Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Вильямс Альберт Рис (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Экземпляр отпечатанного девятистраничного документа, озаглавленный «Russiches Tageblatt» («Русская ежедневная газета») и датированный 27 ноября 1917 года (а это было лишь через два дня после того, как Сиссон приехал в Петроград из Соединенных Штатов, если предположить, что Рид пользовался западным календарем), хранится среди рукописей Робинса. Они вместе с рукописями Гумберга находятся в архивах Исторического общества в штате Висконсин, в Мэдисоне. На них нет имени Джона Рида, их нельзя отнести к нему ни по одному замечанию или помете, сделанной на них. Страницы напечатаны не так, как обычно это делал Рид (ни одно слово не вычеркнуто значком доллара; фактически, это совершенное письмо, а его опрятность кажется странной, и вряд ли они отпечатаны руками газетчика). Впрочем, вполне возможно, что текст был перепечатан, а некоторые фразы звучат, словно они написаны Джоном, хотя другие – нет. Документ явственно свидетельствует о том, что он подготовлен для газеты на английском языке, а не на русском, как утверждает Кеннан.
Вероятно, это могло быть компиляцией того, что написал Джон, позже переписал и добавил позже, когда Сиссон и Робинс сблизились, потому что в своей телеграмме Крилю от 3 января Сиссон заявляет: «В настоящее время желательно начать издавать нашу собственную газету». Единственное, что звучит явно, не как слова Джона, в документе от 27 ноября, вот эта фраза: «Если Гумберга можно было убедить остаться, то он мог бы сделать замечательную вещь из управления делами. Я знаю кое-что о его записях в Нью-Йорке». Факт состоит в том, что документ полностью безобидный, как безобиден и второй, хотя о нем Кеннан говорит, что «из-за него Ленин, наверное, подпрыгнул». Довольно интересно, что Кеннан не использует ни единой цитаты, прямой или косвенной, кроме уверения Рида (он полагает, что Рида), что газета будет хорошо встречена советским правительством. Он не приводит абзац, который следует немедленно за цитатой:
«Троцкий говорит, что Россия нуждается в капитале для развития и что в несоциалистическом мире Россия не может быть полностью социалистической. Но при настоящем демократическом строе в России иностранному капиталу не разрешат захватить страну и поработить народ, как это было сделано в Египте, в Турции, Мексике и в других странах, находящихся «на задворках». Любое движение американского капитала, откровенно основанного на том факте, что Россия нуждается в средствах, не будет этим самым задушено, а то, что американский капитал нуждается в дивидендах, однако он не станет пытаться душить Россию, будет встречено благожелательно».
В «Декларации» утверждалось, что цель была «способствовать развитию американского бизнеса в России, а также дружбе и взаимопониманию между двумя народами». Декларация заканчивалась следующими словами: «Эта газета безоговорочно признает право русского народа самому определять свою судьбу. Мы подчинимся любым законам, которые русские сочтут необходимым принять. Мы не станем вмешиваться в политику России».
Как видно, даже несмотря на то, что документ в собрании Робинса не содержит слов, которые, как сказал Рид, он не поместил на странице с выходными данными в газете, никто по обе стороны Атлантики не смог бы найти здесь ничего «шокирующего» .
