Лев Яшин - Галедин Владимир Игоревич (книги серии онлайн TXT) 📗
А Ференц Бене, коллега Альберта по атаке, вошел по итогам первенства в символическую сборную мира. Статистика олимпийского чемпиона 1964 года не помешает. Олимпийская сборная: 8 матчей, 18 голов (первый бомбардир финального турнира в Токио — 12 мячей). Первая сборная: 76 игр (28 раз капитан), 36 голов. Еврокубки: 69 матчей, 39 мячей.
Еще один нападающий, Янош Фаркаш, также олимпионик-64. За Венгрию сыграл в 33 поединках, 19 раз поразив цель, а в чемпионате страны того же 1966 года стал лучшим бомбардиром — 25 голов.
А защитника Кальмана Месэя Яшин через пять лет пригласит на свой прощальный матч. Вместе со «звездами» всего мира. И по заслугам пригласит. Потому как Кальман, сообразно имени, прежде всего сочинял мелодию игры сборной, демонстрируя замечательный созидательный дар и радуя зрителей запоминающимися импровизациями.
Кроме названных исполнителей, соперник выставил мудрого, опытного Ференца Шипоша, цементировавшего центр поля, настырного, быстрого фланговика Дьюлу Ракоши (он доставит нам еще массу впечатлений), а также правого защитника Бене Капосту, которого Н. П. Старостин в книге «Звезды большого футбола» назовет сильнейшим игроком этого амплуа на чемпионате мира 1966 года. Такие люди в составе могли обеспечить венграм победу не только в четвертьфинале. Кстати, налицо еще одна перекличка с Кубком Европы-60: в Англии не существовало бесспорного фаворита, как на двух предыдущих первенствах. Мы убедимся в этом, когда перейдем к анализу полуфинала с немцами. Пока же уделим всё внимание поединку с Венгрией.
Не зря, рассматривая состав соперников, мы ничего не говорили о вратарях. Есть достаточно обоснованное мнение, что они выступили неудачно и не до конца соответствовали высочайшему классу партнеров. Действительно, голкипер Йожеф Гелеи заменил более известного Антала Сентмихайи, которым тренеры остались недовольны после первой групповой игры с Португалией. И именно вратаря венгров обвиняют в голе Игорь Численко на 5-й минуте, в самом начале встречи. Что случилось? После розыгрыша углового Валерий Поркуян ударил сильно и прямо в Гелеи. Тот на мгновение отпустил мяч, и реактивный Численко внес мяч в сетку.
Йожеф и будет назван затем виновником поражения. И никому не интересно, что при простреле Малофеева в первом тайме он эффектно выручил. Такова их вратарская стезя, что поделаешь. Яшин это очень хорошо понимал. И как во много раз здесь упомянутом финале 1960 года превзошел своего визави, автоматически обеспечив таким образом реальный перевес. Потому что при той значимости матча нельзя вовсе ошибаться. И совсем здорово — выручить. Так и произошло.
Надо признать: выстрел Шипоша на 35-й минуте смотрелся потруднее удара Поркуяна. Наши футболисты дали ветерану прямо-таки «зеленую улицу», проход поэтому напомнил недобрый памяти четвертьфинал с Чили четырехлетней давности. Но тут Яшин взял мяч наглухо, без вариантов. Не подвел. А спас еще раньше. На 10-й минуте Ракоши с левого фланга исполнял удар мощно и в то же время тонко. Лев Иванович задел кончиками пальцев мяч, который коснулся перекладины и ушел на угловой.
В целом же сборная СССР в первой половине выглядела сильнее, потому у наших ворот можно назвать до перерыва лишь один неприятный момент. Толковый Капоста зряче навесил в штрафную площадь, а Лев Иванович в контактной борьбе с назойливыми противниками, среди коих выделялся Бене, вынес мяч и после нового подбора и хорошей подачи Шипоша успел вернуться на пост.
Каждый раз он мог теоретически не дотянуться, не допрыгнуть или, наоборот, замереть на месте и оказался бы в положении Гелеи. А вот не оказался.
Второй тайм начался для сборной Советского Союза бравурно. Буквально сразу же удался розыгрыш штрафного с левого края, когда венгры непонятно почему не выстроили стенку (похоже, недочет вратаря) и Поркуян беспрепятственно забил бесценный гол.
