Генштаб без тайн - Баранец Виктор Николаевич (читать полную версию книги TXT) 📗
Командир дивизии уже вскоре после прибытия на Кавказ был поставлен перед трудным выбором — поступать ли по законам офицерской чести или безмолвно выполнять сомнительные приказы начальников, которые под прикрытием тех же «высших интересов России» не без выгоды для себя стремились распоряжаться оружием и подчиненными, ввязываясь в трагические перипетии грузинской внутриполитической жизни.
И он, Гладышев, по воле судьбы и обстоятельств не мог оставаться безучастной фигурой, когда оказался в самом кратере интриг, противостояний, вооруженных конфликтов и действовал по совести. И он стал еще одним российским генералом, блистательная карьера которых была сломана в жерновах грузинской и российской политики.
Впрочем, предисловие, кажется, затянулось…
Кавказская эпопея генерала Гладышева
До назначения на Кавказ Гладышев служил в Прибалтике, был заместителем командира 242-го учебного центра ВДВ (так именовалась учебная дивизия, дислоцировавшаяся в Литве). К тому времени Владимир Петрович побывал во многих горячих точках, несколько лет воевал в Афганистане и еще там обрел репутацию офицера решительного, рискованно-смелого и несговорчивого с начальниками, особенно с ловкачами, ищущими свои служебные и материальные выгоды за спиной подчиненных.
По этой причине еще с лейтенантских времен частенько доставалось ему от вышестоящих командиров, больше всего от тех, которым он не «гладил голенища», а посылал по популярному среди мужчин адресу, когда сталкивался с хамством, дурью или трусостью.
Тем не менее каким-то чудесным образом все это ему сходило с рук: в работе он давал результат, который устраивал начальников. И даже имевшие на него острый зуб вынуждены были воздавать должное подчиненному — раза четыре за 25 лет службы очередное воинское звание ему присваивали досрочно.
Оказавшись в Прибалтике в самый разгар выхода тамошних республик из СССР, Владимир Петрович порою выходил из себя, когда видел, что некоторые мямли-командиры смиренно терпели провокации, которые чинили прибалтийские националисты вокруг наших частей.
В ту пору командиром его десантной дивизии был полковник Виталий Раевский. После автомобильной аварии он серьезно болел и потому фактически руководил соединением его зам, полковник Гладышев. Раевский был человеком крайне осторожным, конфликтов с прибалтами побаивался, да и к тому же втайне уже вынашивал планы перевода на родину, в украинскую армию.
…В тот день литовцы совершили бандитскую выходку, захватив в заложники командира соседней дивизии береговой охраны полковника Ивана Черных. Когда-то служивший в подчинении Гладышева сержант-литовец, ставший районным полицейским начальником, позвонил ему на квартиру и наглым голосом предупредил:
— Готовься, скоро и твоя очередь. Вместе с выводком…
Гладышев приказал выставить вооруженную охрану в жилом городке, а сам метнулся в штаб дивизии. А там — звонок из штаба ВДВ:
— …Вашу мать, нашего полковника прибалты посадили в клетку, а вы и не чешетесь!
Гладышев — к Раевскому:
— Надо действовать.
Раевский пугливо посмотрел на зама и сказал: мол, давать из Москвы советы легко, а тут можно нарваться на серьезные неприятности. Лучше переждать.
А из Москвы снова звонок, похожий на приказ:
— Немедленно вызволяйте Черных!
Гладышев сказал Раевскому, что негоже отсиживаться в кустах. Получилась крутая мужицкая свара с матюками и криком. Пока они спорили, контрразведка доложила в штаб ВДВ о ситуации. Командование ВДВ приказало Гладышеву взять управление дивизией на себя — Раевского временно отстранили.
Гладышев собрал офицерское собрание, которое тут же направило по факсу ультиматум президенту Литвы В. Ландсбергису с требованием немедленно выдать полковника Черных. А чтобы у литовцев не возникло иллюзий насчет серьезности требований десантников, Гладышев приказал объявить по дивизии тревогу и вытягивать колонну бронетехники вместе с вооруженным личным составом «головой» на столицу Литвы.
Часа через полтора Гладышеву сообщили по телефону из Вильнюса, что полковник Черных отпущен. Проверили — точно.
