Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил - Стейнметц Грэг (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
По счастью, у Венеции были другие заботы, кроме деревушек в Альпах. Турки взяли Константинополь в 1453 году и с тех пор постоянно нарушали венецианские интересы в греческих водах. Потеря греческого побережья была чревата для Венеции тем, что турки в этом случае могли полностью прервать ее торговлю с Востоком и поставить республику на колени. Зигмунд пытался сыграть на том, что Венеции хватает хлопот и она не станет обращать внимание на утрату нескольких деревень. Когда астролог сообщил, что звезды благоприятствуют затее, Зигмунд направил тысячи наемников к окруженному крепостными стенами городу Роверето и обстрелял тот оружием недавнего изобретения, зажигательными снарядами [14]. Несмотря на бомбардировку, Роверето стойко держался и сдался лишь после сорока дней осады. Победа привела эрцгерцога в восторг. Он стал рассуждать вслух о триумфальном марше по площади Сан-Марко. Мечты, увы, остались мечтами и рассеялись прежде, чем Зигмунд успел дать еще одно сражение. Причина проста – деньги. Когда у Зигмунда не осталось средств, наемники попросту ушли.
Зигмунд требовал новых займов от своих банкиров, но те игнорировали его настойчивость. Они знали, что Венеция считает Роверето и соседние поселения своей первой линией обороны на суше, и отказывались принять участие в столкновении с могущественнейшей силой региона. Судя по всему, Венеция заботилась о деревнях куда сильнее, чем предполагал Зигмунд. Когда до Инсбрука дошла весть, что Венеция готовит контратаку, Зигмунд одумался и запросил мира. Венеция выдвинула весьма суровые условия. Республика соглашалась забыть о войне, только если Зигмунд вернет Роверето, откажется от претензий на другие поселения и выплатит 100000 флоринов в качестве репараций. Это была колоссальная сумма, и Зигмунд снова попытался воззвать к банкирам. Но теперь ему, так сказать, аукнулись годы безудержных трат и бездумного накопления долгов. Не слушая обещаний эрцгерцога, банкиры один за другим отказывали в помощи. Лишь молодой немец, чей дед некогда управлял монетным двором, внес встречное предложение. Он вызвался ссудить Зигмунду необходимую сумму. Это была невероятная по масштабам сделка, намного превосходившая предыдущее соглашение Фуггера с эрцгерцогом. В обмен Фуггер хотел получить не просто долю в серебре из Шваца, но монополию на продажу этого серебра – пока долг не будет возмещен.
Другие банкиры откровенно потешались. Они не могли поверить, что Фуггер готов предоставить такому рискованному заемщику, как Зигмунд, поистине гигантский кредит. Сам Фуггер, возможно, тоже терзался опасениями. Да, если Зигмунд погасит кредит, Фуггер сделает состояние. Но если эрцгерцог откажется платить, с кредитором будет покончено. Ведь Зигмунд был полноправным сюзереном. Подобно всем венценосным особам, он мог отказаться от выплат без малейших последствий для себя. Долговая тюрьма грозила простолюдинам, вельмож туда не сажали. Единственным залогом верности слову была честь – и желание занимать средства и впредь.
Чтобы избежать катастрофы, Фуггер внес в кредитный договор ряд условий и гарантий. В частности, Зигмунду запрещалось даже касаться добытого серебра, управляющие копями также поставили свои подписи на договоре, и еще Фуггер настоял на том, что деньги будут передаваться эрцгерцогу не единовременно, а по частям. Таким образом обеспечивался разумный баланс интересов. Прежде чем подписать договор, Фуггер выдвинул последнее условие: передать ему в управление государственную казну. Безумные траты Зигмунда поставили Тироль на грань банкротства, так было на протяжении многих лет; Фуггер же хотел стабильности и, контролируя казну Тироля, выступал в роли этакого прообраза Международного валютного фонда, сохранял государство в целости, оплачивая его счета. Это привело в восторг тирольских чиновников, которым Зигмунд платил, только когда бывал в настроении. Эрцгерцог безропотно согласился на все условия Фуггера – у него попросту не было иного выбора.
