Генштаб без тайн - Баранец Виктор Николаевич (читать полную версию книги TXT) 📗
В тот раз в нарушение традиции полковник Владимир Климов предложил «выпить стоя и не чокаясь за Союз и армию».
Офицеры в поминальной тишине осушили стаканы.
Потом вместо привычной и крепкой офицерской пьянки получился хмельной политический галдеж. Все мы дружно размазывали сопли в связи с кончиной Союза и его армии. Вспоминали арбатских и войсковых начальников, которых «комиссия по лояльности» вытурила из армии после августовских событий. Когда генерал армии Лобов был еще при должности, маршал Шапошников предложил ему возглавить эту комиссию, но Владимир Николаевич наотрез отказался (что тоже дало повод нашим арбатским сексотам уже тогда занести его в тайный список «нелояльных»). А я несказанно гордился моим начальником, всегда бдительно следившим за чистотой своей офицерской чести…
Генштабисты прозвали комиссию «командой стукачей» (она некоторое время работала под руководством генерала армии К. Кобеца). В результате чистки в рядах высшего генералитета армии и флота только на первом этапе «по подозрению в причастности к инициативным попыткам проведения в жизнь установок ГКЧП» были освобождены от занимаемых должностей 8 заместителей министра обороны, 9 начальников центральных и главных управлений МО и ГШ, 7 командующих войсками военных округов и флотами. То был период кадрового беспредела, чем-то очень напоминающий 37-й год. С одной лишь разницей, что генералов и адмиралов не расстреливали и они не исчезали бесследно.
Среди них не было ни одного «врага народа». Все они прослужили в армии по 30 и более лет, намотали по дюжине и больше гарнизонов, нахватали за годы войсковой каторги язв, травм, радикулитов и инфарктов (а многие — и боевых ран). Но ни блистательные послужные списки, ни килограммовые гроздья орденов и медалей за верную службу Родине не спасли их от политической расправы только за то, что они в августе безоговорочно повиновались приказу министра обороны, движимые благородной надеждой спасти Отечество от сползания в пучину бардака и развала…
Но они были недопустимо наивными, поверив в то, что эту задачу можно решить вводом танков в столицу.
Но вряд ли их можно было так бездумно и безжалостно карать только за то, что они, строго повинуясь законам офицерской чести и требованиям уставов, безоговорочно выполнили приказ маршала Дмитрия Язова, который принял всю вину на себя и смиренно отправился на тюремные нары…
В Генеральном штабе всегда служили люди, которые вне зависимости от должностей и званий умели чувствовать и предвидеть развитие событий на полях военных и политических сражений. Один из них, мой друг и духовный наставник отставной полковник Владимир Петрович Дроздов сказал как-то пророческие слова:
— Когда власть берут те, которые не знают, что с ней делать во благо страны, народ и армия купаются в крови и говне. По самую верхнюю губу…
Я крепко запомнил эту аксиому.
Все, что было с нами после, происходило в строгом соответствии с ней.
Страшный разрушительный рок витал над Россией, над всем гигантским пространством, недавно называвшимся Советским Союзом, лихо закручивая драматические сюжеты судеб народов и отдельных людей…
Побег
…В середине января 1992 года в Генеральный штаб из штаба Туркестанского военного округа (Ташкент) поступило секретное донесение разведки о военно-политической ситуации в Центрально-Азиатском регионе.
В конфиденциальной депеше речь шла о сильном недовольстве руководства Казахстана тем, что беловежские соглашения были подписаны Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем без участия Назарбаева и учета его позиции. Об этих решениях, говорилось в шифровке, в ближайшем окружении казахского президента отзываются как о «поспешных, опасных и авантюрных» (декларацию о своей назависимости Казахстан обнародовал лишь 16 декабря 1991 года — самым последним из всех союзных республик. — В.Б.)…
Далее сообщалось, что руководство республики в отместку за игнорирование его мнения Кремлем тайно и спешно разрабатывает план создания национальных вооруженных сил и уже определило список воинских частей на территории республики, которые должны быть экстренно взяты под ее юрисдикцию. Для решения этой задачи в срочном порядке подбираются опытные кадры из числа казахских офицеров. Одновременно проводится скрытая вербовка и некоторых русских командиров частей, дислоцирующихся в Казахстане.
