал наш герой.
Он углубился в сад; увидев низенькую дверь, не торопясь, спокойно, без особых затруднений открыл её и вошел в дом. Бесшумно крадучись, он двигался вперед, крепко (на всякий случай) зажав в руке стилет. Идя по длинному коридору, он заметил в конце его странную дверь, почти скрытую двумя полуколоннами. Балтазар прошел мимо двери слева и остановился. Одна из дверей справа была полуоткрыта. Женщина средних лет, вероятно служанка, держала зажженную лампу, и в свете её наш герой увидел волнующую сцену: молодая женщина поднималась с постели. Служанка только что откинула покрывало, а женщина, небрежно грациозным движением приподняв рубашку, высоко обнажила ноги… Красивые ноги, только что покинувшие теплоту постели, искали на полу изящные туфельки.
Что это была за красота! Балтазар Косса, Балтазар, пресытившийся разнообразными женскими прелестями, был поражён, не мог оторвать глаз от этой божественной красавицы с каштановыми волосами, стройной, как колонна, с тоненькой, осиной талией, бело-розовой кожей, мраморной шеей и высокой грудью, видневшейся в низком вырезе рубашки. У неё были чёрные миндалевидные глаза, тонкие, как шнурок, брови, тёмные, густые, длинные ресницы, ещё больше подчеркивавшие очарование её глаз, красиво очерченный прямой нос.
— Чудо! — в экстазе промолвил вслух Косса.
Он пытался припомнить, видел ли когда-нибудь эту девушку за пять лет своего пребывания в Болонье. Но так и не вспомнил.
«Moжет быть, она всегда жила здесь, но скрывалась?» — думал он.
Вдруг Балтазар отскочил от двери и побежал обратно, чтобы укрыться где-нибудь, так как молодая девушка (ей было лет двадцать — двадцать один, по предположению Коссы) встала, накинула на своё красивое тело пеньюар, отороченный мехом, и направилась к двери. Служанка исчезла, а девушка вышла в коридор. Балтазар вынужден был отступить дальше. Он двигался совершенно бесшумно, оглядываясь на девушку, приближавшуюся с лампой в руке. Его поразила её походка, лёгкая, как дыхание. Казалось, что она плывёт по воздуху, не касаясь пола.
Девушка подошла к странной двери между двумя полуколоннами, о которой мы уже говорили, повернула ключ в замке, открыла дверь и хотела уже войти в комнату, когда неожиданный шорох привлёк её внимание и заставил оглянуться. На лице её не отразилось никакого испуга, казалось, она просто ищет куда поставить лампу.
«Увидела или нет?» — спрашивал себя Косса.
Девушка тщательно закрыла дверь в комнату и хлопнула в ладоши.
— Лоренца! — позвала она служанку.
Балтазар вздрогнул. Ясный сверкающий взгляд незнакомки был устремлён на него. Девушка словно изучала его, старалась заглянуть глубоко в душу.
— Тебя преследуют… — прозвучал мелодичный голос, и Косса не мог понять, вопрос это или утверждение. — Лоренца, — обратилась девушка к подошедшей служанке, удивленно разглядывавшей пришельца, — человек ранен. Промой ему рану.
Она снова отперла таинственную дверь, взяла лампу, пошла в комнату, и дверь за ней захлопнулась.
Пока служанка обмывала над тазом его раненую руку, Косса, несколько растерявшись, думал о том, что ему удалось заметить в удивительной комнате, которую дважды открывала и закрывала девушка. Какие необычные вещи наполняли её! Небелёные, мрачные темные стены, казалось, были одеты чёрным покрывалом. На чёрных стенах ясно выделялись нарисованные чудовищные лица. Под ними и вокруг них были изображены знаки, похожие на иероглифы, нарисованы фантастические птицы с огромными острыми когтями. Два черепа, один против другого, стояли на круглом столике и, казалось, хитро улыбались друг другу, озаряемые красными отблесками пламени, пылавшего в очаге, и светом лампы. В глубине комнаты стояли два скелета, а на полочке у очага — набальзамированные чучела каких-то экзотических птиц и летучих мышей. Косса успел ещё заметить изображённые на полу необычные геометрические фигуры, слова, буквы, разбросанные карты — тузы и фигуры, стилет, воткнутый в центр начертанного круга. На столике стояла ещё ступка с пестиком, чем-то наполненная, а рядом с ней лежали искусно сделанные из металла, дерева или камня три сердца, выкрашенные в красный цвет, словно окровавленные.
«Чёрт возьми! — размышлял будущий папа. — Кто она, эта девушка? И как она не боится?»