Но литовцы не простили этой выходки Гладышеву. Они вскоре расклеили в городах и селах листовки со списками «русских оккупантов, которые должны быть покараны». В длинном списке была и его фамилия.
Возможно, его не тронули потому, что уже вскоре стало известно — 242-я учебная дивизия ВДВ выводится из Прибалтики в Россию. Офицеры и солдаты радовались возможности послужить на Родине. Им это удалось, Гладышеву — нет.
Весной 1993 года ему позвонил первый зам командующего ВДВ генерал Освальд Пикаускас и сказал, что у начальства «есть мнение» назначить полковника Гладышева командиром 145-й дивизии, стоящей в Грузии (штаб — Батуми, Аджария). Такая перспектива не радовала. В пору офицерской молодости Владимир Петрович почти 7 лет оттрубил на Кавказе, когда там было спокойно. Тогда назначение на юг считалось даже престижным. Теперь — почти как наказание. И потому Гладышев сказал Пикаускасу:
— А если я не соглашусь?
— Тогда так и умрешь замом комдива и полковником, — то ли пошутил, то ли всерьез ответил Пикаускас и в том же тоне добавил, — а если и согласишься, то мучиться будешь недолго — там быстро сгоришь или сожрут…
Перспектива была нерадостная, но он все же согласился. Вскоре его вызвали в Министерство обороны, где Грачев поздравил его с назначением и поставил три главных задачи: сделать полуразвалившуюся дивизию боеготовой, не допускать вооруженных конфликтов в месте ее дислокации и поддерживать прочные отношения с властями Аджарии.
То, что Гладышев увидел на новом месте службы, больше напоминало шарашкину контору, нежели дивизию. Вместо 7 тысяч личного состава от силы была тысяча, да и то не бойцы, а сторожа, занимавшиеся главным образом тем, что охраняли 15 военных городков и складов, разбросанных на большом расстоянии друг от друга.
Вокруг многих уже не было даже заграждений — грузины растащили. А на складах — стрелковое оружие, боеприпасы, боевая техника. Тысяч 25 автоматов и гранатометов, около 100 танков, свыше 60 боевых машин пехоты, гаубицы, тягачи… С учетом ствольной артиллерии — единиц 200-250. Учет велся лишь по количеству — никакого номерного учета не было, что являлось грубейшим нарушением.
Плюс к этому на складах дивизии хранилось стрелковое оружие нескольких ранее расформированных частей бывшего Закавказского военного округа. Самой большой головной болью Гладышева стали склады расформированного 31-го корпуса. Они временно находились в Кутаиси под охраной малочисленного подразделения 35-го мотострелкового полка. Всякого армейского добра было там навалом: только гусеничной и колесной техники свыше 1000 единиц. Плюс оружие и боеприпасы. И многое уже разграблено грузинами или распродано им нашими военнослужащими.
— Поднимаешь капот «КамАЗа», — рассказывал Гладышев, — а движка нет, колеса без резины, пушки — без прицелов…
Гладышев решил сосредоточить оружие и технику поближе к штабу дивизии, в Батуми. Тем более что 35-й полк расформировывался и склады в Кутаиси могли остаться без охраны.
Операцию по вывозу спланировал в летнее время — день долгий, тепло, дороги сухие. Но из штаба ГРВЗ разрешение на перевозку оружия и техники из Кутаиси в Батуми почему-то долго не давали. А дело шло к осени. Гладышев звонил в штаб Группы в Тбилиси и возмущался: разумно ли тащить колонны под дождями, по скользким горным дорогам, а путь не короткий — 120 км. Да и к тому же все чаще происходили вооруженные столкновения между правительственными войсками и отрядами Гамсахурдиа — пахло настоящей войной. А маршрут колонн гладышевской дивизии пролегал через «линию фронта».
Комдив Гладышев тогда еще не догадывался, что, оттягивая перевозку оружия его соединения на осень, некоторые старшие начальники таким образом намеревались подыграть войскам Шеварднадзе (был тут и другой расчет: если колонна с оружием и боевой техникой попадет в зону боевых действий, легче будет списать то, что уже распродано или разворовано).