Не сказать, что футболисты в красных майках тут же попятились назад. Был, скорее, объяснимый порыв соперника изменить счет. Чему логично противопоставить уплотненную оборону и резкие, умные контратаки. С обороной в общем шло сносно. С наступлением — худо. Банишевский раз за разом залезал «вне игры» при наличии свободного пространства. Если же теряешь мяч, наступление на твои позиции ведется вновь и вновь, и люди устают — морально не меньше — и вышибают мяч, дабы передохнуть перед новой подачей, еще более опасной.
И как тут не сокрушаться по поводу отсутствия еще одного нашего великого игрока, который бы создал остроту в нападении, отодвинув тем самым вал атак на советские ворота. Да, просмотр матчей английского первенства утверждает в незыблемом: сборной нужен был «маэстро» в передней линии, равновеликий Льву Ивановичу сзади. Стрельцов Эдуард Анатольевич его звали. Его неповоротливо не оформили к главным стартам (а ведь осенью того же года он выступал против Турции — в Москве, правда), и теперь из-за этой неповоротливости Яшину, обороне, и всем остальным пришлось банально и мучительно терпеть.
Особенно после того, как венгры забили на 58-й минуте. А расскажет об этом Лев Иванович лично, причем по горячим следам. Дело в том, что в газете «Футбол» существовала интересная рубрика «Об игре, о товарищах, о себе», где футболисты откровенно давали оценку выступлениям — собственным и команды в целом. После Англии еженедельник «прошелся» по линиям советской команды. Вратарей представлял, конечно, Яшин. А вопросы задавал С. С. Сальников, дипломированный к тому времени журналист. Так вот уже третий вопрос был немилосерден: о всех пяти пропущенных на турнире мячах. Однако «Яшин есть Яшин»: ответы исключительно объективны. Итак, гол первый: «Бене хорошо открылся по месту правого центра нападения и получил пас в ноги. Путь к воротам неожиданно оказался открытым, и Бене вышел со мной один на один. Понимая, что ничего другого не остается, я ринулся навстречу, стараясь помешать удару броском в ноги. Но венгр, имевший достаточно времени правильно оценить все выгоды позиции, хладнокровно распорядился мячом и послал его, подняв надо мной, в сетку». Точно так, только сначала Альберт отобрал мяч у Воронина, отдал его вездесущему Месэю, а тот нашел справа Бене.
И начались для советских граждан жуткие испытания. И на поле. И на трибунах, где наши присутствовали в небольших количествах. И у телеэкранов — тут в массовом порядке, поскольку матч транслировался. А сердце-то у любого — одно.
На 65-й Месэй бьет с рикошетом с 18–19 метров. Яшин берет. Через две минуты супермомент у того же Кальмана. Удар в упор — Поркуян бросается под мяч.
В финальной десятиминутке венгры упустили две последние возможности. И если всё тот же Ракоши, завершая прорыв Бене справа, не попал по мячу (та сцена снилась многим отечественным любителям футбола), то выстрел со штрафного в 20 метрах от ворот, совершенный Шипошем, Яшин отбил так блистательно, что, наоборот, с воспоминания о беспримерном подвиге вратаря каждый советский человек мог теперь встречать всякое новое утро. И становилось чуть радостнее на душе.
Вот как это было. Сошлись ведь прежде всего два наиболее опытных игрока: обоим за тридцать, мастерства хоть отбавляй. Тот, что в белой форме зарядил отменно, будто и стенки нет, — а тот, что вратарь, метнулся в левый от себя угол и спас.
После чего настала пора заканчивать. Ясно уже, кто одолел. Испанский судья просвистел в срок.
А Лев Иванович тем невообразимым сейвом — даже если бы вообще более ничего не совершил — застолбил себе место в истории. Потому как сборная СССР первый и последний раз оказалась в полуфинале чемпионата мира.
На следующий день репортаж Л. И. Филатова начинался с торжественных строк: «Вчера сборная СССР одержала победу, которую еще никогда не одерживала. И мы, советские журналисты, пишем отчеты, которые еще никогда не писали». Через пять лет в книге 1971 года «Ищи борьбу всюду» лучший наш футбольный журналист признается: он написал эти два предложения до четвертьфинала. Дело, мы понимаем, не в самоуверенности: состав венгров говорил сам за себя. Суть, похоже, в неуловимом предчувствии, не поддающемся рациональному объяснению.
