Его глазами - Рузвельт Эллиот (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Прежде чем продолжать свой рассказ, я хочу упомянуть о корреспондентах при Белом Доме, которых отец не взял с собою. Он сделал это потому, что, по договоренности с Черчиллем, эта первая их встреча не должна была освещаться ни репортерами, ни фотографами. Выполнив свое обязательство, отец восхищался тем, что ему удалось сбить газетчиков с толку, как восхищается двенадцатилетний мальчик, играя в полицейских и разбойников, когда ему удается ускользнуть от товарища, пытающегося «следить» за ним. Однако на следующий день Черчилль прибыл в сопровождении целой свиты журналистов, не слишком искусно загримированных под чиновников министерства информации. Это был первый, но не последний сюрприз такого рода, преподнесенный Черчиллем отцу.
Что касается рыбной ловли, то один раз отцу действительно удалось поудить. Это было за день до моего приезда. Он поймал рыбу, породу которой никто на корабле не смог определить.
- Отправьте ее в Смитсоновский институт, - сказал отец и в течение всей поездки больше не пытался заниматься рыбной ловлей.
Выбор Арджентии для первого совещания отца с Черчиллем во время войны определялся многими соображениями. Интересы безопасности требовали, чтобы встреча состоялась не в Вашингтоне; если бы она произошла там, сплетни и слухи умалили бы ценность ее возможных результатов. И отец и премьер-министр были моряками; именно как моряки они встретились в последний раз в 1919 г.; мысль о свидании в море не могла не пленить воображения обоих. Ясно было, однако, что они не могли встретиться в открытом море из-за германских подводных лодок. Где же? В какой-нибудь хорошо защищенной гавани на малонаселенном участке побережья или на острове в Атлантическом океане. Азорские острова? Поскольку они принадлежат Португалии, вопрос о них отпадал. Лично я избрал бы Бермудские острова или один из Вест-Индских островов. Даже в августе на Ньюфаундленде мрачно и холодно; большую часть времени все затянуто туманом, и солнце там редкий гость. Однако Ньюфаундленд имел и очевидные преимущества - он мало населен, поблизости было расположено много английских, канадских и американских войск, и, главное, никакое сосредоточение военных кораблей в гавани Арджентии не могло вызвать толков, так как наш флот уже создавал там базу.
Итак, я очутился в Арджентии, предвкушая несколько дней отдыха от повседневных дел.
За вторым завтраком и в холодные серые предвечерние часы мы с отцом предавались безделью в его каюте, обмениваясь семейными новостями. Некоторое время с нами провел и Франклин, рассказывая о действиях своего эсминца, сопровождавшего караваны судов до Исландии. Отец хорошо выглядел и явно наслаждался отдыхом. Он расспрашивал меня о моей работе за полярным кругом и еще больше - о поездке в Англию, о моих впечатлениях, о настроении людей, с которыми мне пришлось разговаривать, о том, какие ощущения испытываешь во время бомбардировок (мне довелось испытать их лишь в течение нескольких дней, и поэтому я вряд ли мог высказать авторитетное суждение), о том, каково мое мнение о Черчилле, с которым отец не встречался уже столько лет, и т. п. Я спросил его, какова цель предстоящего совещания.
- Ты ведь был в Англии, - ответил он. - Ты видел людей. Ты сам рассказывал мне, какие они бледные, худые, измученные. Такая встреча очень поможет поднять дух англичан. Не так ли?
Я кивнул головой в знак согласия.
- Нацисты сейчас на коне. Они хозяева Европы. Вряд ли в Америке еще осталось много людей, которые не признают, что мы должны оказать Англии хотя бы моральную поддержку, если не хотим сами оказаться перед жерлами пушек или под бомбами.
- Значит, это делается для поднятия духа? - спросил я.
- Не только для этого. А наша программа поставок по ленд-лизу? Англичане знают, что они дошли до предела своей производственной мощности, и этот предел не рассчитан на наступательную войну. На нашем совещании мы должны будем разработать производственные планы и, что для англичан гораздо важнее, планы поставок.
