В кругу королев и фавориток - Бретон Ги (мир бесплатных книг .txt) 📗

Согласно этому прелюбопытному сочинению кардинал, крайне удрученный тем, что у Франции нет наследника, и приходивший в отчаяние при мысли, что все его труды, как политика по устроению государства, могут оказаться разрушенными после смерти короля его братом, законным наследником короны, побудили его дать королеве возможность родить ребенка.

«Речь шла, — пишет автор, — только о том, чтобы привести к ней какого-нибудь сострадательного человека, который бы восполнил супружескую недостаточность бедного короля, и использовать для этого совершенно посторонних людей, не из близкого окружения, средство, которым сегодня не пользуются, если надо помочь распадающейся семье».

Вот тогда-то Ришелье приказал привести ко двору этого С. D. R. (графа де ла Ривьера), молодого сеньора, с которым Анна Австрийская танцевала, — а значит, и флиртовала, — на балу, устроенном в Пале-Кардиналь [132], взял его под свое покровительство и назначил его камер офицером королевы.

Если верить автору, после этого события развивались стремительно. Однажды вечером граф де ла Рнвьер вошел к Анне в комнату, набросился на нее и стал обнимать ее с такой страстью и жаром, которые легче вообразить, чем описать, что королева пришла в восторг, воля ее была побеждена и уже ни глаза, ни руки, ни дыхание не в силах были противиться. Так как королева совершенно отдалась его воле, этот С., не встречая сопротивления, стал наслаждаться радостью обладания и принес любви многочисленные жертвы… Страсть королевы разгоралась тем сильнее, чем крепче и продолжительнее становились объятия, и в конце концов она стала предаваться плотским утехам с тем же усердием, с каким раньше молилась в церкви».

Молодой сеньор, без сомнения, повторил свой подвиг, и автор по этому поводу добавляет: «Поскольку эта бьющая через край жизненная энергия не иссякала, счастливое известие о беременности королевы очень скоро распространилось по всему королевству. Повсюду стали устраивать фейерверки и иллюминации, и Францию охватило всеобщее ликование. А Людовик XIII даже приказал по всему королевству отслужить благодарственные молебны».

«Вот так, — заключает автор не без лукавства, — после двадцати трех лет ожидания родился Людовик XIV, сын Людовика XIII, а ныне король Франции, которому по справедливости дан титул Людовика Богоданного…»

У нас нет никаких сведений об этом графе де ла Ривьере, но известно, что один из офицеров королевы действительно носил это имя, потому что м-м де Мотвиль упоминает его в своих «Мемуарах».

Неужто этот лихой молодой сеньор и был отцом, которого мы разыскиваем? Это не так уж немыслимо, но на сегодняшний день не существует никакого документа, который позволил бы подтвердить или опровергнуть эту гипотезу.

Остается еще одна личность, которую некоторые историки выдвигают на эту роль, не имея, впрочем, для этого достаточных доказательств: речь идет об Антуане де Бурбоне, бастарде Генриха IV, которого ему в 1607 году родила Жаклин де Бюэй, графиня де Море, и который был легитимирован в 1608 году.

Антуан де Бурбон имел судьбу полковника Шабера. Оставленный в числе убитых на поле боя под Кастель-нодаре в 1632 году, он, несмотря на раны, выжил и стал отшельником, чтобы скрыться от Людовика XIII, своего сводного брата, который хотел его уничтожить. Прожив некоторое время в Италии, он затем перебрался в Анжу и жил по-прежнему в уединении, неподалеку от владения, принадлежавшего м-м де Шеврез. Там он и умер в 1671 году, после того как оказался объектом долгого и неослабевающего в простонародье любопытства по причине своего невероятного сходства с Генрихом IV…

Бывал ли он у м-м де Шеврез в Париже в 1637 году, чей особняк был отделен от Лувра только парком? Встречался ли он с королевой?

Так во всяком случае говорят. Некоторые историки склонны даже поддержать это предположение. Однако ничто не дает оснований утверждать такую версию, и очень жаль, потому что именно она выглядит наиболее привлекательной, делая из Людовика XIV, несмотря на неверность королевы, подлинного Бурбона, внука Генриха IV.

