Один в бескрайнем небе - Бриджмэн Уильям (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Сначала в НАКА были уверены, что скоро получат «Скайрокет». Теперь представители комитета не будут такими оптимистичными.
Прошло две недели, прежде чем Мак-Немар и его бригада придали «Скайрокету» прежний вид — заново покрасили его обшивку. В полете на больших числах М окраска местами стерлась, поэтому потребовалось нанести пятнадцать слоев лака, чтобы сделать поверхность самолета снова достаточно гладкой и тем самым прибавить к его максимальной скорости дополнительно одну сотую числа М.
Так как по контракту оставалось еще только два полета, чтобы выяснить потенциальные возможности самолета, основной задачей в этих полетах было получение одной характеристики — максимальной скорости. В следующий раз я должен был перевести машину в горизонтальный полет на высоте 12 000 метров, то есть на 1500 метров выше, чем в первый раз. Увеличение высоты дало бы нам возможность добиться больших чисел М, чего так жаждали инженеры. Я одобрил их план; с точки зрения теории он был довольно умеренным.
И все же я колебался. Но «Скайрокет» ждал меня. Белая машина стояла в полумраке ангара, темные фигуры механиков суетились вокруг нее день и ночь… Я уже чувствовал в полете его первый протест — покачивание. «Скайрокет» перестал быть той машиной, которую я научился понимать. Теперь он был недружелюбен. Близкий друг потерял рассудок, превратился в незнакомца со знакомым лицом, но с другим образом мыслей. Я чувствовал, что самолет восстанет против меня.
Репетируя следующий полет в безопасной обстановке, на земле, я видел на приборной доске спящие приборы, но как только я брался за ручку управления, самолет мгновенно оживал. Теперь уже не нужно было мысленно представлять себе, как это все будет происходить. Я уже все знал. Мелкой дрожью там, на высоте, машина предупреждала меня. Но, возможно, в прошлый раз нервы мои были чересчур напряжены: сказалась сложность задания. Однако инженеры уверяли, что покачивание машины не должно меня беспокоить — это всего-навсего следствие большого числа М.
Я готов к этому полету. На медленном наборе высоты экипаж В-29 теперь более внимателен. Предыдущий полет сделал свое дело — они настороже, и я чувствую на себе их взгляды, словно они чего-то ожидают. Что же, они ничего не заметят. За десять лет летной работы я хорошо изучил свою роль.
Сквозь рев моторов бомбардировщика, с трудом пробивающего себе путь вверх, Джордж кричит:
— О'кэй, Бридж, пора залезать в «бомбу».
Он поднимает руку в дружеском, грубоватом жесте, которым, вероятно, он и впредь будет благословлять все отцепления «Скайрокета» в полете. Дон Пруитт и Мак-Немар подвигаются ближе, чтобы помочь мне. Пруитт кричит:
— Держите взрыватель этой штуки на предохранителе до тех пор, пока вы не отделитесь от носителя.
Сейчас я слишком занят мыслями о полете, чтобы ответить ему остроумно.
На этот раз проблема связи с носителем решена. На приборной доске бомбардировщика установлена большая красная сигнальная лампочка. Если на «Скайрокете» что-либо неисправно, я нажимаю кнопку и лампочка загорается.
В полумраке кабины холодного «Скайрокета» я жду момента, когда он будет выпущен на свободу. Про себя повторяю летное задание: набрать высоту 12 000 метров, затем начать плавный перевод в режим горизонтального полета, который нужно закончить на высоте 13 500 метров. Держу руки между ногами — не хочу прикасаться к холодным металлическим частям кабины. Я не возьмусь за ледяную ручку управления до тех пор, пока по отсчету Джорджа не останется три секунды до отцепления, чтобы мои руки не окоченели от холода, когда придет время действовать. Я отказался от теплых перчаток, они мешают работать переключателями и притупляют чувство осязания.
Джордж желает удачи, и это опять помогает. Он начинает отсчет, давление в системе ЖРД нормальное. Я потираю руки, чтобы они не мерзли. Все в порядке. В этот раз я не буду падать так долго, — я готов к отцеплению.
