Тайна Зои Воскресенской - Воскресенская Зоя Ивановна (читать книги без сокращений TXT) 📗
«В разведку я пришел из контрразведки в 1951 году. Это был период, когда еще происходили аресты сотрудников госбезопасности. Были арестованы Питовранов, Шубников и другие товарищи. И я написал рапорт начальнику разведки Савченко с просьбой уволить меня, но получил отказ. Сначала я работал заместителем начальника первого отдела, руководил которым Мазур. Затем был переведен на должность заместителя начальника английского отдела, возглавляемого А. С. Феклисовым, и начал готовиться к отъезду в командировку в Англию. Первый и второй отделы входили в состав Первого англо-американского управления Комитета информации.
В период 1952 – 1953 годов я и встречался с Зоей Ивановной Рыбкиной, которая работала начальником второго отдела (немецкого) Второго европейского управления Комитета информации. Мне приходилось посещать ее в рабочем кабинете для решения служебных вопросов. Я помню ее всегда хорошо одетой и неизменно с пишущей машинкой на столе. Она была очень общительна. Оперативные вопросы решала тут же. Если что-то нужно было написать на машинке, делала сама, давала прочитать текст и, согласовав его, если в этом была необходимость, вновь перепечатывала. Для меня, человека, пришедшего из контрразведки, такой контраст был очень заметен. Чувствовалась большая разница (не только на примере Зои Ивановны) между разведчиками и контрразведчиками, где люди были более грубыми, как Санава, да и сам Берия.
Зоя Ивановна, безусловно, обладала европейской культурой и умением общения с людьми, знаниями и манерами европейцев».
Глава 6. Друзья и помощники
Началась Великая Отечественная война. Первыми помощниками и друзьями Воскресенской стали люди, которые уходили в тыл врага в составе диверсионных групп и партизанских отрядов. В случае оккупации Московской области Зоя Ивановна готовилась занять место железнодорожной сторожихи на одном из переездов.
Кроме создания небольших диверсионных групп, Зоя Ивановна принимала участие в организации первого партизанского отряда, куда входили первоначально всего четыре человека. Командиром отряда был назначен Никифор Захарович Каляда – кадровый военный, бывший партизан на Украине, воевавший с немцами еще в первую мировую войну, в 20-е годы – заместитель командующего армией на Дальнем Востоке. Начальником штаба еще не существующего отряда – Л. В. Громов. Леонид Васильевич Громов – высокий, не по годам стройный человек, почти ровесник Зои Ивановны, родился в 1905 году в Симбирске. Перед войной пять лет работал начальником геологической экспедиции на острове Врангеля, как говорила Зоя Ивановна, был губернатором острова. С начала войны Л. В. Громов рвался на фронт. 30 июня 1941 года его вызвали в Москву в политическое управление «Севморпути». В связи с тем, что еще мальчишкой в 1921 – 1923 годах Леонид Васильевич работал в Симбирской губчека, его познакомили с Г. И. Мордвиновым, который дал ему номер телефона для связи. Предупредил, что ответит женщина.
Леонид Васильевич позвонил, ожидая, что теперь его пригласят на Лубянку, но спокойный и ровный женский голос продиктовал адрес на улице Горького.
Леонид Васильевич и Дмитрий Староверов (позднее он был начальником штаба в отряде Медведева и погиб) поднялись на третий этаж. Позвонили. Ждут. Дверь открыла молодая, высокая, стройная, красивая женщина в военной форме. По плечам темно-русые локоны. На стройных ногах – ботинки, на правом боку – кобура с пистолетом. В петлицах гимнастерки одна «шпала» – майор, а Громов в начале войны был аттестован батальонным комиссаром. Представилась, пригласила молодых людей в большую, скромно, но со вкусом обставленную квартиру, напоила чаем и завела разговор о предстоящей работе в тылу врага.
Кроме Н. 3. Каляды и Л. В. Громова в группу были включены: лейтенант запаса Константин Павлович Молчанов как специалист-оружейник и специалист-механик Самуил Абрамович Вильман, которого хорошо знал Г. И. Мордвинов. До войны С. А. Вильман был резидентом ОГПУ в Монголии, работал под «крышей» владельца частной авторемонтной мастерской.