Я подал отцу огонь, и он закурил.
- Их беспокоит вопрос, какую часть производимых нами материалов мы намерены отдавать русским.
- И что же?
- Мне уже известно, насколько премьер-министр верит в способность России продолжать войну. - Отец жестом показал, что эта вера равна нулю.
- Очевидно, ты веришь в них больше, чем он?
- Гарри Гопкинс верит больше. А он способен убедить и меня.
Конечно, я то время, когда происходил этот разговор, продукция американской военной промышленности представляла еще ничтожную величину. Англичане боялись, как бы на их долю не досталась всего лишь половина этой ничтожной величины.
- Премьер-министр будет здесь завтра, потому что он знает, хотя вряд ли это покажет, что без Америки Англия не сможет продолжать войну.
Я свистнул. Я видел воздушные налеты, обрушившиеся в мае на большинство промышленных центров Англии, но не знал, что положение англичан так серьезно. А тут еще и русские непрерывно отступают:
- Конечно, - продолжал отец, - Черчилля больше всего беспокоит вопрос, когда мы вступим в войну. Он ясно понимает, что до тех пор, пока Америка ограничивается усилиями в области производства, это только поможет Англии держаться - не больше. Он знает, что для наступления ему нужны американские войска.
- Читал ты английские газеты, когда был в Лондоне? - спросил вдруг отец.
Я ответил, что мне пришлось видеть в английских газетах ряд статей, резко критиковавших Соединенные Штаты, которые якобы заинтересованы только в том, чтобы Англия была обескровлена, после чего мы выступим как спасители в последнюю секунду. Отец удовлетворенно кивнул головой.
- Вот подожди, - сказал он, - подожди, и ты увидишь, что премьер-министр начнет с того, что потребует от нас немедленного объявления войны нацистам.
Я сказал, что мне не совсем ясно, что же собственно можем выиграть от этого совещания мы, американцы, если не говорить о том, что мы морально и без того уже на стороне Англии.
- Это первое, и это очень важно, - сказал отец. - Затем, имей в виду, что здесь со мной находятся и наши начальники штабов. Они могут выяснить очень многое. Как в точности обстоит дело с английским военным потенциалом? Верно ли, что в отношении людских резервов англичане уже подмели все подчистую?
- Кто же приехал сюда? - спросил я. Я еще не видел никого, кроме отца и его адъютантов.
- Кинг, Старк, Маршалл, Арнольд: Начальства много. Ты их увидишь.
Приход курьера с почтой прервал на несколько минут нашу беседу. После его ухода отец вернулся к вопросу об основных мотивах предстоящей встречи. Мне кажется, он как бы репетировал свою роль. готовясь к переговорам, которые должны были начаться на следующий день, анализировал различные соображения, приведшие его сюда, и настраивал себя для ответа на требования Черчилля.
- Есть еще одно обстоятельство, - сказал отец. - На карту поставлена судьба Британской империи. Английские и германские банкиры уже давно прибрали к рукам почти всю мировую торговлю - правда, не все отдают себе в этом отчет. Даже поражение Германии в прошлой войне не изменило дела. Так вот, это не слишком выгодно для американской торговли, не правда ли? - Он приподнял брови и взглянул на меня. - Если в прошлом немцы и англичане стремились не допускать нас к участию в мировой торговле, не давали развиваться нашему торговому судоходству, вытесняли нас с тех или других рынков, то теперь, когда Англия и Германия воюют друг с другом, что мы должны делать? Одно обстоятельство для нас уже совершенно ясно. Мы не можем позволить себе действовать корыстно и выбирать, на чью сторону нам стать, руководствуясь только соображениями наибольшей выгоды. Оставим на минуту в стороне, что нацизм нам ненавистен и что наши естественные интересы, наши сердца на стороне англичан. Есть и другой подход к вопросу. Мы должны с самого начала ясно сказать англичанам, что мы не намерены быть просто добрым дядюшкой, которого Британская империя может использовать, чтобы выбраться из трудного положения, и потом навсегда забыть.
