Рожденный в СССР. Дилогия (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Этих писак продали свои же сообщники и теперь их будут судить. Хотя я бы отправил их в Шушенское и пусть там творят, только сначала заработают себе на еду, теплую одежду, дрова с угольком. Они именуют себя правозащитниками и апеллируют к нашей конституции, где все имеют равные права. Я вот имею полное право быть Нобелевским лауреатом, но не имею способностей и потому быть им не смогу. Так, что кроме прав нужно иметь еще и то, чем эти права подкрепить. Есть буква закона и есть дух закона, а между ними зазор. Который называется честью, достоинством, совестью наконец. И опять, это лишь мое мнение.
- Ну и что, судят их и осудят. Это будет правильно, сумели нагадить - пусть ответят, - заявил Саня.
- А вот диссиденты думают иначе и собираются устроить митинг в их защиту на Пушкинской площади с плакатами, речами, раздачей людям своих воззваний. По указке своих друзей с Запада. Да, они считают, что имеют право топтать нашу страну. По конституции. Но ведь и мы имеем право защищать нашу Родину и без конституции. Лично я, предлагаю организовать контрмитинг. Заранее говорю, что мне никто, ничего не поручал. Я хочу, чтобы люди примкнувшие к диссидентам наглядно увидели, что они выступают не против милиции и КГБ, а против нас. Граждан СССР. Это мы - Советский Союз, каждый из нас и все вместе. Прежде всего. А вот про форму, в которую мы можем облечь наш митинг, я расскажу тогда, когда вы примете решение - быть ему или не быть.
Через три дня, Саня мне передал, что после бурных дебатов и сомнений, а не западло ли это правильным пацанам, было принято единогласное решение - митингу быть. И я начал составлять сценарий ожидающегося противостояния двух новых движений, за и против СССР. Именно так, я это сформулировал для себя. И не иначе.
У меня, сценарий нашего митинга противодействия вырисовывался в следующем виде:
- Прежде всего, нужно будет ребятам подходить к митингующим диссидентам и брать листовки "Гражданского обращения". Которые диссиденты будут раздавать зевакам и прохожим на площади.
- Их плакатику: "Уважайте Советскую Конституцию", противопоставим наш транспарант растянутый метров на тридцать:"Уважайте СССР, контры недобитые". А на его обратной стороне напишем: "Аржак и Терц, чтите наш уголовный кодекс".
- Когда построим коробку, то нужно каждому прикрепить к одежде красный бант. Это будет и символ, и наш опознавательный знак.
- Развернули баннер и сразу зажигаем их листовки. Одновременно скандируем: позор, позор, позор...
А если начнут выступать их ораторы, то еще пару речевок запустим для усугубления момента. Что-нибудь типа: "Мы Союз, а вы дерьмо", "Нас миллионы, а вы гандоны". Тупые фанатские заряды, но очень эффективные. И пусть барабаны постоянно отбивают ритм.
- Затем каждый поднимает красный флажок и все поем гимн Советского Союза или еще что-нибудь патриотическое.
- Если полезет на нас борзота из студентов, то девочки закидывают их женским оружием - яйцами и отступают за первую линию самых крепких парней. Которые помнят про свои ремни с гербом детдома и если нужно, пускают их в ход. Но только в защиту девочек и себя.
- И последний аргумент, это литавры и барабаны.
Где-то так.
Если диссиденты переходят на другое место, то половина наших следует за ними, другая половина - впереди них с развернутым, в задних рядах, баннером. Надпись, "Уважайте СССР, контры недобитые", повернута назад.
Примерно вот такой набросок сценария, я передал Сане. А дальше пусть ребята сами работают: рисуют, тренируются, сочиняют. Еще нужно заказать Валентину нашу листовку, основной линией в которой должно быть то, что диссидентам плевать на нашу Конституцию. Они идейные противники СССР, волки рядящиеся в овечьи шкуры. Агенты влияния капитализма. И вопрос сейчас в том: за социализм каждый гражданин СССР или против. И середины здесь нет, как нет в огне брода. Диссидентское движение, это ни что иное как целенаправленная акция на свержение советского социалистического строя инспирируемая капиталистическими спецслужбами. Отечество в опасности, мы отогрели змею на своей груди и стоит ли дожидаться, когда гад вонзит свои ядовитые зубы в наше сердце. Вот в таком разрезе.
