Пилсудский (Легенды и факты) - Наленч Дарья (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
«Воскреситель польского государства, создатель и вождь польской армии Маршал Юзеф Пилсудский. Рожденный на виленской земле, сосланный в Сибирь на 19-м году жизни. По возвращении вступил в ППС. В 1905 году организовал вооруженную борьбу с царизмом. Затем создал союз стрелков. С ним выступил из Кракова 6.VIII. 1914 года на освобождение от россий{ского} раздела. После того как москали оставили рубежи Речи Посполитой, направил все силы против немцев и австрийцев. 20.VII. 1917 года был вывезен в Магдебург. Возвратился в нояб{ре} 1918 года и 11-го того же месяца взял власть над возродившимся государств{ом}. Создал правительство, созвал учредительный сейм, оружием начертал границы Польши. В 1920 году дал отпор нашествию большевиков. С 1916 года всей силой своей воли стремится к улучшению конституции. Его гений позволил польскому народу в короткое время совершить великие дела. Устанавливаемые ему памятники являются одновременно памятниками любви Родины».
Эти утверждения весьма далеки от исторической правды, но для неосведомленного человека было очевидным, что гений с такой биографией, имеющий столь высокие заслуги перед Родиной, не может ошибаться, если речь идет об определении дальнейшего курса государства. Каждый же, кто мешает ему в этом, должен быть убран, независимо от того, какими бы методами это ни пришлось сделать.
Такая схема мышления, годами культивируемая пилсудчиками, превращала Польшу в большую усадьбу, управляемую только одним владельцем. Одновременно признавала недееспособным народ, делала из него покорное стадо, которое не в состоянии осуществить какое- либо самостоятельное, разумное действие.
Пропасть, разделяющую правителей и общество, можно обнаружить в каждой тоталитарной системе. Но в Польше после мая это явление под воздействием легенды и культа Пилсудского приняло исключительные для XX века оттенки. В невиданных масштабах властям старались придать патриархальный, старосветский характер.
С лозунгом, популяризировавшим вождя — отца народа, пытались войти в любую среду общества. Особенно старались завоевать сердца молодежи. Вот какие указания содержал «Справочник для организаторов празднеств и торжественных собраний в честь Маршала Пилсудского», изданный в Лодзи в 1934 году.
Его открывало адресованное воспитателям общее обоснование необходимости празднования именин «Деда»: «Дня 19 марта отдаем честь самому великому человеку современной Польши. Любим Его и восхищаемся Им. Он посматривает на нас с портрета из-под кустистых бровей. Задумчивый, всем своим существом отданный Родине, бдительный, зорко стоит на страже государства. Постараемся привить сердцам молодых любовь к Коменданту!..»
Этот призыв был подкреплен конкретными проектами организации празднования именин. Среди них содержались относительно скромные предложения:
«В отдельных классах проводим ряд бесед на тему о жизни и деятельности Маршала. Показываем молодым слушателям портреты, картины, таблицы, почтовые открытки, отражающие службу Пилсудского народу. Беседа должна быть популярной, красочной и живой, лишенной сухости, обращенной к воображению молодежи».
Были также и более подробные и амбициозные сценарии.
Издатель побеспокоился также о различных версиях полных обожания речей, из которых одну должен был произнести на собрании лучший ученик:
«Любим Коменданта!
Юзеф Пилсудский! Вся Его жизнь — это непрерывная бесконечная служба, это непрерывный труд, это постоянная борьба во время неволи и в годы войны с врагом, а в возрожденной Польше — со своими земляками. Не согнул его никакой труд. Шел прямо по жизни, избрав своим идеалом одну-единственную цель — вольную, могущественную Польшу. Зажигал энергией, пробуждал энтузиазм, увлекал. Кто хоть раз увидел Его, тот остался предан ему не на жизнь, а на смерть, тот бросал ради него отчий дом, покой, должность, готовился к его зову, ожидая той минуты, когда Комендант призовет его к действию. <…>
Мы все любим его, с восхищением относимся к нему! Он не выносит ни внешнего блеска, ни бахвальства. Прямолинейный, искренний, суровый по отношению к себе, требует также от других самоотдачи и самопожертвования.