Другой документ, процитированный Кеннаном в его статье о деле, связанном с консулатом (один экземпляр которой находится в Гарварде, в собрании Джона Рида, а другой – в собрании Робинса), был озаглавлен Ридом «Схематичный репортаж». Это отпечатанный обзор, причем имя автора помещено на первой странице (я не сомневаюсь, что это написано Ридом, поскольку несколько слов там вычеркнуты значком доллара), об интервью с левыми эсерами и большевиками, находящимися в правительстве. Это репортаж об их представлениях о будущей торговле и коммерческих отношениях с капиталистическими государствами, особенно с Соединенными Штатами, и нигде статья не заходит дальше действительных отношений, которые поощрял Ленин. Например, те, у кого брал интервью Рид, яростно возражали против каких-либо концессий. Между тем Кеннан процитировал примерно 20 слов из репортажа, состоявшего из более чем 1000 слов, единственный абзац, который можно было, вероятно, неправильно истолковать, и по нему он умудряется создать впечатление, что Рид предает рабочий класс и что об этом якобы сожалеет Кеннан. Вот эта строчка: «…Российское правительство готово признать необходимость установления ограниченного капиталистического государства внутри границы социалистического государства…»
Вряд ли Рид имел в виду «капиталистическое государство», когда предупреждал, что любые капиталисты, имеющие дело с Россией, предпримут усиление в таких вопросах, как конфискация и национализация природных ресурсов; публичное владение землей ради пользы крестьян; социализация банков и «в общем крайние ограничения над капиталом». Иностранный или домашний капитал нужно будет отыскать для строительства железных дорог, но здесь, учитывая общественную пользу, «это будет осуществляться при строгом понимании того, что они должны проходить под контролем правительства и в фиксированные сроки». Все эти интервьюируемые согласились с тем, что компенсация «не должна принимать формы ни концессий (коммерческих или иных), ни предпочтительных коммерческих соглашений».
Разве это звучит как предательство социализма, что, похоже, так беспокоит Кеннана? Примечательно, что, подчеркнув огромную потребность в локомотивах с запасными частями, а также в стали и в чугунных чушках в огромных количествах, Рид добавляет, выделяя свои слова курсивом: «Техники, механики и организаторы железнодорожных перевозок не требуются». В России много опытных механиков и техников, сказал ему будущий комиссар путей сообщения, «а если понадобятся еще люди или знания, то людей отправят учиться в Америку и в Европу». Иностранцы, приезжающие сюда, чтобы управлять железными дорогами или промышленностью, должны постараться управлять всем этим так, как они делают это в своих странах, и «им придется работать с новым источником власти во всех делах России – с контролем снизу» (курсив его).
Позже придет время для создания сложных посадочных и уборочных комбайнов, после того как правительственный план сельскохозяйственного образования принесет свои плоды. А теперь, сказал он, больше всего нужны простые инструменты, лопаты, совки, плуги, мотыги, вилы, топоры и легкие в обращении трактора.
Он отводил первое по важности место вопросам, которыми занимался отдел общественного благосостояния и которым управляла наш друг Коллонтай. «Прежде всего, русские люди должны получить еду, особенно консервы в банках, башмаки, одежду и огромное количество молока для детей – и немедленно» (курсив Рида).
Кеннан предполагает, что, возможно, «любопытные предложения Рида были сделаны, в сдержанной манере, в качестве средства, которым следовало возбудить аппетит американских финансистов и убедить их, что у американского бизнеса в России есть будущее, даже под властью большевиков».
Если они были «сделаны в сдержанной манере», и так далее, то разве не знал об этом Ленин и разве он был так же потрясен? Такое можно написать лишь при условиях, что он честно не ведал о позиции Ленина. Я процитирую, что Ленин сказал Луизе Брайант в поздние годы, в записях, которые в собрании Джона Рида отмечены как первое интервью, данное Лениным после блокады: «Я сказал американцам, в частности полковнику Робинсу, в начале 1918 года, что в интересах Соединенных Штатов находиться в дружеских отношениях с Советской Россией. Еще давно я указывал на желательность торговых отношений и с нашей точки зрения, и с точки зрения Америки. Мы предложили концессии иностранному капиталу. Американские бизнесмены прибывают сейчас в Москву, соглашаются с нами. Помимо политических вопросов остается простой факт, что Америка нуждается в сырье, а нам нужны американские товары».
Всего лишь через несколько дней после того, как Рид уехал из Петрограда, я натолкнулся на молодого Алена Уордвелла. Уордвелл и Тэчер были помощниками Робинса, и Гумберг окрестил их «большевиками с Уолл-стрит». Я был рад увидеть его.