Третьего декабря я был дома и готовился к отъезду на зимнюю стажировку, когда мне позвонил Степ Степыч и пригласил встретиться. Я понял, что к нему просочилась информация о подготавливаемом контрмитинге. Пришлось срочно приехать по этому вызову "на ковер", так сказать. У Степыча в кабинете оказались Деменьтев и профессор Неверов. Директор детдома начал разговор без вступления и даже не поздоровался со мной:
- Рассказывай Иван, что за митинг готовят воспитанники пятого декабря?
- И вам всем здравствуйте, уважаемые. Сообщили уже... ну кто бы сомневался. А что говорят то?
- Да вот, мне позвонили и рассказали, что немного немало, собрались наши ребята на митинг за права человека. Пятого декабря, в День Конституции.
- Вот слышал я товарищи о кривом зеркале, но о кривом телефоне... Как вы знаете, товарищ полковник, пятого декабря на Пушкинской площади диссиденты будут выступать в поддержку своего правого дела, - с усмешкой сказал я. - Обеляя граждан СССР Синявского и Даниэля и требуя открытого судебного процесса над ними. Будут защищать свои, гарантированные конституцией права, безнаказанно выступать против советского строя. Так сказать.
- И откуда тебе это известно, - поинтересовался Деменьтев.
- Не нужно, этих подходов, гражданин полковник. Они уже больше месяца распространяют приглашения на митинг в гуманитарных вузах Москвы. Также в МГПИ , где работает моя жена и подрабатывает теща. Поэтому наши ребята приняли решение, противопоставить им наш антимитинг в защиту СССР.
- Они или ты, ведь это большая разница, - спросил меня профессор.
- Я объяснил ребятам ситуацию и все. Решение приняли они, после трехдневных дебатов.
- А ведь это совсем меняет дело, товарищи, - заметил Неверов. - И как это будет выглядеть?
- Не знаю и считаю, что нам не нужно возглавлять сверху, эту инициативу снизу. Согласно нашей укоренившейся привычке. Пусть парни почувствуют себя силой. В первую очередь, именно себя.
- На да, конечно, как студенты на западе. Надеюсь писать на газоны и лужайки, в знак протеста,они не будут? - сыронизировал Степыч.
- Давай по пунктам, - вклинился Деменьтев, - какие будут акции ?
- Плакаты, нечто вроде: руки прочь от советской власти, красные флажки. Речевки подобного типа: позор антисоветчикам.
- Силовые акции?
- Нет, за это ручаюсь. Я пойду с ними.
- ....... Ты понимаешь, чем рискуешь?! - почти крикнул Степыч.
- Конечно я все понимаю и что могу вылететь из армии... и много чего другого. А вот вы не понимаете, насколько это серьезно? Прошу, не вмешиваться. Очень прошу.
Договорились подумать и не предпринимать поспешных действий.
Я отвозил по домам профессора и полковника и уже в машине наш разговор продолжился:
- Неужели это настолько серьезно? - поинтересовался Деменьтев, - ну десяток другой инакомыслящих. Они всегда есть и будут, в любом государстве.
- Так-то оно так, а если это точка отсчета? - Все понял умница профессор.
- Полковник, ведь там будет и милиция, и люди из комитета, - утвердительно сказал я. - Конечно и дружинников привлекут, как глас народа. Можно сделать так, чтобы никто не вмешивался. Не крутил им руки, не вырывал их плакаты?
- И они устроят свой шабаш, на радость зарубежным писакам. Которых там будет ни мало. - зло заметил полковник. - Да и надзирать за этим будут люди с погонами, не чета моим.
- Но выполнять дело будут такие, как вы. Рабочие лошадки, так сказать, извините если сказал в обиду. Придется рискнуть.
- Да я это уже понял, по твоему разудалому поведению, - заметил Деменьтев.