Проходят годы… Он неизменен, непоколебим. Чем заняты Его мысли? Наверное, грезится, мечтается Ему о большой, сильной, непобежденной Польше. <…>
Любим Его! Великий, мощный, молчаливый, будто сфинкс, погруженный в раздумья, выкованный из гранита.
Великий Вождь! Необыкновенный Человек! Олицетворение живой любви к Родине! Маршал Юзеф Пилсудский — любовь и гордость народа…»
В «Справочнике» были помещены также подборка мыслей самого Маршала, антология посвященных ему драматических произведений, песен, стихотворений, картин и гравюр, каталог находившихся в продаже диапозитивов, библиография популярных изданий.
Автор довел шпаргалку до того совершенства, что невозможно было усомниться в том, что подготовленное таким образом празднество действительно могло быть продиктовано «потребностью сердца», что, впрочем, и являлось главной целью упоминаемой публикации.
В реальности уже долгое время торжества по случаю именин и дней рождения значительно больше напоминали богослужения в честь героя, которому страна обязана всем.
Каждый, кто пробовал отойти от этого пропагандистского канона, вызывал гром на свою голову, даже если делал это в доброй вере и, более того, в соответствии с исторической правдой. Болезненно убедился в этом Владислав Побуг-Малиновский, который в начале 30-х годов приступил к написанию научной биографии Пилсудского. Он начал эту работу по поручению генерала Юлиана Стахевича [208], шефа Военного исторического бюро. Был убежден в гениальности Маршала, в абсолютной правильности всех его начинаний. Исходя из этого, не считал уместным умалчивать что-либо из богатой и бурной биографии Пилсудского. Это же не вмещалось уже в жесткие рамки пропагандистских канонов. В результате, когда Побуг-Малиновский опубликовал в феврале 1935 года первую из запланированной многотомной серии книг, посвященных Пилсудскому, разразился скандал. Благонадежные поклонники Маршала не скрывали своего возмущения.
«Выпало мне, — вспоминал через несколько лет виновник этого скандала, — пережить самые тяжелые в жизни недели и месяцы… Громы и удары падали на меня один за другим — к облаве на меня мобилизовали самых мощных крикунов, некоторые знакомые при встречах стали переходить на другую сторону улицы».
А ведь, как пишет самый опытный биограф Маршала профессор Анджей Гарлицкий: «Книга Побуга была биографией, облеченной в научную форму, и не выдерживала серьезной научной критики. Но, конечно, не это стало поводом для гонений. Побуг напоминал о делах правящей элиты в невыгодном для нее свете: социалистическое прошлое диктатора и вопрос перемены вероисповедания, которые не соответствовали воображаемой легенде Пилсудского».
Таким образом, биограф, единственной виной которого было не очень гибкое обхождение с фактами, встретился с не меньшим осуждением, чем ранее настоящие враги диктатора. Легенда уподобилась чудовищу, поедающему собственных детей за недостаточно послушную и усердную службу.
Но Побуг-Малиновский с его писательской непокорностью был исключением среди пилсудчиков. Рисуемый во многих изданиях образ Маршала представлял бронзовую личность, лишенную даже ничтожных пороков.
Статья в «Военной энциклопедии», труде с научными амбициями, насчитывающая более десятка страниц, начиналась так: «Юзеф Пилсудский, Первый Маршал Польши, Создатель возрожденного польского государства, Воскреситель Войска Польского, Великий Вождь и Воспитатель народа…»
Смерть и по-настоящему королевские похороны в Вавеле были призваны окончательно закрепить величие. Еще раз разнеслись хвалебные гимны. «Большим трудом своей жизни, — утверждалось в обращении президента Мосьцицкого от 12 мая 1935 года, — он побуждал силу в Народе, гением мысли, твердым усилием воли воскресил Государство. Вел его к возрождению собственной мощи, к высвобождению сил, на которые будут опираться будущие судьбы Польши. Благодаря огромному Его труду, дано было Ему смотреть на наше государство как на живое образование, способное к жизни, приготовленное к жизни, а Армия наша овеяна славой победных знамен. Этот самый великий во всей нашей истории Человек черпал из глубины древней истории мощь Святого Духа, а нечеловеческим напряжением мысли определял будущие пути».