В задачу группы Н. 3. Каляды входило создание партизанского отряда из жителей Вельского, Пречистенского и Батуринского районов Смоленской области.
Зоя Ивановна как бы зарядила ту четверку неистощимой энергией. Война стерла различия между политической и военной разведкой, и женщина-аналитик занялась мужским делом. Именно в это время в ней соединились способности аналитика и писателя, ярко проявились глубокие знания немецкого и русского народов. «Там, в немецком тылу, – говорил Громов, – мы неоднократно на практике убеждались в правоте тех истин, которые нам втолковывала Зоя Ивановна».
«Шли первые дни войны, – вспоминал Леонид Васильевич, – Красная Армия отступает, немцы бомбят Москву, а Зоя Ивановна спокойно пьет чай, говорит, ровным, певучим голосом».
Утром 8 июля 1941 года группа, официально именовавшаяся отрядом № 1, на грузовой автомашине выехала в северный лесной массив по направлению Москва – Смоленск – Витебск. Вскоре в отряде было около ста человек из десяти районов Смоленской области. В лесу Никифор Захарович отпустил бороду, за что Леонид Васильевич прозвал его Батей. Теперь всем хорошо известно легендарное партизанское соединение Бати, уже в 1941 – 1942 годах практически восстановившее советскую власть в районе треугольника Смоленск – Витебск – Орша, у истоков создания которого была 3. И. Рыбкина.
В то время, когда Зоя Ивановна работала в Швеции, одним из советников советского посольства был кадровый дипломат Михаил Сергеевич Ветров.
До работы в Швеции он являлся первым секретарем полпредства СССР в Латвии, с 1944 по 1948 год – заместителем заведующего 5-м европейским отделом МИД СССР, с 1948 по 1950 год – Временным Поверенным в делах СССР в Нидерландах, с 1950 по 1954 год – Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Дании.
М. С. Ветров был среди тех, кто принимал решение, которого ждала профессор Нонна Сварц, вернувшая к жизни А. М. Коллонтай.
В личном архиве Чрезвычайного и Полномочного Посла Михаила Сергеевича Ветрова есть такая запись: «Мне посчастливилось с 1937 года работать в дипломатическом аппарате Министерства иностранных дел СССР в Центре и во многих зарубежных странах. Принимая меня по направлению ЦК партии большевиков, народный комиссар иностранных дел M. M. Литвинов, узнав о моей профессии рабочего-меховщика, с юмором заметил: «Вот-вот, вы очень подходите для нас – будете кошку в соболя переделывать!» А в начале второй мировой войны Наркоминдел направил меня в качестве советника советской дипломатической миссии в Швецию, которую возглавляла Чрезвычайный и Полномочный Представитель СССР Александра Коллонтай. Это она по заданию Ленина в 1916 году была посланцем в США и Канаду, где в своих пламенных выступлениях разоблачала грабительский характер первой мировой войны и разъясняла лозунг большевиков о превращении войны империалистической в войну гражданскую. Многому я научился у Александры Михайловны в период Великой Отечественной войны советского народа против гитлеровской Германии. Она, блестящий советский дипломат, стремилась внести свой вклад в разгром гитлеровского фашизма и японского милитаризма – удержать Швецию на позициях нейтралитета и вывести Финляндию из преступного альянса с Германией». Дочь М. С. Ветрова, Долорес Михайловна Климова, узнав, что создается книга о 3. И. Воскресенской, поделилась детскими воспоминаниями:
«В период моей жизни с родителями в Швеции я была еще ребенком, но хорошо помню Зою Ивановну, которую я, конечно, называла тетей Зоей, потому что она дружила с ними.
Поскольку отец был советником посольства, мы жили в большой квартире, которую снимали в центре Стокгольма, но не в здании посольства. Квартира эта состояла из гостиной, кухни, кабинета отца, спальни родителей и двух маленьких комнат для меня и моей сестры. Кроме этого в квартире была еще одна комната, в которой я часто видела тетю Зою. Одно время я даже думала, что она жила вместе с нами. Зоя Ивановна в то время носила фамилию Ярцева, и когда она появлялась в нашей квартире, нас, детей, отправляли играть в свои апартаменты, а они с отцом использовали для бесед именно ту комнату.