Он не хотел ни о чём расспрашивать служанку. И не задал ни одного вопроса. Но не думать о том, что он увидел в этой загадочной комнате, тоже не мог.
«Как это её не выследила инквизиция, папские легаты?»
Нужно ли напоминать, что в мрачную эпоху средневековья западная церковь считала любого искателя истины еретиком и жестоко преследовала его. Достаточно было кому-то заняться делом, непонятным невежественной толпе, чтобы это сейчас же было расценено как колдовство и чародейство. Невежество и страх перед ересью были настолько велики, что даже папу Сильвестра II, человека широко образованного (насколько позволял уровень науки того времени) и прогрессивного, обвиняли в колдовстве и заклеймили как… друга дьявола! [2]
«Как это святая инквизиция не добралась ещё до этой красавицы?» — думал Балтазар.
Святая инквизиция — страшное судилище, созданное средневековой западной церковью для борьбы с еретиками, уже несколько лет преследовала чародейство [3].
Охваченный мечтой о красавице, наш герой задумчиво шел по коридору к выходу. Тогда он ещё не знал, что все случившееся этой ночью: покушение на его жизнь, убийство, которое он сам совершил, преследование, то, что он нашел укрытие в этом доме, встреча с девушкой, — что все эти события были для него роковыми, переломным моментом в его жизни и даже в истории, что они послужили причиной того, что последующие «преемники святого Петра» отреклись от своего предшественника, Иоанна XXIII. Возможно, пират мог стать впоследствии и священником, и кардиналом, и папой, и быть папой признанным. Но сейчас нам трудно понять, как мог стать папой прославленный грабитель на суше и на море, который, как увидят читатели, совершил такое количество убийств только потому, что случай свёл его с этой девушкой.
Балтазар медленно шёл по коридору к двери, через которую он проник в дом, спустился в сад и, закутавшись в плащ, осторожно высунул голову из калитки и огляделся. Никого не было видно. Уже рассвело. Косса вышел на улицу и медленно направился на запад, к центру города. Там в одном из кварталов (спустя пять лет здесь был воздвигнут самый большой в Болонье собор святого Петрония) он остановился.
Перед ним возвышался дворец его старой верной подруги Имы Давероны…
В это раннее утро впервые после смерти родителей девушка испытала чувство полной свободы и счастья: проснувшись, она увидела у своей постели Балтазара Коссу.
Раненая рука нашего героя привлекла её внимание, и Косса рассказал ей о двух попытках убийцы напасть на него, о том, как он поймал этого человека, как тот во всем признался и указал на предателя, как жестоко её друг отомстил за себя и как он попал в дом прекрасной незнакомки.
— Я понимаю, Балтазар, зачем ты пришел… Ты хочешь знать, кто эта девушка? — с горькой улыбкой сказала она. — Ты и Сандру уже готов забыть!… Ложись пока вот здесь… Когда ты проснёшься, я буду знать всё. Мне кажется, я кое о чем догадываюсь. Но я хочу быть абсолютно уверенной в своих предположениях и, когда разбужу тебя через некоторое время, всё тебе расскажу.
Наш герой, довольно улыбнувшись, лёг в постель, сохранившую ещё тепло Имы, и послал прощальный воздушный поцелуй девушке, стоявшей уже у двери.
Има говорила правду. Она знала девушку, которая произвела такое сильное впечатление на Коссу. Если бы Балтазар немного подумал, он вспомнил бы, что, когда Има ещё была его любовницей, она рассказывала ему о какой-то молодой девушке, своей сверстнице, приехавшей из Вероны, из города, где они обе родились, Яндре делла Скала.
2
Герберт из Орийака, живший в 1000 году, был крупным ученым. Он действительно был самым образованным человеком своей эпохи в Западной Европе. Он, как никто другой, знал математику. Уильям Малмсберийский в своей «Хронике» пишет: «Герберт построил в городе Ренн (он был феодалом из Шампапи) прекрасные фонтаны, струи которых, переливаясь в чаши, издавали гармоничные звуки, напоминавшие какую-то мелодию». Позднее этот человек был возведен в сан папы и стад известен под именем Сильвестра II.
Но, очевидно, он знал физику лучше, чем полагалось пане. Церковники обвинили его в служении дьяволу. Известный биограф пап, Платина, писал, что папа Сильвестр II ночами регулярно говорил с сатаной.
Рассказывают, будто, исповедуясь перед смертью,– он признался, что регулярно разговаривал с сатаной, и попросил, чтобы после смерти его труп положили на повозку, сделанную из свежесрубленного дерева, впрягли в повозку двух лошадей, одну черную, другую белую, и отпустили их свободно бежать по улицам, а там, где они остановятся, похоронить его. Так и было сделано: лошади провезли повозку по многим улицам Рима и остановились перед Латеранской церковью, где и был похоронен папа, «друг дьявола», а тысячи римлян, присутствовавшие там, орали в неистовстве, словно десять легионов демонов одновременно кололи им иглами внутренности.