Этот кредитный договор стал поворотным моментом в карьере Фуггера. Это не только крупнейший деловой проект, реализованный Якобом; это и крупнейший проект в истории его семьи. Фуггеры вложили в сделку почти все, что имели, и даже привлекли к финансированию проекта друзей. Мать Якоба, Барбара, позаботилась сделать так, чтобы ее дети заключили выгодные браки. Теперь семейство Фуггеров, если брать целиком, объединяло многие богатые и известные семьи Аугсбурга – среди представителей которых были бургомистры, армейские капитаны [15] и текстильные магнаты. Все они располагали средствами для инвестиций. Братья Фуггер, в том числе Якоб, долгие годы убеждали эту публику в том, что деньги должны работать. В сочетании с собственными средствами Фуггеров и кредитом некоего богатого итальянца сумма оказалась достаточной, чтобы удовлетворить потребности Зигмунда. В самом займе не было ничего инновационного, конкуренты могли предоставить эрцгерцогу кредит с той же легкостью, что и Фуггеры. Якоб лишь вложил средства в рискованного заемщика, на что все прочие не отважились. Проще говоря, он купил, а другие испугались. Он поступал так несколько раз за свою жизнь – и почти всегда делал правильный ход.
Вскоре стало ясно, что Фуггеры заключили выгодную сделку. Когда другие банкиры – те, кто потешался над Якобом, – увидели повозки с серебром Зигмунда, они принялись жаловаться на несправедливость и обвинять Фуггеров в обмане эрцгерцога. Они призывали Зигмунда разорвать соглашение и обсудить новые условия. Но к тому времени Якоб уже успел подружиться с Зигмундом. Зная, что эрцгерцог уязвим для лести, Якоб завоевал место в его сердце действительно большим достижением, нехарактерным для провального в целом правления Зигмунда. Речь о монетах. Пока другие сюзерены – либо управляющие монетными дворами от их имени – чеканили монеты, в которых содержание драгоценного металла сокращалось, Зигмунду богатейшее месторождение в Шваце позволяло выпускать серебряные монеты непревзойденной чистоты. На монетах изображался сам эрцгерцог, со скипетром в руке и с великоватой для его венценосного чела короной на голове. Эти монеты принесли ему славу – и прозвище «Зигмунд, Богатый монетами». Когда купец получал одну из серебряных монет Зигмунда, он заранее знал, что тут нет подвоха. Популярность этих монет – весом шесть четвертаков [16] каждая – вызвала волну подражаний по всей Европе. Германский город Иоахимшталь, например, чеканил монеты аналогичного размера и содержания серебра; их называли талерами. Датчане именовали свой вариант долларами. Три столетия спустя американцы переняли это название валюты у датчан. Зигмунд обожал свои «гульдинеры», и Фуггер дарил ему монеты мешками. Эрцгерцог ценил усилия Якоба и оставался верным своему банкиру. Но эта верность была односторонней – в конце концов Фуггер пошел против него.
Ничто во времена Фуггера не стимулировало городскую экономику сильнее торговых ярмарок, а среди всех городов Германии крупнейшая ярмарка проходила во Франкфурте. Численность населения в городе во время ярмарки возрастала вдвое. Сдавая жилые помещения, домовладельцы зарабатывали за неделю больше денег, чем за год повседневной деятельности. Трактирщики за три недели полностью покрывали затраты на строительство своих заведений. Более важного источника доходов в городе не существовало. Ярмарка обеспечивала средства на все: от подорожных сборов и налогов до податей на взвешивание товара на городских весах.
Франкфурт расположен весьма удачно. Раскинувшийся вдоль реки Майн, крупнейшего притока Рейна, он находится в самом сердце Германии. Сюда легко добраться на лодке из Кельна и Антверпена, отсюда всего несколько дней пути до Аугсбурга, даже в ту эпоху неторопливых перемещений. Подготовка к ярмарке начиналась заблаговременно, за месяцы до события. Солдаты очищали дороги от разбойников. Баржи, груженные пивом и сельдью, шли с Балтийского побережья. Подмастерья распаковывали коробки, сортировали товары и раскладывали по складским полкам. Деревенские девушки стекались в город, обостряя конкуренцию среди проституток. Городские власти перегораживали улицы близ борделей, устраивая «загоны» для ожидающих своей очереди клиентов. Акробаты, танцоры и певцы готовили свои представления. Жонглеры полировали булавы.