Особое внимание разведка ТуркВО обращала на то, что наибольшей расположенностью президента республики стал пользоваться командующий 32-й общевойсковой армией генерал-майор Анатолий Рябцев…
То был не первый сигнал такого рода. В Генштабе уже знали и о многих других, даже весьма пикантных, подробностях отношений Назарбаева и Рябцева: генерал был приближен к алма-атинскому «двору», его приглашали на светские рауты, поговаривали, что он ездил с президентской свитой на охоту и рыбалку.
Однажды Назарбаев позвонил в Минобороны и стал возмущаться тем, что рябцевскую армию штаб ТуркВО объегорил при распределении запасов войскового имущества. При этом Нурсултан Абишевич как матерый штабник легко оперировал цифрами, фактами и сложными военными терминами. Кто именно столь основательно «натаскал» казахского президента, — нашим арбатским генералам догадаться было не трудно…
Знали на Арбате уже и о том, что генералу Рябцеву была обещана должность заместителя министра обороны Казахстана.
По личному распоряжению Назарбаева ему выделили элитную квартиру — ту самую, в которой некогда жил бывший первый секретарь компартии республики Динмухамед Кунаев. Квартира находилась в особо охраняемом доме — в нем проживала казахская знать.
По этой причине случилась однажды конфузия, которая еще больше обострила и без того неважные отношения генерала Рябцева с окружным начальством. Внезапно нагрянувшая из Ташкента для проверки боеготовности армии комиссия во главе с командующим ТуркВО генерал-полковником Георгием Кондратьевым полдня не могла обнаружить командарма.
Подобного случая не удавалось выковырять из глубин памяти даже армейским «динозаврам», прослужившим по сорок с гаком лет. Офицеры штаба армии в ответ на вопросы Кондратьева, где их непосредственный начальник, бубнили что-то невнятное и отводили в сторону плутоватые глаза…
Офицеру штаба ТуркВО полковнику Валерию Атамасю было приказано добыть генерала хоть из-под земли, и потому он первым делом направился к Рябцеву домой, поскольку квартирный телефон командарма оказался отключенным.
Однако на ближних подступах к «дому Кунаева» Атамась напоролся на хитро замаскированную засаду вооруженных казахских охранников, которые стволами своих пистолетов, недружелюбно впершихся полковнику в живот, немногословно и сурово остудили горячее рвение офицера выполнить приказ. Атамась ретировался в твердом убеждении, что «боевое охранение» было заранее предупреждено ушедшим в подполье командармом. И хотя к концу дня разгневанной комиссии все же удалось выловить генерала и потребовать объяснений, разгромные итоги проверки его армии были ясны еще до ее начала…
Командующий войсками Туркестанского военного округа Георгий Кондратьев неоднократно докладывал в Минобороны и Генштаб, что командарм «не тянет» в должности, а его позиция и линия поведения в условиях бурно прогрессирующей национализации частей бывшей Советской Армии на территории Казахстана не отвечают интересам России.
Но Минобороны на сигналы Кондратьева не реагировало. Многим у нас на Арбате это казалось странным. Но мало кто знал, что еще при маршале Язове встревать в эту проблему было опасно: министр порой сам позванивал командарму — шла тайная молва об их приятельстве (хотя на самом деле Дмитрий Тимофеевич с помощью Рябцева заботился о каких-то своих родственниках в Алма-Ате).
А позже, после августовских и беловежских событий 1991 года, нашему высшему военному руководству было не до кондратьевских сигналов из Ташкента уже по другой причине: все были заняты гораздо более серьезными проблемами — дело шло к образованию Российской Армии и на Арбате начались подковерные схватки за должности в Минобороны и Генштабе…
