Черняховский - Шарипов Акрам Агзамович (книги регистрация онлайн .txt) 📗
3
Машина Черняховского мчалась по шоссе Минск — Вильнюс. С каждой минутой все явственнее слышался гул отдаленного сражения. Между тем передовые соединения Крылова должны были сейчас вести бои километрах в семидесяти отсюда, на восточной окраине Вильнюса. Близость артиллерийской канонады насторожила командующего, он приказал Комарову связаться со штабом.
— Немцы напали на командный пункт фронта, стремятся прорваться на шоссе Минск — Вильнюс… — доложил Комаров.
— Установить связь с частями, прикрывающими Минское шоссе!
— «Самара», Гаврилов у аппарата! — доложил заместитель командира мотоциклетного полка.
Радист передал переговорную трубку командующему.
— Где командир?
— Тяжело ранен.
— Товарищ капитан Гаврилов, назначаю вас командиром полка с присвоением звания майора.
— Служу Советскому Союзу! — послышался взволнованный голос офицера.
— Приказываю: прочно удерживать КП фронта и не допустить прорыва гитлеровцев на шоссе Минск — Вильнюс. Подчиняю вам все имеющиеся в этом районе силы и средства…
Немецко-фашистское командование, пытаясь спасти остатки окруженной группировки, отдало приказ частями выходить из окружения самостоятельно. Кое-где из окружения прорвались группы до пяти тысяч человек. Одна из таких групп и вышла к командному пункту фронта.
Мотоциклетный полк выполнил приказ. Командующий с членом Военного совета фронта благополучно добрались до штаба.
Войска 3-го Белорусского фронта после освобождения Минска и Молодечно, выполняя директиву Ставки от 4 июля, свои основные усилия сосредоточили на Вильнюсском направлении. Задача по освобождению столицы Литвы была почетная, но нелегкая.
Немецко-фашистское командование придавало особое значение обороне Вильнюса, как важного узла коммуникаций, прикрывающего подступы к Восточной Пруссии. С осени 1943 года гитлеровцы строили здесь оборонительную линию, называемую «Остваль». В этих целях они использовали бетонные сооружения укрепленных районов, созданных еще во времена панской Польши.
Обстановка складывалась такая, что Вильнюс нельзя было брать фронтальным ударом, и не только в целях сохранения от разрушений столицы Литовской республики, но и потому, что войска могли понести большие потери. Им предстояло совместно с партизанскими отрядами Литвы совершать сложные маневры по окружению и в последующем взламыванию вражеской обороны.
Войска 3-го Белорусского сражались за Вильнюс, а штаб уже готовился к форсированию Немана. Начальник инженерных войск генерал Баранов представил Военному совету план инженерного обеспечения этой операции. Река шириной до двухсот и глубиной до четырех метров, с быстрым течением была серьезной преградой на пути наступающих войск. В целом план был одобрен.
В разгар сражения за Вильнюс на КП фронта приехал начальник Главного разведывательного управления Красной Армии генерал-полковник Ф.Ф. Кузнецов. Черняховский тепло встретил своего сослуживца.
— Федор Федотович, чем могу быть полезен? Рассказывайте, если не секрет.
— Секрета особого нет. Два часа назад к вам прибыл глава военной миссии США генерал Дин. Мы с ним по поручению наших правительств должны разработать мероприятия большой важности.
— В чем будет заключаться моя обязанность как командующего фронтом?
— Во-первых, не снижать темпа наступления, чтобы союзники воочию убедились в могуществе советских войск. Во-вторых, принять представителя союзных войск по русскому обычаю, чтобы он чувствовал себя как дома.
— Не беспокойтесь, все будет хорошо! А если он начнет интересоваться нашими планами, укомплектованностью войск?
— Союзники есть союзники. Надо продемонстрировать нашу боевую технику и технику США, получаемую по ленд-лизу. Ничего, если он поймет, что наше оружие превосходит американское…
Друзья вспомнили совместную службу в 60-й армии, боевых товарищей, отдавших жизнь за победу. Иван Данилович от души посмеялся, вспомнив о медведе при штабе сибирской дивизии.
— Где-то теперь наш мохнатый друг?