А вот другой случай, когда человека заклеймили как чародея. Человеком этим был Карл Мартелл, знаменитый майордом деда Карла Великого. этот всемогущий феодал, преградивший путь арабам во Францию, заставивший их отступить, видимо, был не очень религиозным. Летописцы, рассказывающие о его жизни — ненавидевшие его монахи и церковники, — обвиняют этого правителя в грубости, рассказывают, что он никогда не молился, отбирал деньги у церквей и монастырей и использовал их на содержание своего войска. Главное — у него было нечестивое обыкновение преподносить своим старым соратникам подарки, запуская руки в церковную казну. Монахи рассказывали ещё, что он не проиграл ни одного сражения, что он явно был не в ладу с богом, так как он «до сражения часами стоял перед сетями, которые плетут пауки, считал нити, подготовляя очередное колдовство! Только благодаря этому он и выигрывал сражения». А святой Евхерий, епископ Орлеана, рассказывал, что часто видел во сне Карла горевшим в аду, что к нему явился ангел и сказал, будто святые, покровители церквей, которые обирал Карл Мартелл, запретили ему вход в рай и даже приказали выбросить из могилы его труп. Святой Евхерий писал святому Бонифацию, епископу Могунтии и Фулрадо, жившему при дворе короля Пипина — сына Мартелла, о своём видении. Церковники вскрыли могилу и сказали: «Трупа там не оказалось». В могиле осталось лишь одеяние Мартелла, и оно сильно истлело. Из могилы исходило страшное зловоние, и вдруг громадная змея, шипя, поднялась оттуда. И чего только ещё не рассказывали церковники о спасителе Европы!
Обвиняли в чародействе и крупного философа XIII века Альберта Великого, потому что он преуспевал во многих областях науки, обладал знаниями по химии и физике, ботанике и зоологии, редкими для той эпохи. В народном воображении он выглядел сверхчародеем. Одни летописцы утверждают, что он открыл философский камень, другие, что ему удалось создать механического человека, который работал, говорил, отвечал на любые вопросы. Современник Альберта Великого, теоретик церкви Фома Аквинский, взбешенный тем, что ему не удалось понять устройство первого робота, палкой разбил его в куски. — Здесь и далее примечания автора.
3
До этого еретиков не преследовали. Чародейство не считалось предосудительным и тем более не наказывалось смертью. И лишь в тех случаях, когда церкви это было выгодно, еретиков казнили. В эпоху, о которой мы повествуем, в XIV веке, началось небывалое преследование еретиков, возникали многочисленные судебные процессы, казни стали обычным явлением.
Необходимость суда над чародеями и предания их казни первым провозгласил папа Иоанн XXII. Историк П. Морель объясняет это трусостью и суеверием самого папы. Он постоянно жаловался, что его враги своими магическими действиями угрожают его жизни, и в 1317 году приказал начать преследование большого числа служителей святого престола. Люди после чудовищных пыток вынуждены были «признать» свою вину, принять все, что им диктовали их истязатели. Вскоре Иоанн XXII возложил на инквизицию обязанность выявлять всякого рода чародеев и колдунов.
Папской буллой «Супер иллиус спекула» узаконивалась догма о необходимости наказания чародеев и колдунов, причем наказание это должно было быть таким же, как для еретиков, то есть повешение или сжигание на костре и конфискация имущества.
Приводим отрывок из пресловутой папской буллы, положившей начало жестокому истреблению десятков тысяч людей.
«Есть люди, не имеющие ничего христианского, кроме имени; они отреклись от божественной правды, заключили сделку с темными силами, приносят жертвы дьяволу, поклоняются сатане и его сыновьям. Они рисуют сами или приобретают у кого-то изображения святых, какие-то кольца, склянки, зеркала и другие предметы и с помощью их и своего магического искусства вступают в общение с сатаной, просят у него ответа на разные вопросы и помощи в выполнении своих антихристианских замыслов, становятся рабами сатаны из-за своих подлых дел».
Ли, специалист по вопросам папских преследований ереси, отмечает, что буллы папы Иоанна XXII, призванные изобличать чародеев и обязывающие инквизицию уничтожать несчастных, заподозренных в ереси, дали абсолютно противоположный результат. Папские буллы только ещё больше популяризировали чародейство. С тех пор как папские буллы стали для западной церкви догмой, появилось убеждение, что магия действительно является чем-то серьезным и значительным.