Впрочем, все это, возможно, всего лишь красивая легенда.

Пока же мы не знаем, чьим сыном был Людовик Великий. Речь идет о короле, рожденном от неизвестного отца [133]…

В 1674 году, желая защитить собственную легитимность и уберечь мать от злых языков, молодой монарх прикажет посадить герцога, таинственным образом исчезнувшего во время осады Кандия, в крепость Пиньероль; лицо его было скрыто под бархатной маской…

Эту бархатную маску, как известно, Вольтер потом превратил в маску железную…

РАДИ ЗАВОЕВАНИЯ ПРОВИНЦИИ АРТУА РИШЕЛЬЕ СТАНОВИТСЯ ЛЮБОВНИКОМ МАРИОН ДЕЛОРМ

С рождением дофина Людовик XIII мало-помалу перестал навещать м-ль де Лафайет и вновь проявил интерес к Мари де Отфор. В течение некоторого времени можно было опять наблюдать, как двое влюбленных прогуливаются по парку в Сен-Жермен-ан-Ле или в Версале. К сожалению, молодая особа, чья затянувшаяся девственность сделала ее немного сварливой, иногда неприятнейшим образом «заедала» короля.

Скандальные сцены выбивали Людовика XIII из равновесия, и последствия этого немедленно ощущал на себе весь двор. «В таких случаях, — рассказывает м-ль де Монпансье в своих „Мемуарах“, — он впадал в меланхолию и обдавал всех холодом; будучи в расстройстве, проводил почти все время в записывании того, что он сказал м-ль де Отфор и что она ему ответила; это оказалось правдой, потому что после его смерти у него в шкатулке нашли длиннющие отчеты обо всех стычках и ссорах, какие у него случались со всеми его любовницами, в похвалу которым, равно как и в его собственную похвалу, следует сказать, что всех их он любил исключительно целомудренной любовью».

Но король не ограничивался ведением этого странного дневника, он еще слал горькие письма кардиналу. Вот пример одного такого письма, интересного во многих отношениях, потому что в нем Людовик XIII раскрывает себя полностью, со всей своей меланхолией, потребностью в любви, жаждой уединения и притворной нежностью к самому Ришелье:

«Из Сен-Жермена, 5 февраля 1639 года.

Посылаю этого дворянина специально, чтобы узнать, что нового, и находясь в беспокойстве, не принес ли вам вчерашний день какой-нибудь неприятности.

Милое создание [134] в плохом настроении. Неизвестно, как с нею быть, поскольку она находит плохим все, что, кажется, должно было бы ей понравиться. Сам я просто не знаю, что и думать. Если это продолжится и сегодня, то завтра уеду в Версаль в поисках покоя. Вчера у меня весь вечер очень болела голова. Утром я принял лекарство, которое почти не помогло. Если погода будет хорошая, поеду поохотиться на оленя, чтобы немного развлечься.

Я советую вам беречь свое здоровье».

Король был, однако, человеком мятущимся. Проходил день-другой, и он начинал задаваться вопросом, не права ли м-ль де Отфор, обращаясь к нему с упреками. В присутствии своего камердинера Лашене, который шпионил в пользу Ришелье, он однажды воскликнул:

— Я просто в нетерпении снова увидеть ее. Я люблю ее больше, чем всех остальных людей, вместе взятых. Я хочу встать перед ней на колени и попросить у нее прощения.

Подобные эксцессы не могли понравиться кардиналу, который опасался, как бы это не отразилось скандальным образом на королевском престиже. Чтобы вырвать короля из этих женских дрязг, кардинал решил заменить фаворитку на фаворита…

Молодой человек, которого он выбрал для этой трудной роли, был белокурым красавцем семнадцати лет, с немного плутоватым взглядом и ртом лакомки. Звали его Сен-Мар. Людовик XIII нашел его очень приятным и тут же сделал своим постоянным компаньоном.