— Последний раз видел его, когда 303-ю забрали от нас и бросили на Харьков. Косолапый замыкал обоз штабной колонны. Вперевалку трусил за повозкой. Спустя месяц, может быть, два я получил письмо от замполита этой дивизии. Сибиряки храбро сражались под Харьковом. Ваш любимец медведь отличился в этих боях: отвлек внимание гитлеровцев и помог группе офицеров штаба выйти из окружения.
— Каких только чудес не бывает на войне! — улыбнулся Черняховский. — В составе 3-го Белорусского много сибирских дивизий. Хорошие бойцы! Когда встречаюсь с ними, всегда вспоминаю бойцов 303-й дивизии и их косолапого друга…
Подошло время приема американских гостей. Начальник штаба организовал церемониал по всем правилам: почетный караул, оркестр, государственные гимны… На обеде присутствовали маршал Василевский, генерал-полковник Кузнецов, генералы и офицеры штаба.
Завязалась непринужденная беседа. Дин заговорил о значении Белорусской операции, осведомился, какую роль сыграла помощь США по ленд-лизу. Генерал Иголкин привел данные о количестве американских танков и самолетов, принимавших участие в операции. Цифра оказалась довольно скромной.
Дин сочувственно заговорил о потерях Красной Армии за три года войны. Его заверили, что на рубеж Эльбы советские войска выйдут отнюдь не ослабленными…
Наедине Дин обратился к маршалу Василевскому от имени начальника штаба армии США с той же просьбой, с которой он уже обращался неоднократно.
— Господин Василевский, генерал Маршалл поручил мне просить вас ускорить сроки вступления СССР в войну против Японии.
— Господин генерал, мы ценим вас как крупного военного деятеля, как специалиста, глубоко понимающего закономерности современной войны, сознающего важность сосредоточения сил на решающем направлении… — начал Василевский.
— Разумеется, мы не собираемся отвергать законы войны, — вежливо подтвердил Дин.
— И вы не можете не согласиться, — продолжал Александр Михайлович, — что преждевременное вступление СССР в войну на Дальнем Востоке приведет к нежелательному распылению наших усилий, отвлечет советские войска с главного, решающего фронта второй мировой войны. Любая затяжка в борьбе против фашистской Германии отодвинет сроки окончания войны, усугубит ее тяготы для человечества…
Дин проснулся поздно. Позавтракав, нанес визит командующему фронтом. Получил разрешение посетить пленных немецких генералов и побывать в армии, наступающей на направлении главного удара.
Сопровождал генерала Дина заместитель начальника оперативного управления фронта полковник Б.А. Соколов.
Первым желанием Дина было узнать, как действует техника, поставляемая по ленд-лизу. Полковник Соколов пообещал генералу на пути к Вильнюсу показать место боя, в котором участвовали американские танки М—3.
Ехать пришлось недолго. Вскоре открылась панорама недавнего танкового сражения. Повсюду виднелись подбитые, сожженные машины. Соколов обратил внимание Дина на три подбитые тридцатьчетверки, перед которыми чернели одиннадцать сожженных немецких танков. Проехали еще немного, снова увидели обгоревшие остовы однотипных танков. Автомобиль приблизился к одному из них — танк был пробит в нескольких местах. Лицо Дина вытянулось: он узнал свою отечественную машину.
— Американские рабочие построили танк, а русские погибли, сражаясь на нем за свободу народов СССР и США, — нарушил паузу Соколов.
— Войны не бывает без потерь…
— Да, да, к сожалению, они распределяются не поровну…
Дин промолчал и больше не напоминал об американской технической помощи.
Вечер провели в штабе 5-й армии. Генерал Крылов дал ужин в честь американского гостя.
В системе обороны противника Вильнюс был важным укрепленным узлом на подступах к Восточной Пруссии: он обеспечивал правый фланг группировки немецко-фашистских войск в Прибалтике. За последние недели гарнизон города значительно увеличился. Сюда срочно перебрасывались из Германии части 2-й авиадесантной и 6-й танковой дивизий. У города Лиды выгружалась прибывшая из Станислава 7-я танковая дивизия. В районе Ошмяны — Гольшаны выходили из боя остатки 707-й охранной и 5-й танковой дивизий. 7 июля в Вильнюс прилетел генерал-лейтенант Штаэль, которому было приказано во что бы то ни стало удержать город.