Теоретически самолет может легко это проделать. Все, что остается на мою долю, — это выполнять свои обязанности надлежащим образом: нажимать нужные кнопки, правильно управлять самолетом, и успешный полет подтвердит правильность математических формул. Конечно, может статься, что полет в это утро может оказаться моим последним полетом. С этим я могу согласиться лишь в том случае, если неудача явится результатом чего-то непредвиденного или она будет следствием пусть даже незначительного просчета инженеров. Но умереть из-за своей собственной глупости, сломать себе шею из-за своего собственного неумения? Нет! Этого я боюсь больше всего на свете. Все ли я знаю хорошо? Подготовил ли я себя ко всем возможным особым случаям?
— Три… два…
Мои руки хватают пробковую ручку управления… одна секунда — и меня снова сбросят!
— Один… сброс!
Включаю четыре тумблера. Все мои внутренности поджимает к грудной клетке, вместе со «Скайрокетом» я быстро падаю вниз в море света. Проходит не более шести секунд, и топливо в камерах ЖРД воспламеняется. Четыре бешеные вспышки — и двигатель заработал, ожил. Щелчки маленьких металлических тумблеров — и мгновенно в мое распоряжение поступает тяга, равная двум тысячам семистам килограммам. Я пытаюсь как можно дольше круто набирать высоту на угле атаки, близком к критическому, но на скорости меньше той, на которой резко возрастает сопротивление. Все мое внимание сосредоточено на указателе скорости и маметре. Ручку управления от себя! Самолет вибрирует, как струна арфы. Черт возьми! Теперь он увеличивает скорость… опять возьми ручку управления на себя!
Пора! Выдерживаю постоянную воздушную скорость по прибору, число М быстро увеличивается. Самолет легко проходит критическое значение числа М = 0,91. Через несколько секунд самолет переходит в спокойную сверхзвуковую зону. Извергая пятнадцатиметровый радужно-красный, голубой и желтый сноп пламени, «Скайрокет» плавно мчится вверх по крутой траектории. Стрелки высотомера быстро вращаются — в секунду самолет проходит более четырехсот метров. Опять начинается это коварное покачивание. Мне трудно дышать под давлением. Покачивание настораживает каждый нерв моего тела, готового к борьбе с любой приближающейся опасностью. Я двигаю элеронами, пытаясь устранить покачивание. Это нисколько не помогает, и при увеличении скорости до 1300 километров в час покачивание усиливается. Педали руля направления сильно дергаются под ногами взад и вперед. Нажимаю ногами изо всех сил, но не могу их успокоить. Гигантская сила, захватившая руль направления, не поддается контролю; она с яростью двигает меня на сиденье из стороны в сторону. Я превысил высоту начала перевода машины в горизонтальный полег на тысячу двести метров. «Скайрокет» закусил удила. Я слежу за цифрами в окошке счетчика секунд продолжительности работы ЖРД — сейчас счетчик показывает 121. После каждого щелчка счетчика цифры как бы уходят за приборную доску. Осталось только 121 секунда работы ЖРД, то есть до полного выгорания топлива всего полминуты. Мне остается только продолжать полет до тех пор, пока отсчет секунд не прекратится и горизонтальный полет не закончится. Осталось только полминуты. Следуй заданию и переведи самолет в криволинейный полет, отдав ручку плавно от себя и доведя перегрузку до 0,7G, за разворотом последует последняя скоростная площадка.
Я начинаю переводить самолет с режима набора высоты в горизонтальный полет. Покачивание становится более настойчивым. Но я упорно выжидаю окончания отсчета секунд работы ЖРД вместо того, чтобы самому выключить двигатель. Когда счетчик секунд остановится на цифре «0», покачивание закончится. Наблюдение за исчезающими цифрами секунд превращается в своего рода игру, помогающую мне выносить зловещее покачивание «Скайрокета». Я уверен, что могу продолжать полет, не изменяя летного задания, до полного выгорания топлива.
Счетчик отщелкивает секунды. Покачивание усиливается. Становится все труднее и труднее управлять самолетом, который буйно противится навязываемому ему режиму полета. Машина, которой я управляю, походит сейчас на пустую бочку в бушующем море.
